Война - Алексей Рудаков

— Не? — поинтересовался третий.

— Увы, — я развёл руками: — А вокруг походить можно?

— Пожалуйста. Я рядом буду если что.

Вот же гад. Надежда перелезть через ограждения испарилась. Ну что за люди меня окружают!

Сделав пару кругов и не увидев ничего интересного — руины представляли собой несколько чёрных многогранных колонн и кучу разбросанных вокруг них каменных блоков, я развернулся и направился обратно на корабль. Рабочие копались в самой середине огороженной территории, но разобрать что именно они там делали не было никакой возможности.

На трапе я столкнулся с Сеймором.

— О! Капитан! Вышли размяться?

— Типа того. Хотел посмотреть на раскопки, но ни охрана, ни ваша Жанна — меня не пустили.

— Всё верно. Я дал такой приказ.

— Сеймор. Может вы объясните — почему?

— Вы не археолог, вы…

— Слышал уже. Растопчу, разломаю и всё такое. Жанна ваша просветила уже.

— Ну вот. Вы же сами всё понимаете, — он обошёл меня и двинулся было к раскопу, но я ухватил его за руку.

— Сеймор. Что не так?!

— Поп. Вот зачем ты лез в лабораторию?

— Я?!

— Ты. На видео всё есть.

— У тебя там что — камеры?

— Конечно. Мы пишем постоянно. Мало ли что с находками произойдёт.

— Любопытно было. Вот и посмотреть зашёл.

— Ага. Посмотреть, — он всплеснул руками: — Когда мы спали.

— Я же ничего не трогал!

— Ещё не хватало, что бы ты трогал там что-то. В общем, ты меня извини, но ходу тебе на площадку — нет. — он выдернул руку и двинулся к раскопу, оставив меня в одиночестве у трапа.

Мне очень хотелось кинуть ему вслед что-то колкое и обидное, но пока я подбирал подходящие слова он успел скрыться из виду. Проглотив обиду, я поднялся на борт.

Ещё сочтёмся!

Вы у меня всю обратную дорогу летать будите, как гордая птица ёж.

Пожарные тревоги, борьба за живучесть, тренировки по надеванию скафандров, да мало ли чего злобный тип вроде меня придумать может. Примерно прикинув план мероприятий, коими я буду развлекать пассажиров на обратном пути, я несколько успокоился, и направился прямиком себе в каюту, чтобы положить всё на бумагу — распланировать по дням. Месть должна была быть выверенной и сбалансированной.

Спустя час я уже любовался составленным план графиком мероприятий. Вишенкой на торте должно было стать урезание суточной нормы потребления воды — мой особый привет Жанне, и ограничение программных возможностей синтезатора в кают-компании, нехорошо ведь, если Грей растолстеет на своих любимых плюшках с корицей. Для финального аккорда мне не хватало только Сеймора. За весь полёт мне так и не удалось определить его слабые стороны.

Я ещё раз полюбовался составленной таблицей и положил её на стол. Вывешу на доске объявлений у кают компании. После взлёта.

До моей вахты ещё оставалось около сорока минут, и я решил вздремнуть — авось на свежую голову и для доцента что-то придумаю.

Сменив Клёна я, бегло просмотрев показания корабельных систем, и не обнаружив никаких отклонений — всё шло штатно, зевнул и вытащил из кармана прихваченный с собой план мероприятий. Впереди были восемь часов безделья — я очень надеялся, что за это время меня всё же посетит муза мести.

К моему удивлению Клён не торопился покидать рубку. Наоборот, сделав несколько энергичных приседаний он направился к своему креслу оператора беспилотников, прямо на ходу расстёгивая комбез.

— Ты чего, Клён? Ни как потренироваться решил?

— Я программу медицинского массажа нашёл, вот и решил — после такого долгого сидения, мышцы размять.

— Я даже догадываюсь какую именно.

— Капитан! — он слегка покраснел, подтверждая мою догадку.

— Не, Клён, всё норм, если сестрички ничего. Главное, чтобы программа ну, для нормальных, была.

— Капитан, ну, перестаньте!

— Ты учти, — продолжил я подкалывать кго: — Начнёшь меня за задницу хватать — спишу на берег. Сразу!

— Но я… Да я… Да вы что?!

— Хорошего отдыха, Сергей. — я отвернулся от него и разложил на пульте бумажку. Так…

Спустя час я раздражённо потёр виски. Муза ко мне явно не торопилась, а жертва, несмотря на проведённый мною детальный анализ его распорядка дня, так и не явила никаких слабостей или особых потребностей.

Решив, что для нормализации работы головы мне не хватает кружечки кофе, я покинул кресло и направился к кофе машине. Увы, то ли в ней что-то разладилось, то ли сбились настройки, но бурда, которую она выплюнула в мою кружку была очень далека от того ароматного напитка, который получался у Жанны. С отвращением проглотив коричневую жижу я оставил кружку. Может это диверсия? Я представил, как улучив момент отсутствия Клёна или меня в рубке, она прокрадывается сюда, чтобы сбить настройки и потряс головой отгоняя бредовое видение. Так действительно можно и до паранойи дойти. Или всё-же это она постаралась? Я покосился на Клёна. А может они в сговоре? Кофе он не пьёт… Вытащить из кресла и допросить?

Дальнейшие мои раздумья прервал сигнал вызова.

— Слушаю, говорите.

— Капитан, это вы? — услышал я голос Сеймора.

— Вроде да, хотя сейчас я в этом не уверен, но, с утра, точно был я.

— Я серьёзно. Нужно ваше присутствие, срочно!

— Ну, не знаю, — я решил поломать комедию: — А вдруг я вам там растопчу что-либо ценное? Не, я тут посижу.

В ответ я услышал сигнал отбоя, но не успел я саркастически хмыкнуть, как новый вызов, на этот раз по закрытому каналу заставил меня чертыхнуться — похоже время шуток вышло.

— Сеймор. Что случилось?

— Поп. Мы нашли. — он говорил тихо, словно опасаясь, что кто-то может подслушать.

— Чего нашли? — я прибавил громкости.

— Хранилище. Место, где должен быть алтарь.

— Ааа… С тем «нечто»? Рад, рад за вас. Поздравляю.

— Нам нужна ваша помощь, капитан — от волнения он перешёл на Вы.

— Не, я же…

Но повторно исполнить арию обиженного он мне не дал.

— Поп. Тут катакомбы. Точнее — ход. И он ведёт — к алтарю. Я уверен в этом!

— Рабочие…

— Они сбежали! Трусы! Их религиозные предрассудки… — он говорил что-то ещё, но я не вслушивался в его сбивчивую, полную возмещения речь. Посмотрим на индикацию отсеков. Хм. Действительно — все рабочие, были на месте. Выстроившись в несколько шеренг около правого борта, их точки — отметки были неподвижны. Подключившись к камерам наблюдения, я увидел, что они, все как один, стояли на коленях и отбивали поклоны истово молясь.