Счастливый час в «Каса Дракула» - Марта Акоста

— Принеси еще льда!

Затем в комнату влетел Сэм и сразу же направился в ванную, неся туда подносы со льдом.

— А сейчас что я должен делать? — спросил он у Освальда.

— Я сам позабочусь о ней. Если мне что-нибудь понадобится, я сразу же позову тебя.

Закрыв дверь за Сэмом, Освальд направился ко мне. Похоже, он снова изображал ветеринара.

— Иногда я, конечно же, жую, но я не жвачное животное, — сострила я. Даже в грезах я не расстаюсь с чувством юмора.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Освальд.

Видение было таким реальным, что я даже ощутила жгучее прикосновение его руки к своему запястью, когда он решил проверить мой пульс. Его глаза приобрели нежно-сизый оттенок, о чем я ему и сообщила.

— Нам нужно победить жар, — с улыбкой произнес он и начал меня раздевать.

Обычно видения извращают реальность, поэтому в моих грезах его действия казались не сексуальными, а просто до крайности умелыми. Однако это не мешало мне вздрагивать от прикосновения его рук. Он понес меня в ванную.

На поверхности почти заполнившей ванну воды плавали кубики льда. Освальд опустил меня в холодную воду, которая показалась мне такой же освежающей, как морской бриз. Наслаждаясь этим ощущением, я окунулась глубже. Как только моя голова оказалась под водой, Освальд выдернул меня на поверхность. Он схватил полотенце, окунул его в ледяную воду и положил мне на лоб.

— Милагро, не опускай голову под воду. Можешь сделать это ради меня?

— Освальд, я вполне разумна. Я серьезная и правильная молодая особа. — Снизу мне были особенно заметны его ресницы и медный оттенок волос. — У тебя красивые волосы.

— Спасибо. Пожалуйста, послушай меня. У тебя температура сорок, но мне нужно, чтобы ты не теряла сознание.

Он выбежал из ванной, а я, постепенно сползая под воду, из всех сил старалась сдержать данное Освальду обещание. Когда он вернулся все с тем же чемоданчиком, я приняла прежнее положение и принялась разглядывать ледышки, которые, покачиваясь, плавали вокруг моих грудей. Налив в стакан воды, Освальд открыл какую-то пластиковую бутылочку и вытряс из нее две таблетки.

— Мил, ацетаминофен поможет облегчить жар.

— Это ты вызываешь во мне жар, Освальд.

Он сунул мне в рот таблетки и поднес к моим губам стакан, чтобы я смогла запить их. Затем достал из чемоданчика какой-то тюбик.

— Мазь с антибиотиком поможет остановить воспаление, — пояснил он. — Она не щиплет.

Опустившись на колени перед ванной, Освальд осторожно намазал мое лицо.

— Освальд… — Я потянулась за его рукой и положила ее себе на грудь. — Освальд, а мое сердце все еще бьется?

— Да, Милагро, твое сердце бьется.

— А твое — бьется? — Я коснулась рукой его груди, но никакого биения не ощутила. — Ах, бедный Освальд, ты несмертный, и твое сердце не бьется!

Он подвинул мою руку влево. Теперь под ладонью ощущался ритм. Я улыбнулась.

— Значит, ты не бессердечен.

— Нет, Мил, — тихо произнес он. — Я стараюсь помнить об этом, даже если веду себя не так, как следовало бы.

— Я для тебя совсем ничего не значу? — спросила я, но так и не дождалась ответа, потому что меня прошила жуткая боль, острая как удар ножа. Я вскрикнула и в попытке стерпеть ее подтянула колени к подбородку.

— Что такое? — взволнованно спросил Освальд.

Боль пришла снова — на этот раз приступ был острее и длительнее, я была не в силах вымолвить ни слова.

— Милагро, ты можешь объяснить, что ты чувствуешь и где болит?

Боль была такая, будто мои органы кромсали острым ножом. Мне казалось, что смерть близка.

— Похоже, мне нужен ты, — сказала я, задыхаясь и глазами умоляя его о помощи.

Освальд понял, что я имею в виду.

— Это просто жажда, Мил, она ненастоящая, — возразил он, покачав головой.

Я схватила его руку и поднесла к своим зубам. Потом повернула ее так, чтобы увидеть голубые вены на запястье.

— Ну, пожалуйста, пожалуйста! — Меня снова корежила боль — да так, что я не обращала ни малейшего внимания на выплескивавшуюся из ванны воду. — Пожалуйста!

В глазах Освальда читалась паника. В конце концов он полез в чемоданчик и вынул оттуда что-то блестящее и острое — скальпель. Когда Освальд провел им по своему указательному пальцу, тут же появилась тонкая алая полоска крови. Засунув его палец в свой рот, я принялась жадно сосать. Острая боль отступила, и я вдруг поняла, что замерзла. Мое тело покрылось гусиной кожей, я задрожала.

Освальд приложил ладонь к моему лбу.

— Слава Богу, — сказал он, — слава Богу.

Он вынул меня из ванны и завернул в полотенце.

Я прижалась к нему. Освальд обхватил меня руками. Никогда прежде я не чувствовала себя такой защищенной и любимой.

— Освальд, пусть так будет всегда.

— Зачем ты так поступаешь со мной? — застонал он и прижал меня к себе еще крепче. — Мне нужно, чтобы ты боролась. — Освальд прижал свои мягкие губы к моему лбу. — Мы преодолеем это.

А потом видение кончилось. Они всегда так быстро заканчиваются!

Уинни — вот кто работал моей сиделкой. Я поняла это, потому что, проснувшись ранним утром, обнаружила ее спящей в кресле под одеялом. Рядом стоял ее чемоданчик. Я бесшумно вылезла из постели и, поняв, что чувствую себя замечательно — так, как не чувствовала себя вот уже несколько недель кряду, — натянула поверх футболки халат.

Во сне лицо Уинни казалось по-детски кротким. Ее глаза двигались под нежными голубоватыми веками, и я вдруг подумала: а что если ей снятся непристойные занятия с подозрительными личностями?

Я надеялась, что смогу в одиночестве поразмыслить о своем занимательном сне, но не тут-то было. На кухне, опершись на стол, сидели Сэм и Эдна, все в той же одежде, что и накануне.

— Юная леди, мы думали, что вы… — начала было Эдна и снова замолчала.

Тут на кухню, еле волоча ноги, вошла Уинни; ее плечи покрывало одеяло. Она выглядела сильно уставшей.

— Мы очень волновались.

Поскольку я чувствовала себя великолепно, мне было непросто представить, что накануне я почти умирала.

— Спасибо за заботу, но со мной и правда все хорошо.

Я открыла холодильник и увидела там стеклянную мисочку с рисом и овощами. Когда я стала вынимать ее, миска выскользнула у меня из рук, упала на пол и вдребезги разбилась.

— Милагро, осторожнее! — воскликнул Сэм в тот самый момент, когда я ступила чуть в сторону.