Поле боя - Севастополь - Георгий Савицкий

Гвардейский ракетный крейсер за свою долгую службу (а спущен на воду он был еще в 1979 году) неоднократно отправлялся в боевые походы в Атлантику и Средиземное море для оперативного слежения за авианосными ударными группировками ВМС США, представляя главную ударную силу Черноморского Флота. Американцы называли его «Убийцей авианосцев», и вполне заслуженно: шестнадцать шеститонных ракет «Базальт» с обычной фугасно-проникающей или ядерной боеголовкой могли утопить атомный «плавающий аэродром» с гарантией.

После распада Советского Союза и дележа флота между правопреемницей СССР, Россией, и «незалежной Украйной» ракетный крейсер чуть было не ушел в пучину безвременья, но был спасен действительно, без преувеличения, героическими усилиями многих людей, и прежде всего – моряков, которые любили свой корабль.

В то время ракетный крейсер проходил ремонт на украинском судостроительном заводе имени 61 коммунара в Николаеве. И украинская сторона несколько раз предпринимала попытки захватить корабль. В конце концов, дошло до того, что офицеры, собравшись в кают-компании, решили сжечь секретные корабельные документы и инструкции по эксплуатации корабельных систем, чтобы в случае захвата они не достались «наглым и незалежным». Уже после всего офицеры с «Москвы» ездили в командировки на Краснознаменный Северный флот, чтобы восстановить совсекретную корабельную документацию.

Но все же гордый крейсер восстал, словно птица Феникс, из пепла «демократических преобразований», вылившихся кровью, анархией и развалом. Он воспринял имя «Москва» от уже устаревшего ракетного крейсера, выведенного в резерв. И снова начал службу на благо Отечества, оставаясь все тем же, а после модернизации – и даже лучшим, более мощным «Убийцей авианосцев», главной ударной силой Черноморского флота и его флагманом.

* * *

И теперь у севастопольцев сердца разрывались от боли и горечи за свой флагман и его экипаж. Снова люди вышли на площади под российскими триколорами, красными флагами, Андреевскими, с косым крестом и флагами Военно-морского флота Советского Союза. Гневу народному не было предела.

Отряды севастопольской милиции, посланные «успокоить» народный гнев и «нормализовать ситуацию», сами примкнули в большинстве своем к демонстрантам. Для генерал-майора и «главного мента Севастополя», как он себя называл, Остапа Хмары это новостью не стало. Они и сам был уже сыт по горло всем этим демократическим бардаком.

Любое положение нужно было теперь согласовывать с местным севастопольским «гауляйтером» – специальным представителем Президента Украины. Потом он согласовывал возникший вопрос с Симферопольской комиссией по статусу полуострова Крым, которая, в свою очередь, долго и нудно тянула вола за хвост с Киевом. И это при том, что реальными хозяевами Севастополя и большей части Крыма были де-факто американцы и турки.

Получив сообщение, что севастопольский ОМОН не подчинился прямому приказу «гауляйтера» о разгоне демонстрации на площади Нахимова, Остап Хмара сам поехал к своим «хлопчикам».

Два бронетранспортера севастопольского ОМОНА стояли возле памятника адмиралу Нахимову, там, где в уже далекое мирное время была стоянка таксистов и экскурсионных микроавтобусов. А вокруг, на площади и в парке на Приморском бульваре, стояли ряды палаток и трепетали на ветру флаги. Здесь не было знамен украинских политических партий, времена испытаний для севастопольцев и Севастополя слущили шелуху громких лозунгов и крикливых эмблем, остались лишь проверенные временем символы, внешне тоже противоположные друг другу, но объединенные общей историей, общими судьбами защитников Первой и Второй обороны Севастополя, общим героизмом. Люди на площади притихли, увидев медленно едущую серую «Волгу» с милицейскими номерами. На пути у «Волги» стоял высокий офицер с погонами майора, в камуфляже и краповом берете. Офицер был в бронежилете и с автоматом Калашникова на ремне. Разгрузочные карманы на легком «бронике» топорщились от автоматных рожков.

Машина остановилась, и показалась тучная фигура генерал-майора Хмары.

– Здравия желаю, товарищ подполковник!

– Вольно, Сережа. Что вы тут затеяли? Революцию решили устроить?..

– Товарищ подполковник, я, согласно Конституции Украины и действующему Законодательству, обязан защищать граждан Украины. В данном случае от этих… – майор красноречиво взмахнул рукой в сторону Графской пристани и Севастопольской бухты, где стояли сейчас два американских фрегата «Оливер Хазард Перри», несколько турецких корветов и десантных кораблей.

– Ты должен исполнять приказы вышестоящего командования, Игорь…

– Виноват, товарищ генерал-майор, но какого? Ваши, спецпредставителя в Севастополе, комиссии в Симферополе, или в Киеве на Банковой? Так там нас давно уже оптом продали!

Люди вокруг и подчиненные майора напряженно слушали их диалог, который уже велся на повышенных тонах. Но внезапно их прервал мощный рык моторов. Со стороны Большой морской улицы и площади Лазарева по проспекту Нахимова перли американские «хаммеры» в сопровождении бронетранспортеров «страйкер». По тротуарам шли в боевых порядках американские морские пехотинцы с оружием наперевес.

Колонну батальона морпехов США прикрывали турецкие коммандос на броневиках «скорпион», выставив хищные жала крупнокалиберных пулеметов

«браунинг» и толстые рыла американских станковых гранатометов Mk-19 mod. 3.

Американцы, как всегда, решили действовать по одному хорошо им известному закону – закону силы. Но здесь – не Сомали, а Севастополь – не Могадишо. Но, очевидно, американцы и турки после избиения русской эскадры и вовсе почувствовали себя свободными от всяческих моральных и правовых ограничений.

Заполнив проезжую часть, американские и турецкие морпехи перестроились, позади них урчали двигателями «хаммеры», «страйкеры» и «скорпионы». Вперед выдвинулись защищенные грузовики с водометными пушками для разгона демонстрации, присланные специально из Киева.

Площадь Нахимова и окрестности огласил металлический голос громкоговорителей:

– Приказываем прекратить акцию неповиновения и разойтись! Те, кто не подчинится, будут разогнаны силой и арестованы! – голос из громкоговорителей был с едва заметным акцентом, а речь чересчур правильной, будто язык был для говорящего неродным. Так, может быть, разговаривал бы робот.

Да это и был робот, биологический, настроенный на пожирание гамбургеров и кока-колы и продвижения по всему миру убогих «демократических ценностей». Эта речь с акцентом и «правильной» расстановкой слов вызывала жгучую ярость у тех, кто собрался сейчас на площади под овеянными славой знаменами.

Ситуация накалилась до предела, когда к Графской пристани подошли сразу четыре десантные самоходные платформы LCAC с американскими морскими пехотинцами и бронетранспортерами поддержки. До поры до времени они находились на борту двух стоящих в Севастопольской бухте турецких десантах кораблей именно на случай массовых беспорядков в городе.

Генерал-майор Остап Хмара нехорошо посмотрел на приближающиеся к Графской пристани и набережной Приморского бульвара десантные корабли платформы Корпуса морской пехоты США.