Слеза святой Женевьевы - Алена Белозерская

– Что это за фирма? – не удержалась Тоня, прервав Хорвата.

– Астрид не рассказывала?

– Нет, – покачала головой девушка. – Я знала, что барон оставил ей в наследство компанию, но… Двадцать процентов? Остальные она продала?

– Да, – ответил Хорват. – Много лет компанией управлял Курт Линде, и весьма успешно. Именно он вывел «RG Elektrische Apparate» на мировой уровень. Спустя много лет его сын Тим выкупил у Астрид контрольный пакет акций, у баронессы осталось двадцать процентов, которые отныне принадлежат тебе. А сейчас отвечаю на твой вопрос: компания работает в области электромашиностроения. Выпускает сетевые приборы, магнитные катушки, трансформаторы, приборы для зарядки батарей, электрические сварочные аппараты и многое другое. Четыре завода, восемнадцать магазинов, и это только в Германии…

– Можешь не продолжать. Скажи лучше, что мне делать с этим?

– Ты хозяйка, ты и решай. Только не торопись, обдумай все, как нужно.

– А как нужно? – наивно поинтересовалась Тоня.

– Грамотно. Ты больше не бывшая гувернантка. Ты – наследница огромного состояния, поэтому веди себя соответствующе. Не влезай в неприятности, не «светись» без надобности, продолжай учебу и будь счастлива. Именно этого и хотела для тебя Астрид.

Тоня почувствовала, как на глаза набежали слезы.

– Это не все, – Хорват похлопал ладонью по длинному ящику, стоящему рядом с ним. – Вот, держи, – он протянул ей ключ и поднялся. – Теперь я тебя оставлю.

– Еще одно желание Астрид?

– Да, последнее, – Хорват направился к выходу, у двери обернулся и добавил: – Когда мы виделись с Астрид в последний раз, а это случилось за два месяца до ее смерти, она сказала, что ты вернула ей счастье, которое украл Рольф. Я поверил, потому что впервые за много лет видел, как она улыбается. После смерти Рольфа она утратила эту способность, и лишь ты смогла научить ее заново любить жизнь. Поэтому не чувствуй себя обязанной: наследство Астрид не идет ни в какое сравнение с тем, что она получила от тебя. Ты дала ей семью, это бесценно.

Хорват послал девушке ободряющую улыбку и оставил наедине со своими мыслями. Тоня еще несколько минут обдумывала его слова, вертя в пальцах ключ, затем вставила в скважину и повернула. В ящике лежали две одинаковые черные бархатные коробки и конверт. Тоня быстро вытащила из него листок бумаги с бегущими по нему написанными тонким, острым почерком строками и всхлипнула. Астрид оставила ей сбивчивое, но пронзительное признание в любви.

«Детка, хочу, чтобы ты прожила долгую и светлую жизнь. Вспоминай обо мне, жалкой старухе, которая обожала тебя всем сердцем.

Я всегда любила май, потому что в этом месяце родилась Ава, и ты появилась в моей жизни в последние дни весны. Приклонив колени, буду благодарить Его за это, хотя Он вряд ли примет меня к себе после того, как я покину тебя.

Буду рядом навсегда, моя девочка, моя Ава, моя Тони».

Дальше стояла непонятная приписка: «То, что с моими инициалами, – настоящее. Другое – синтетика. Зачем барон заказал имитацию, не знаю. Спрошу на том свете, если встретимся в общем котле».

Тоня положила обе коробки перед собой, уже зная, что находится внутри. Открыла их одновременно и горько вздохнула. Кончиками пальцев провела по вышитым серебром буквам «AR», дотронулась до огромного сапфира, мягко блестевшего в свете ламп, и резко захлопнула крышку. Несколько минут Тоня сидела в оцепенении, глядя перед собой, потом поднялась, положила одну коробку в ящик и закрыла его. Снова перечитала письмо Астрид и улыбнулась.

* * *

Мюнхен встретил дождем и ветром, но тоскливая погода не могла омрачить настроения Тони и лишить покоя, который воцарился в ее душе. По дороге домой она с нежностью вспоминала о Хорвате. Он подарил ей ощущение радости, вновь напомнив о любви Астрид. Весь вчерашний день они провели вместе. Хорват показал центр Вены и многое рассказал, как о городе, так и о себе. Два года назад Хорват овдовел, у него были два сына и внук, о котором он мог говорить часами. Также Хорват вернул ей ключ от ячейки в банке, сказав, что теперь лишь она имеет право владеть им. Потом торжественно поклялся защищать ее интересы и взял обещание прилетать в Вену как минимум два раза в год.

Выбежав из такси, Тоня быстро, чтобы не намокнуть, проскользнула за калитку и помчалась к дому. Задержавшись на ступенях, она открыла дверь и заглянула внутрь. Знакомые запахи и звуки немедленно окружили ее, заставив тихо вздохнуть. Показалось, что сейчас из гостиной выглянет Астрид и прокричит:

– Где тебя носило, плутовка? Почему не взяла с собой зонт? Я еще утром говорила, что пойдет дождь! Идем пить чай, мокрая курица!

Тоня прошлась по первому этажу, разглядывая комнаты, словно в первый раз.

– Мой дом, – прошептала она. – Пустой. Ненужный.

В гостиной она присела на диван, на котором обычно сидела Астрид, и задумалась. Тогда в банке ей пришла в голову идея, показавшаяся спасением.

Вспоминая последнюю ночь, проведенную в этом доме, Тоня думала о людях, от которых пряталась в саду. Теперь ей казалось очевидным, кто именно их подослал и почему. Тоня спрыгнула с дивана и подбежала к столу. Открыла верхний ящик и отыскала карточку той, которая больше всех интересовалась колье.

– Полина Матуа, – она прочла вслух имя предполагаемого врага. – Это ведь ты прислала их ко мне, не так ли? – злобно процедила она и, взяв телефон, набрала номер. – Что ж, будь по-твоему.

– Опаздываем! – Полина вскочила с постели. – Конрад! Ну что ты лежишь? Вставай! – прокричала она, надевая платье. – Алекс ненавидит ждать.

– В душ не пойдешь? – поинтересовался Конрад, сладко потянувшись. – От тебя же будет пахнуть мной.

– Нет времени. Надеюсь, Алекс не будет меня нюхать.

Конрад рассмеялся, прошелся обнаженный по комнате, остановился перед Полиной и провел ладонью по ее волосам.

– Вы с ним очень близки, – сказал он, задумчиво повертев в пальцах шелковистую прядь.

– Естественно, – пожала плечами Полина. – Он же мой брат.

– Это не аксиома.

– У нас всегда были хорошие отношения, с самого детства. А когда я переехала в Лондон, мы стали еще ближе. Больше, чем родные по крови. Мы подружились. У тебя есть братья?

Конрад пристально посмотрел на нее и не ответил, лишь поджал губы и покачал головой.

– А сестры?

– Ты слишком любопытная.

– Я о тебе ничего не знаю, поэтому и задаю вопросы, – отмахнулась Полина и принялась расчесывать спутанные волосы.

– Что ты хочешь знать?

– Каким было твое детство, – начала перечислять Полина, – кто тебя воспитывал, писался ли ты по ночам, когда в первый раз поцеловался и сколько раз в жизни любил. В общем, мне интересно, какой ты.