Пока я на краю. Повесть - Евгения Пастернак

Алка решила маму не дергать, пошла на кухню. Там хмурый папа жарил яичницу. Алка попыталась вспомнить, когда отец в последний раз готовил еду, и не смогла. Оценив озадаченный вид дочери, папа пояснил:

– Мама сегодня ничего не готовила. Яичницу хочешь?

Как ни странно, выглядела яичница очень аппетитно – с кубиками хлеба, помидорками, сыром… Но Алка оценила голодный взгляд отца и дипломатично ответила:

– Я лучше творожку.

Поначалу они молча ели друг напротив друга, потом папа вдруг сказал:

– Ты меня прости, дочь… Сам не знаю, что на меня нашло.

Алке очень захотелось что-нибудь сказать, но недолгая школа Якова научила – нужно не говорить, а слушать. Она отложила ложку и приготовилась выслушивать папины откровения. Отец смутился и вернулся к яичнице. «В крайних случаях, – вспомнила Алла, – можно задать наводящий вопрос».

– Тебе с мамой плохо было?

– Да нет! Сначала вообще… Мы знаешь как друг друга любили! Я ее на руках через лужи переносил! Даже если лужа была только одна! Туда-сюда по десять раз…

Папа осекся и опасливо посмотрел на дочь – не смеется ли. Но Алка изображала полное внимание.

Совсем как Яков при разговоре с ней… или с Пантой… да с кем угодно.

Папа погрустнел.

– И знаешь… это как-то незаметно случилось. Она все время пилила, а я…

Тут он вдруг отрезал:

– А вообще рано тебе про это! Вырастешь – сама поймешь!

Он отодвинул тарелку с остатками яичницы и выскочил из кухни.

«Ну ничего, – подумала Алка, – для первого раза и то хлеб».

Не удержалась и доела яичницу. Было реально вкусно, папа и соли с перцем добавил идеально.

Алка потратила пятнадцать минут, чтобы повторить папин кулинарный шедевр. Кажется, получилось. Поставила тарелку с яичницей на поднос и понесла маме.

Мама сидела перед выключенным телевизором и беззвучно плакала.

* * *

Каникулы закончились так же внезапно, как и начались.

«Ничего, ничего, – убеждала себя Алка по дороге в школу, – все будет хорошо. Заодно мама перестанет петь свою песню про репетиторов, начнет деньги экономить».

Алка и раньше не очень любила одноклассников, а теперь они ей казались детьми с неизвестной планеты. Бегают за угол курить, картинки смешные друг у друга на стенах постят, все разговоры только о том, кто сколько раз напился за каникулы и как его родаки не запалили.

Неужели в их жизни действительно ничего интереснее не происходит?

Неужели и она сама месяц назад была такой?

Валера материализовался рядом внезапно, кинул сумку на соседний стул.

– Ты жива? – спросил он.

– Ты тоже бухал все каникулы? – поинтересовалась Алка.

– Ты ж понимаешь, что все эти рассказы в половине случаев брехня, – усмехнулся Валера.

– Не понимаю, – сухо сказала Алка.

– Да где уж тебе нас, смертных, понять, – съязвил Валера, – не каждый из нас может устроить аварию на несколько сотен баксов и безнаказанно слинять.

Алка покраснела.

– Вот и приходится нам, понимаешь, бухать. Заливая свою посредственность.

– Ты хочешь об этом поговорить? – разозлилась Алка.

Перепалку прервал учитель физики. Он вошел в класс, как всегда, неся за собой табачный шлейф, мрачно оглядел всех и рыкнул:

– Задача 4.134 из сборника. Решить двумя способами. Мне самому вызывать или есть добровольцы?

Все традиционно втянули головы в плечи.

– Я задавал на каникулы, – раздраженно сказал физик.

– Так каникулы же, – пискнул кто-то из девчонок, – это чтоб отдыхать.

– Кто сказал? – гавкнул физик, закашлялся и прохрипел: – К доске!

Алка осмотрела класс.

– Я пойду, – сказала она.

Уже когда она шла к доске, поразилась тому, как быстро успели проскочить сразу несколько мыслей.

Во-первых, она спасла Маринку от вызова к доске (это она пищала), и теперь Маринка ей будет должна.

Во-вторых, есть шанс проверить несколько приемов, которым ее научил Яков.

В-третьих, ей вообще все равно, что у нее будет по физике, поэтому она может делать, что хочет.

В-четвертых, она даже приблизительно не представляет, как решается эта задача.

– Пишем, что нам дано! – бодро сказала Алла и принялась читать условие задачи: – «Коэффициент трения между теламимассы эм малое и эм большое равен ню».

– Мю, – мрачно поправил учитель.

– Ой, простите, мю! «Стол гладкий. К телу массы эм малое приложена сила эф. Найдите ускорение тел и силу, действующую на стенку. Рисунок прилагается».

– Рисунок можешь не перерисовывать, – сказал физик.

– Спасибо, – ответила Алла и улыбнулась.

Мыслей у нее в голове было ровно ноль. То есть она помнила, что сила связана с ускорением. Но какая сила?

– Чтобы найти ускорение, нужно найти силу, действующую на… – Алка закашлялась.

На самом деле она тянула время. Тела два, сила одна. На что она действует нужная?

– На систему тел, – подсказал учитель.

– Да-да, – быстро откашлялась Алка, – я это и хотела сказать. Я помню, вы на прошлом уроке объясняли задачу, там тоже такая штука была, так все было прям понятно. Вы когда объясняете, я очень здорово все понимаю!

– Эта «штука», – язвительно сказал физик, – называется «блок».

– Ну да, – Алка хлопнула глазами, – а я что сказала?

– Продолжай, – хмыкнул учитель.

– А вы знаете, вот вы в прошлый раз говорили, что этот блок, он должен быть какой-то особенный…

– Идеальный, – подсказал физик.

– А если он будет не идеальный, то что?

– То придется учитывать еще и силу трения в блоке.

– Как? – спросила Алка, изображая искренний интерес.

Как ни странно, физик купился мгновенно. Видимо, потому, что вопросами его давно не баловали.

Он исписал всю доску формулами, а на середине задачи, когда Алка, театрально хлопнув глазами, всплеснула руками, заявив: «Какой вы умный!», он усадил ее на место и продолжил.

Класс сначала ржал, потом спал, потом опять ржал.

– Ну как я его? – похвалилась Алка Валере.

– Ужасно, – честно скривился тот.

– Чего это? – возмутилась Алла. – Я всех спасла!

– Угу, – кивнул Валера, – только ты какая-то неживая стала.

– В смысле? – обиделась Алка.