Чёрные зеркала - Анна Бахтиярова

— Да ладно вам. Некоторые ведьмаки такие хилые, — заявил Брайс.

— Нужно согласие, — возразила Юмми, даже не осудив парня за предложение забрать необходимые тринадцать капель силой. Вот что значит — патовая ситуация.

— Ну… кое с кем можно договориться. За определенную плату они расстанутся с…

— Нельзя, — вмешалась Рашель. — Многие не умеют держать язык за зубами. Не хватало еще, чтобы поползли слухи. Мало проблем, придется отчитываться перед Дювалем, зачем нам понадобилась ведьмовская кровь.

— Перед Дювалем, в теле которого, возможно, до сих пор обитает Дарлин Ван-се-Рмун, — добавил Элиас.

Я поежилась. Не из-за упоминания основателя. Из-за Ульриха. Не понравилось выражение его лица. Не собрался ли он поделиться кровью? Вот уж точно безумная идея. Увы, полуведьмак так не считал. Перед ужином я утащила его на прогулку, и он подтвердил, что подумывает довериться Юмми.

— Нельзя! — горячо возразила я.

— Юмми для меня не опасна. Сохранит секрет. А нам нужно открыть берлогу.

— Нужно. Но не подставляя тебя.

— Каким образом? Попросим кровь у моей матушки? Или у мэтра Хогарда. Остальных брать в расчет нет смысла. Вряд ли заклятью поможет кровь фальшивых ведьм.

— Но…

— Лилит, это моё решение. Я готов рискнуть. И сейчас мне нужна твоя поддержка, а не дюжина возражений.

Я вздохнула и смирилась с неизбежным, правда, сама не понимала, что чувствую. Мой парень сделал опасный выбор ради общего блага. Стоило им гордиться. Но в душе копошился червячок обиды. Ульрих не считался с моим мнением. Но с другой стороны, я часто его спрашивала, рискуя собой? Ох, какая же сложная штука — отношения…

****

Вопреки моим ожиданиям, с Юмми всё прошло гладко. Да, она вытаращила глаза, когда мы затащили ее в стену, а Ульрих огорошил новостью. Но потом светлая девчонка взяла себя в руки.

— То есть, один из твоих родителей — не настоящий? А настоящий — из ведьм? Ну, дела… Хотя это многое объясняет. Ты всегда был необычным и… э-э-э… осторожным. Меня не покидало ощущение, что ты хранишь некую тайну.

— Тайну, которой и дальше полагается оставаться тайной, — подчеркнула я.

— Разумеется, — согласилась Юмми. — Семье Бернарду не нужен скандал. Хотя в самом факте ведьмовской крови нет ничего зазорного.

— Угу, — буркнул парень.

Самое главное мы таки утаили. Но существование истинных ведьмаков — не личный секрет Ульриха. Этими сведениями он не имел права распоряжаться.

В общем, Юмми получила драгоценные тринадцать капель, а остальным объявила, что не может сказать, откуда они взялись. Народ (в основном в лице Брайса) попытался возмущаться, но светлая девчонка топнула и выдала гневную тираду, мол, у нее свои методы, и стоит сказать спасибо, что она сделала невозможное, спасая наши шкуры.

На этом споры закончились, и мы озаботились главным — заклинанием возвращения. В теории всё было просто. Пишешь на листе бумаги чернилами, смешанными с ведьмовской кровью, место и время, в которое хочешь вернуться, читаешь заклинание и… сознание отправляется в увлекательное путешествие. На деле же могло произойти всё, что угодно. Не даром, эту магию ученикам запрещали использовать. Но если Юмми и побаивалась, нам этого не показывала. Проделала всё необходимое с деловым видом и… обмякла, свалившись на пол всё в том же зале, где поджидала нас в первый день после возвращения.

— Что теперь? — с тревогой спросил Брайс, пока Ульрих с Элиасом поднимали Юмми и укладывали на диван.

— Ждать, — отозвался полуведьмак. — Паниковать будем позже. Коли она не очнется.

К счастью, это не потребовалось. Юмми открыла глаза через пять минут, потянулась, будто мирно посапывала целую ночь в удобной постели, и подняла вверх большой палец.

— Я прочитала свиток! Всё, как и думала! Просто забыла строчку!

— Значит, у нас есть шанс открыть берлогу? — улыбнулся Элиас.

— Сейчас и проверим.

— Сейчас?

— А смысл выжидать? Мы и так потеряли много времени. Нужно искать новых членов ордена, а не сидеть, сложа руки.

Элиас кивнул, а остальные не возразили. В конце концов, он теперь глава ордена, а Юмми — хранитель свитков. Им и принимать решение. Хотя все нервничали. Даже Ульрих. Я видела, как он щурится, а это верный признак волнения. И не зря.

Поначалу всё шло неплохо. Мы без проволочек добрались до фонтана, удостоверились, что в ближайших помещениях никого нет, Юмми прочитала заклятье на мёртвом языке. Абсолютно бессмысленный набор слов. Плита не подумала сдвигаться с места, зато и ничего дурного не случилось. Брайс закатил глаза, приготовившись раскритиковать затею светлой девчонки, а я погрозила ему кулаком, как вдруг громыхнуло. Из-под пола вырвалась невидимая сила, столь мощная, что нас пятерых отбросило в разные стороны. Ульрих, Элиас и Юмми влетели в стену, Брайс проехал метров десять на спине, а Рашель подбросило в воздух, после чего она приземлилась аккурат на меня.

— Ох, — простонала я, подозревая, что придется вести подсчет боевых синяков.

— Все целы? — спросил Элиас на правах главного.

Мы отозвались один за другим. Все, кроме Юмми. Она сидела на полу, показывая трясущимся пальцем на фонтан. Точнее, на плиту. На отъехавшую в сторону плиту и потрепанные временем ступени, ведущие в берлогу.

— Получилось! — Брайс подпрыгнул вскидывая вверх кулак.

А мне почудился смех. Очень злой потусторонний смех…

— Бесполезно! Ничего не выходит! — Юмми отодвинула толстенную книгу и закрыла лицо ладонями, во всей красе демонстрируя беспомощность, чего за ней никогда не водилось.

— Без паники, — велел Элиас на правах главы ордена, но исключительно, чтобы подбодрить остальных. На его лице не читалось ни намека на уверенность. — Время еще есть. Мы справимся.

— Три дня, — напомнил Брайс, вертя в руках древний свиток, но Рашель толкнула парня в плечо и забрала документ. Положила рядом с ничего не замечающей Юмми.

Мы с Ульрихом переглянулись, и полуведьмак сделал мне большие глаза. Я на мгновение плотно сжала губы и проговорила строго:

— Между прочим, мы до сих пор не проверили полуцветов.

— Там нет никого достойного, — выдал Элиас.

По моему телу разлился жар, предупреждая об активности побочки.

— В прошлом году вы тоже так считали. Однако появились я и Милли.

Драгоценный дядюшка не нашелся, что на это ответить, а Юмми в сердцах стукнула кулаками по столу. Наши дела, действительно, были плохи. До ежегодного осеннего бала оставалось три дня, а мы до сих пор не определили возможных кандидатов в орден, хотя каждый вечер активно использовали артефакты: мы впятером в черном секторе, Юмми — в белом. Но те не реагировали, не чувствуя новых избранников.