Война - Алексей Рудаков

— Что было в отчёте? Вспоминайте, ну?

— Да ничего там не было! Сел, провёл штатные операции, собрал пробы, улетел. Всё!

— Точно?

— Да не помню я!

— Ок, ладно, — я активировал карту Галактики. Так. Мы — тут. Посмотрим…. Карта системы — я ткнул курсором в первую планету, вызывая короткую справку по ней. В самом её верху значилось — первооткрыватель: Зеймор Зак.

— Сеймор, а как звали того пилота, ну того, что нашёл ваши руины?

— Они не мои, не помню, — огрызнулся он.

— Ну как же, Сеймор, — Жанна, успевшая встать, снова подошла к пульту: — Мы же ещё тогда смеялись — Зеймор нашёл руины для Сеймора. Помните?

— Нет!

— Он. — я показал на имя: — Это он обнаружил их и сфотографировал.

— Лучше бы он координаты их записал, — проворчал Грей: — Координаты, ориентиры нормальные. А он… Пффф… Образцы собирал!

— Да уж, — вздохнул я: — Образцы… Образцы… Образцы, — что-то было с этими образцами, только я не мог вспомнить что именно.

Огоньки внизу снова выстрелили серией вспышек — одна, пауза, ещё одна, опять пауза и целая серия коротких проблесков. Потом — около минуты ничего и повтор всей этой серии.

— Это… Это же — маяк! — я хлопнул себя по лбу. Как же я мог забыть! Стандартная процедура требовала от каждого первооткрывателя разместить маяк на поверхности. Другой вопрос что все исследователи, да и я сам, забивали на это правило — денег за установленный маяк не доплачивали и, хотя, стоил он недорого, стараться забесплатно желающих было мало.

— Маяк? — удивлённо переспросил Грей.

— Угу, этот Зак был явно занудой.

— Капитан! Как вы можете так говорить! — накинулся на меня Сеймор: — Человек выполнил свой долг! Он честно….

— И за бесплатно, угу. — перебил я его и, повернувшись к Клёну скомандовал: — Двигай на посадку. Выбери место поблизости от маяка, где-то в километре и садись.

— В километре от руин? Это слишком далеко! — тут же влез в разговор археолог: — Вы что, хотите, чтобы мы туда-сюда каждый день по несколько километров бегали?

— Не развалитесь. Кроме того, — я повернулся к нему: — Это полезно. Для здоровья.

— Сядьте в сотне метров, ну в двух. Нам же оборудование надо носить. А находки? Их же консервировать надо — сразу после обнаружения!

— Лежали в вакууме несколько тысячелетий и ещё полежат.

— Вы не понимаете!

— Да? И чего именно я не понимаю?

— Эта планета не всегда была мёртвой. На ней жили те аборигены, которые построили этот… Эти руины!

— Ага. И вымерли. От натуги. Надорвались пока строили, — я прикинул высоту, на которой мы находились и скорость: — Клён. Плавно снижайся до трёх километров, потом сбрось скорость до два точка пять и скользи к маяку. Посадка носом на него в километре.

— Принято, командир.

Нос корабля начал опускаться, но проследить за посадкой мне не удалось — Сеймор требовательно подёргал меня за рукав.

— Ваши шуточки глупы и излишни!

— Извините, доцент, — я рывком выдернул рукав из его пальцев: — Университетов не кончал, что вы от необразованного хочите?

— Хотите!

— Пофиг.

— Капитан, — он решил попробовать зайти с другой стороны: — Послушайте. Мы точно знаем, что тут была жизнь. Планета была заселена. Разумными. Потом они объявили планету святыней и покинули её. Они эвакуировали всю планету. Объявили её запретной. Понимаете? Но далее произошёл непонятный катаклизм, трагедия, разрушившая всё на поверхности. Их записи о произошедшем туманны — на фресках говорится о некой волне, стене гнева и боли.

— А эта хрень, — я показал на приближавшиеся огоньки: — Выстояла?

— Нет. Её построили те, кто потом сюда вернулись.

— А нахрена? Если тут всё порушено было?

— Насколько мы можем судить, волна была вызвана желанием части аборигенов перенести нечто сакральное в другое место, что вызвало гнев этого «нечто».

— И вам мало одной катастрофы? Вы же это «нечто» надеетесь найти и упереть?

— Мы склонны считать, что тут имеет место поэтическое оформление катастрофы. Гипертрофированное и излишне политизированное. Так сказать, в назидание потомкам. А по сути у них произошла банальная гражданская война — на почве непонятных нам религиозных разногласий.

Так вот. Я продолжу. Вернувшиеся после катастрофы восстановили сакральное место и удалили атмосферу планеты, дабы запечатать всё тут навсегда.

— Ого! Это уже и не дикари, — я присвистнул, оценивая масштаб выполненных работ.

— Да! — Сеймор ответил так гордо, будто он сам, лично, участвовал в откачке местной атмосферы.

— Командир, — прервал его лекцию Клён: — Мы в полутора тысячах от маяка. Приземляться? Тут, вроде, ровно.

— Сядьте ближе, прошу вас!

— Сесть мы всегда успеем, — попытался отшутиться я, но Сеймор был настроен крайне решительно:

— Я вас очень прошу. Там могут быть хрупкие, ветхие артефакты — нам потребуется их немедленно консервировать, а это требует лабораторных условий! Будет дорога каждая секунда. Прошу вас, капитан!

— Хорошо. Ваша взяла, — уступил я его настойчивым требованиям: — Клён. Посадка в пяти сотнях от маяка.

— Ближе, прошу вас! — едва ли не простонал археолог, но я был непреклонен. Инструкции требовали совершать посадку не менее чем в километре от подозрительных образований на поверхности слабоизученных планет, и я был с этим абсолютно согласен. Подобные инструкции пишутся кровью — мне совсем не хотелось добавлять толику своей, к уже пролитым мегалитрам.

— Пять сотен и ни метром ближе! — отрезал я: — Клён — исполнять!

— Принято!

Мы проскользили над поверхностью ещё несколько стен метров, прежде чем под нашим кораблём оказалась ровная площадка, пригодная Анаконде для посадки.

— Сажать? — он посмотрел на меня, и я кивнул.

Лёгкий толчок и стихающий шум двигателей подтвердил завершение первой половины похода.

В наступившей тишине послышались хлопки ладоней, и мы все повернулись на звук. Даже Клён перегнулся через край кресла. Это была Жанна — она аплодировала.

— Ты чего?

— Ну как же. Пассажиры всегда аплодируют при успешной посадке. Мы же всё? Прилетели? Вот…

— Ясно. — я вышел на середину рубки: — Поздравляю всех с прибытием. Корабль переводится на наземный режим. Сеймор — теперь вы тут главный, командуйте.

— Спасибо, капитан, спасибо пилот, — он коротко поклонился в сторону Клёна, не удостоив меня отдельного знака внимания.

— Жанна, на вас разметка зоны раскопа. Грей, прошу вас оцепить участок и не допускать к нему посторонних. Я пока…