Долгое ожидание - Микки Спиллейн

– Что же там лежало?

– Только бумаги, которые он иногда приносил с работы.

– Я должен вскрыть его. Почему-то с меня градом катил пот.

– Вскрывайте, – просто сказала она.

– Все-таки вы чертовски хладнокровная женщина, – заявил я. – Ведь все меня считают убийцей.

– Но я в этом совершенно не уверена… Пока что.

Да, это была женщина что надо. Муж мог бы гордиться ею. Я включил фонарик, загородил его рукой, подошел к сейфу и внимательно осмотрел его.

И снова почувствовал, что подобные дела мне хорошо знакомы. Я точно знал, что и как нужно сделать, чтобы вскрыть сейф. От этой мысли мне вдруг стало холодно. Прошлое властно вторгалось в настоящее. Целых пять лет я пытался узнать это прошлое, а теперь, когда оно возвращалось ко мне по кусочкам, словно мозаика, меня охватил дикий ужас… При мысли о том, что в один прекрасный день оно вернется окончательно.

Я тряхнул головой: все это будет потом, а сейчас на размышления нет времени. Чувствуя на себе напряженный взгляд миссис Минноу, я протянул руку и начал вращать циферблат сейфа. Словно какие-то сверхчувствительные нервы ожили на кончиках моих пальцев. Движения стали автоматическими. Прошло минут двадцать и, наконец, я услышал едва различимый щелчок – дело было сделано. Я повернул ручку, и дверца отворилась.

На нижней полке лежала газета десятилетней давности. На другой стояла жестянка из-под табака, заполненная мелкими монетами. Я выдвинул верхний ящик: он был пуст, если не считать сиротливо лежащей на дне розовой квитанции от Филберта.

От перенапряжения у меня заломило спину. Я взял квитанцию и сунул ее в карман. Миссис Минноу взяла у меня фонарик.

– Вы нашли, что искали?

– Да, хотите взглянуть?

– Нет. Возьмите, что нашли, и пусть Бог пошлет вам удачу.

Когда я закрывал за собой дверь, позади послышалось тихое рыдание. Я выбрался из дома тем же путем, что и пришел, нырнул в машину и включил зажигание.

Клерк в ателье Филберта был таким же белым от страха, каким я его оставил. Все время облизывая губы, он трясся, словно в лихорадке. Молча приняв из моих рук квитанцию, он вышел в заднюю комнату, несколько минут хлопал там ящиками, а когда возвратился, в руках его был большой конверт. Он протянул его и, увидев выражение моего лица, побелел еще больше, хотя, казалось, это было уже невозможно.

Доехав до первого фонаря, я заглушил движок и вскрыл конверт. Здесь находились два негатива и фотокопия письма:

«Дорогой мистер Минноу!

Настоящим письмом уведомляю вас, что в случае моей смерти следует считать ее насильственной. Среди оставшихся вещей Вы найдете неоспоримые доказательства моей связи с Ленки Сорво, а также фотографии, указывающие на тех, кто еще может быть повинен в моей смерти.

Грейси Харлан».

Я приподнял резиновый коврик и засунул под него конверт. Доехав до ближайшего таксофона, я набрал номер полицейского управления и попросил к телефону Линдсея.

– Это Макбрайд, капитан. У меня имеются для вас новости.

– У меня тоже, – хрипло произнес он. – Мы только что нашли вашего приятеля Логана. Его машина сорвалась в пропасть и разбилась вдребезги.

Я чуть не задохнулся от неожиданности. Слова Линдсея эхом отдались в моих ушах, но их смысл дошел не сразу.

– Его сбили?

– Думаю, да. Хотя эксперт утверждает, что он был мертвецки пьян и потерял управление. Кстати, в машине он находился не один. Второго пассажира опознать пока не удалось. От него живого места не осталось.

– Черт со вторым! Как с Логаном? Голос Линдсея прозвучал мягко, слишком мягко.

– Пока жив, но без сознания. К нему никого не пускают. Если он выживет, то только чудом.

– Когда это случилось?

– Вероятно, прошлой ночью. Ты не знаешь, над чем он работал?

– Хотелось бы это знать, – проронил я.

– На сиденье машины нашли конверт с твоим именем. Может, все-таки объяснишь, в чем дело?

– Ладно, скоро заеду к тебе, – сказал я и положил трубку. «Сосновый сад» выглядел ночью еще более гнусно, чем при свете дня. Я объехал вокруг отеля и припарковал машину в нескольких ярдах от входа. В здании было темно. Я вынул пистолет: дело шло к развязке, и мне не хотелось попасться под самый конец. Задумавшись на мгновение, куда сунуть оружие, я вспомнил, что у колена моих новых джинсов есть карман на молнии, и спрятал его туда.

Моросивший весь вечер мелкий дождь превратился в настоящий ливень, но мне это было на руку. В кромешной тьме я обогнул здание и подошел к двери. Она была заперта, и ветер отчаянно рвал большой картон с надписью: «Продается. Справки по телефону 1402».

И, наверное, дешево продается. Ведь здесь произошло убийство, подумал я. Может быть, дом купит сам Ленки и превратит его в еще один кабак.

Мне было некогда возиться с дверным замком, поэтому, обмотав руку платком, я выбил стекло, открыл задвижку и через минуту был уже внутри. Повинуясь какому-то безошибочному инстинкту – в который уже раз за эти дни, – я пересек холл и стал подниматься по лестнице. Все детали обстановки странным образом сразу врезались в мою память, словно я обладал способностью мгновенно оценивать окружающее.

Дверь в комнату, где тогда лежала убитая, была закрыта, но не заперта. Толкнув ее, я застыл на пороге. В комнате царил невообразимый хаос: кровать, комод и стулья были перевернуты вверх дном, а матрас весь изрезали ножом. С растерзанной постели свисало исполосованное одеяло. Да, все проделали весьма основательно и мне негде было искать то, за чем я пришел. А ведь это было моей основной задачей. Спичка догорела и обожгла мне пальцы. Ответ на загадку наверняка был здесь, но я опоздал.

– Да провались все к чертям! – вырвалось у меня.

– Вот и мы так думаем, – произнес за моей спиной чей-то спокойный голос. – Подними кверху лапки и повернись кругом. Только медленно, если хочешь остаться цел.

Я обернулся. На пороге стоял этот подонок-коротышка Эдди Пакман, зажав в руке короткоствольный пистолет. Рядом с ним отирался прыщавый юнец, которому я преподал недурной урок в «Корабле на мели». В руках у него плясал автомат. Луч фонаря обшарил меня с ног до головы, и я заметил, что на второй руке у Эдди гипсовая повязка.

– Похоже, у него нет оружия, – заявил юнец.

– Посмотри как следует, болван! Пора бы уж тебе знать, что к чему. Дай сюда фонарик.

Юнец весьма неохотно приблизился ко мне и неловко обшарил: похлопал меня по груди, проверил карманы и быстро отошел.

– Ничего у него нет, – он наставил на меня автомат и скомандовал: – Шагай вперед, и поживее, вонючка!

Я подчинился. В дверях Эдди пропустил меня и со злостью заметил: