Акулы из стали. Последний поход - Эдуард Овечкин

Ну, а если началось что на пультах ГЭУ, то считай всё: пропала любая затея под гнётом неудержимого веселья от середины крейсера и до самых винтов. Любая – я подчёркиваю это слово, потому как подобно тому, как ноги почти всегда растут из жопы, любое безудержное веселье на атомном крейсере почти всегда растёт из пультов управления главными энергетическими установками.

После двадцати трёх яйца начали стекаться в обрез на командирском столе, и чего там только не было: пожеланий скорее вернуться домой; за тех, кто в море; глубокого вакуума – конденсатору; нужной плотности – электролиту; мучительной смерти – мировому империализму; повышения окладов; понижения береговых нарядов; хруста – французским булкам; вечной диареи противолодочным силам (здесь: береговой базе); Цой жив; нам солнца не надо – нам трудности светят, нам хлеба не надо – работу давай. Из изобразительного искусства присутствовали: якоря, мирный атом, AC/DC, дельфины, русалки (ну не полностью, а от пояса и до шеи), цветы ромашки и тюльпаны, яйца (не куриные) и даже двое Лениных были.

Старпом ржал, как сумасшедший конь ахалтекинской породы, и прощал всем вслух все прошлые прегрешения, приказывал штурману самому рулить – ему некогда сейчас управлять крейсером, и сам лично поверху выложил яйца с более-менее приличным внешним видом, а то вдруг начпо проснётся.

– Вот, – ближе к нолям в центральный пришёл индендант, – кулич велели испечь.

– Кто велел?

– Главный коммунист дивизии.

– Так это же батон.

– Раз сверху намазано белым, значит кулич!

– А как вы целый батон пропарили?

– Через шприцы воду внутрь закачали.

– Молодцы!

– А то. Только ешьте аккуратно – там внутри одна игла осталась вроде бы.

– Да кто его есть-то будет? Пусть лежит, для красоты! ВИМ![14] Первую смену после развода в центральный пост за яйцами!

– Есть! Шестой – центральному!

– Есть шестой!

– Первая смена разводится?

– Разводится!

– Вахтенного офицера к пипке пригласи!

– Есть вахтенный офицер.

– После развода смене в центральный за яйцами!

– Мы не вторая – у нас свои есть!

– Отставить шутить по корабельной трансляции! За куриными яйцами, которые вы полчаса назад сюда заносили!

– То есть нам прийти к вам за яйцами, которые мы только что вам занесли?

– Так точно!

– А-а-а, ну да. Мы же военные, забыл на секундочку! Есть, принял!

– Блядь, какие же вы демагоги, а! – прокомментировал старпом.

– С любовью в голосе говорите, будто хвалите!

С первой сменой в центральный пришёл зам:

– Серёга, а ты помнишь, у тебя плакат был с Лениным на броневике?

– Помню.

– Есть ещё?

– Есть. Лежит.

– Выдашь мне на сутки?

– Ну. А тебе зачем?

– Партайгеноссе соизволили со мной в каюте… эээ… праздник отметить, но их больно оскорбляет мой плакат «С пидорами не пью!», попросили убрать.

– Ну дык да: как ты с ним пить будешь под таким плакатом?

– А я и так с ним пить не буду, но плакат не уберу – вот, Лениным завешу. Это же достаточно православно?

– Ну конечно! Там же матросы с лентами крест-накрест и красные флаги и радостные люди. Очень, я считаю, аутентично!

– Центральный – пульт!

– Есть центральный!

– Не выдавайте больше яиц, пожалуйста!

– Прошу конкретизировать просьбу!

– Военморы решили, что просто тюкаться яйцами скучно, и устроили глобальную битву отсек на отсек. Бросаются ими, ржут и гнут переборки головами! Всю корму засрали ошмётками! Заебали!

– Отлично! – заулыбался старпом. – Ночная большая приборка! Товарищи, ну что может быть прекраснее большой приборки в праздник, а?

Это как же хорошо, что начпо дивизии по ночам всегда спал (ну а как: режим же!) и в корму не ходил ни разу за весь свой срок службы в дивизии, а то, чувствую, до сих пор бы мы ту задачу сдавали.

И вот что делает праздник праздником? Ну не дата же в календаре, согласитесь? Праздник – это когда в душе праздник, а не когда в календаре циферки красные. И отмечать его следует так, как того требует душа, а не каноны и традиции: что может быть угоднее кому бы то ни было, чем искренняя радость в душе простого человека?

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Ф л а г м а н, заместитель командующего Северным флотом, только что переведён с повышением с Черноморского. Пока ещё капитан 1 ранга, первый раз в море на подводной лодке (да вообще первый раз видит в глаза атомную подводную лодку).

К о м а н д и р, командир подводной лодки. В должности пять лет, настоящий военно-морской волк, презирает правительственные награды и официальные признания своих заслуг, просто любит свою работу.

С т а р п о м, старший помощник командира. В должности дольше командира, отличник всех видов подготовки, которые существуют в мире, сдал зачёты на все виды управления всем, вплоть до военно-морского флота. Суров, но отходчив.

П о м о щ н и к, помощник командира. Только что сдал зачёты на самостоятельное управление (ну как сдал – почти что, но все махнули рукой и допустили), первый самостоятельный выход в море, сам из ракетчиков, зачем пошёл в помощники – так и не понял.

М е х а н и к, командир электромеханической боевой части. Лысоватый, средних лет, грамотный до безобразия, крутого нрава, отходит намного медленнее старпома.

К Б Ч 7, командир радиотехнической боевой части. В должности третий год. Так и не может решить – продлевать ему контракт или нет, возможно, это его последний выход в море.

В И М, вахтенный инженер-механик. Вообще, один из командиров дивизиона БЧ5 – здесь командир третьего дивизиона. На корабле служит с момента его постройки. Знает всё.

О п е р а т о р Г Э У, вахтенный пульта управления главной энергетической установкой. Единственный из управленцев в дивизии, который уже майор на капитанской должности. От повышения отказывался неоднократно – чувствует себя на своём месте.

О п е р а т о р Э Э С, вахтенный пульта управления электро-энергетической системой корабля. Лейтенант. Первый самостоятельный выход в море. Волнуется. Ему всё время кажется, что все на него смотрят и следят за тем, чем он там занимается.

Н Х С, начальник химической службы, в простонародье «Дуст».

О с т а л ь н ы е, всякая мелочь россыпью.