Право первой ночи. Жар трёх сердец - Ольга Коротаева

Знают, что сейчас я уйду, и можно будет спать до обеда.

Пока мне затягивают корсет, я откусываю маленькую булочку и смотрю в окно. Отсюда виден весь двор до самых казарм, поэтому выбор и пал на эту комнату. Отмечаю, что стражи стало меньше, — как всегда, ночная прошла, а дневная не спешит заступить.

Это отличное время, чтобы попытаться проскользнуть в закрытую после бала залу и поговорить с ваннором. Сегодня точно получится! Я сжимаю кошель с монетами, которые удалось получить от Огненного. Аирир верит, что я собираюсь посетить столичный базар…

— Я на прогулку, — привычно сообщаю служанкам. — Сопровождать меня не нужно, я хочу насладиться тишиной.

В ответ слышу невнятное роптание, но никто из девушек особо не сопротивляется, смирившись с привычками странной королевы из маленького государства и желая ещё немного поспать. Дворец наполнится звуками лишь через несколько часов, и я спешу покинуть гостевые покои.

Во дворе вдыхаю свежий воздух, но тут же кривлюсь, проклиная усердных служанок и тугой корсет. В Алианоре я ношу менее тесные одежды, и мода Халеса мне не нравится. Я думаю о платьях для того, чтобы унять своё свихнувшееся сердце, ведь с каждым шагом оно колотится всё сильнее.

Вручаю кошель одинокому стражнику, с которым вчера договорилась, и когда мужчина, беспокойно оглядевшись, приоткрывает дверь тайного хода, крадусь внутрь. Сжимая во влажной ладони полученный ключ, бегу по сумеречному коридору и кусаю губы. Неужели получилось?

Сейчас я увижу его!..

Стой, глупое сердце, а то разорвёшься. Я понимаю, что хочет услышать Эдхар в обмен на его знания о Тетал, и от волнения подгибаются колени. Остановившись, я опираюсь ладонью о прохладную стену и пытаюсь перевести сбившееся дыхание. Перед глазами темнеет, и я приваливаюсь спиной к запертой двери, за которой (наверное) и пленён ваннор.

Собравшись с духом, я прогоняю накатившую дурноту и, повернувшись, отпираю замок, тяну за ручку двери. За ней оказывается небольшое, уставленное мебелью помещение. Возможно, это тайная переговорная. Или место для отдыха между танцами… Или комната, предназначенная для уединения короля с какой-нибудь придворной дамой.

Отыскав вторую дверцу, облегчённо вздыхаю, — замка нет! Выхожу в бальную залу и чувствую неожиданный прилив сил и уверенности, когда слышу низкий хрипловатый голос.

— Я ждал тебя.

Оглядываю огромное пустое помещение и, неторопливо приближаясь к мечам, всё ещё воткнутым в пол, отмечаю усилившееся свечение на остриях. Уголки моих губ ползут вниз, сердце пропускает удар. Я будто на себе ощущаю, как мучительно медленно вытягивает ловушка из ваннора силы.

Вспоминаю его признание о пытках, которые устраивал ему отец, и кусаю губы, чтобы сдержать подступающие слёзы.

— Не стоит жалеть меня, — неожиданно говорит Эдхар, и я вздрагиваю.

— И не собиралась, — отвечаю слишком резко. Закрыв глаза, глубоко вдыхаю и, не глядя вверх, признаюсь: — Меня мучает чувство вины. Из-за того, что ты в плену.

— Это мой выбор, — возражает он холодно. — Не твоя вина.

— Но…

— Я не то желал услышать, — жёстко обрывает он. — И уверен, вернуться тебе было непросто. Не трать время.

Я обхватываю себя руками и, стараясь унять дрожь, шепчу:

— Будто сказать это просто.

— У меня сложностей не возникло.

Я горько усмехаюсь.

— Разумеется! Мужчине так легко сказать «хочу тебя». Женщина для вас лишь трофей, игрушка! А нам признаться в этом — всё равно что заявить о чувствах…

— Я люблю тебя, Искрель, — неожиданно перебивает он.

У меня перехватывает дыхание, и внезапно подгибаются колени. Сев, я невидяще смотрю перед собой.

Любит?

Он так просто произнёс это слово, как сказал бы «я дышу».

— Зачем ты сказал это? — спрашиваю беззвучно.

— Хочу, чтобы ты знала, — слышу в ответ.

— Если бы любил, никому бы не отдал, — не верю я. — Ты говорил, что никому не позволишь забрать твоё.

— Так и есть, — соглашается он. — Но я живой человек, Искрель. Тоже способен ошибаться и принимать неверные решения, как и мой брат. Как и ты. Поэтому я приехал в Алианор, чтобы вернуть своё. Потому и последовал за тобой в Халес…

— Я что, по-твоему, игрушка? — В ярости смотрю вверх. — Захотел — подарил брату. Передумал — отобрал обратно?

Наступает молчание, во время которого я слышу, как шуршит ткань моего платья, натягиваясь от рваного дыхания.

— Долгое время я старался вытравить тебя из себя, — наконец признаётся ваннор. — Не думать, не вспоминать, не мечтать. Но становилось лишь хуже. С каждым днём сопротивляться влечению было сложнее и болезненнее. Я жажду тебя!

Мне бы разозлиться сильнее, выкрикнуть обвинения, но я молчу, ощущая, как в груди растёт приятное тепло. Слова Эдхара тронули меня потому, что я сама испытываю подобное. Желаю его и пытаюсь исцелиться от него.

Но всё напрасно, магическая связь стянула нас так крепко, что становится нечем дышать, когда мы порознь. И я отвечаю откровенностью:

— Да, я болею тобой, Эдхар. Ты был прав, сказав Леорасу, что я думаю о тебе и желаю тебя. Но на твою любовь мне ответить нечего. Я тебя ненавижу так сильно, что хочу причинить тебе боль и…

«И боюсь, что сделаю это».

Не могу заставить себя договорить и каменею в предвкушении, что ваннор заставит меня. Но он молчит. Я нервничаю и оглядываюсь на дверь. Пора уходить, скоро служанки будут искать меня, чтобы пригласить на трапезу. Надеюсь только, что мужа, как всегда, позвали в кабинет Огненного короля.

— Тетал из рода Имари… — нарушает тишину Эдхар, и я мгновенно забываю обо всех страхах. Нетерпеливо подаюсь вперёд, чтобы не упустить ни слова. — Действительно погибла из-за Ледяного короля.

У меня замирает дыхание, сжимаются кулаки. Но я жду, чувствуя, что ваннор сказал мне лишь часть правды. Очень небольшую её часть.

— Он послал своего человека, чтобы тот соблазнил девушку из рода Имари.

— Зачем? — ахаю я.

— Чтобы не дать преимущество Огненному королю, — спокойно объясняет Эдхар. — Ходили слухи, что Аирир теряет силу и думает о браке с дочерью короля Алианора. Есть негласное соглашение между нашими государствами о том, что род Имари неприкосновенен. Ваша магия считается изначальной.

— Да, жрицы постоянно твердят об этом, — шепчу я. — Но они говорят, что никто из государств не признаёт этого.

— Будь это так, — слышу короткий смешок, — Алианора давно бы не стало.

— Но ты выступил против нас! — обвиняю его. — Напал на мой замок.

— Лишь потому, что правитель Халеса послал туда своего наместника, — объясняет Эдхар.