Влюбленный дьявол - Барбара Картленд

— Кто-нибудь ранен?

— Le petit Monsieur! Жан-Пьер!

— Мосье Жан-Пьер? — переспросил он скрипучим, неприятным голосом.

— Найдите кого-нибудь и немедленно отправляйтесь к графу Раулю! — повторила она.

Лариса оперлась о стену, стараясь справиться с удушьем. Бернард повернулся на каблуках и пошел обратно. Лариса была не в состоянии двигаться. Она стояла, прислонившись к стене, испытывая слабость во всем теле и пытаясь собраться, сообразить, что же произошло. Она поняла, что Жан-Пьер мертв. Он убит из самострела, поставленного на его отца. Мимо бежали двое лакеев. Заметив ее, они остановились.

— Нам сказали, произошел несчастный случай, мадемуазель. Где это? Куда нам идти?

— На лужайке, за парком, — выдохнула она. — Спешите, там граф Рауль. Он вам скажет, что нужно делать.

Лакеи скрылись за дверью. Лариса медленно, словно старуха, едва держащаяся на ногах, поплелась к лестнице. Опираясь на перила, она вскарабкалась на второй этаж, передохнув, отправилась дальше. Она хотела найти няню и рассказать ей о происшедшем. Та должна приготовиться к тому, что граф с лакеями принесут тело ребенка. Няня сидела в классной и штопала маленькие белые носки Жан-Пьера. Увидев выражение лица Ларисы, она встала:

— Что случилось?

— Он… умер! — прошептала девушка.

Заметив, как изменилось нянино лицо, быстро добавила:

— Нет, не граф Рауль… Жан-Пьер!

— Жан-Пьер? — воскликнула недоверчиво няня.

— Он попал под огонь самострела, который Бернард поставил на графа Рауля. Я не видела, но знаю: он мертв! — сказала Лариса, закрыв лицо руками и опустившись на стул. — Я не должна была выходить с ним, старый граф запретил мне это, — прошептала она. — Но я должна была спасти графа Рауля.

Няня положила ей руку на плечо. Лариса не открывала лица, стараясь справиться со слабостью и собраться с мыслями. Она почувствовала, что няня вложила ей в руку стакан.

— Выпейте это, мадемуазель, — сказала она тихо. — А я пойду приготовлю вам чай.

Лариса подняла голову, и слезы брызнули из ее глаз.

— Как это ужасно! Как дико! Как бессмысленно!

Няня ничего не ответила, но, как ни странно, не заплакала. Она кипятила чай на каминной решетке. Несмотря на теплую погоду, в камине пылал огонь.

— Старый граф хотел убить графа Рауля, — сказала Лариса как бы сама себе.

— Я была уверена, что он не остановится после того, как вы вчера спасли молодого графа. Он не в своем уме! Мы должны ясно понять это: он сумасшедший!

— Как мы ему скажем, что Жан-Пьер… умер?

— Кто об этом знает?

— Я повстречала в коридоре Бернарда. Он надеялся, что его самострел убьет графа Рауля.

— Вы ему сказали, что Жан-Пьер убит?

— Я попросила его пойти и помочь графу Раулю. Он послал двоих лакеев.

— Бернард сам расскажет своему хозяину о том, что случилось. Вам не нужно являться к нему с этой новостью.

— Как он переживет это? Он так любил… внука.

— Но ненавидел сына, — сурово сказала няня.

— Это я виновата. Если бы я его не взяла с собой, он был бы жив. Старый граф ведь приказал нам не покидать пределов замка.

— Это был несчастный случай?

— Макс погнался за кроликом, а Жан-Пьер побежал за собакой. Вряд ли что-нибудь случилось бы с Максом, но ребенок выбежал прямо на выстрел.

Лариса всхлипнула. Ей было тяжело говорить. Даже сейчас она еще как следует не осознала ужас случившегося. Все произошло так быстро. Вот они шли все вместе, и мальчик держал ее за руку. В следующую минуту они с графом бежали через лужайку, тщетно пытаясь догнать Жан-Пьера и спасти его от дьявольского орудия убийства, установленного Бернардом. И как только мог старый граф задумать столь жестокое дело? Лариса беспрестанно терзалась этим вопросом. Если бы погиб граф Рауль, то невозможно было бы доказать, что это не несчастный случай. Здесь все было продумано: и дорога, по которой следовало направить графа Рауля, и ее, Ларису, не забыли предупредить, чтобы они с Жан-Пьером не ходили в парк!

И кто потом посмел бы сказать, что граф не предупредил своего сына о расставленных самострелах? Никто бы не усомнился в словах старого графа. Тело графа Рауля принесли бы в замок, и Жан-Пьер сделался бы наследником Вальмона, как того хотел его дед!

В этой трагедии совершенно очевидно чувствовалась рука Судьбы: старый граф в стремлении совершить убийство невинного человека убил того, кого любил более всех на свете.

Лариса думала о ребенке. Он, конечно, был умственно отсталым, признаки заболевания проявлялись все очевиднее и очевиднее, хотя Лариса с трудом признавалась в этом самой себе. Но она бы никогда не пожелала мальчику смерти. Так или иначе, она его очень любила. Только когда Лариса задумывалась над его будущим, ей становилось тревожно и даже страшно.

Няня поставила перед ней чашку горячего крепкого чая. Девушка выпила его, зная, что тем самым доставит удовольствие пожилой женщине. Напиток придал ей бодрости, слабость исчезла. Лариса вытерла слезы. Надо быть мудрой. Нужно думать не о себе, а о графе Рауле. Что же он теперь скажет отцу? Что тот два раза пытался убить сына, но убил внука? Ей хотелось помочь молодому графу, но она не знала как.

— Что там творится в доме? — тихо спросила она.

— Сейчас пойду и узнаю. Оставайтесь здесь, мадемуазель. Вы все равно ничего уже не измените. Я помогу им, если будет нужно.

— Наверное, мне нужно идти с вами?

В ответ няня только покачала головой:

— Нет. Граф Рауль был бы против этого, я уверена! Оставайтесь здесь! — С этими словами она вышла из детской, закрыв за собой дверь.

Лариса осталась сидеть за столом. Она положила раскалывающуюся от боли голову на руки. Няня была права в том, что граф Рауль не хотел бы делать ее свидетельницей неприятного зрелища. Он не хотел, чтобы девушка видела своего воспитанника, маленького Жан-Пьера, мертвым. Он хотел защитить ее от всего уродливого и грубого, но в то же время это свидетельствовало о том, что он не воспринимает ее в качестве близкого человека, как всех остальных членов семьи. Она чужая. А вот няня — своя, она всю жизнь прожила здесь, и ей позволено разделить общее горе. Сидеть в неведении было сущей пыткой.

Должно быть, они уже принесли тело Жан-Пьера домой. Наверное, мальчика отнесут в его спальню. Ей хотелось, чтобы няня посидела с ней. А может быть, найти мадам Савини и рассказать ей о случившемся?

Впрочем, ей не хочется ни с кем говорить. Будет слишком много вопросов, на которые она, оправдываясь, должна отвечать. Лариса не могла сидеть, она встала и прошлась по комнате. Из-за пылавшего камина было жарко. Лариса распахнула окно. Из окон детской видны парки, раскинувшиеся к юго-востоку от замка. Окрестности пустынны, спокойны, зелены. Трудно поверить в то, что здесь только что разыгралась трагедия.