Я садовником родился - Наталья Андреева

- Тебе вообще идет этот цвет. И костюмчик ничего. Что-то я такой не припомню. Давно купила? Где?

- А какого цвета у меня глаза, помнишь еще?

- А как же! Синие. – Он чмокнул жену в кудрявый затылок. - Сейчас мама приедет. Ты все для ребенка приготовила?

- Угу. Слушай, а это удобно? Вдруг Ксюша закапризничает?

- Некоторые с чужими людьми со спокойной совестью детей оставляют, а ты родной бабушке не доверяешь.

- Доверяю. Только мне все время кажется, что ей тяжело.

- Это тебе тяжело. Уговаривать собственную совесть. Знаешь, это тоже иногда напрягает. Так что уймись.

- А ты в костюме не такой толстый, - задумчиво сказала Александра.

- Ну, спасибо, - слегка обиделся он. - Мне уже надоело постоянное напоминание о лишнем весе. С завтрашнего дня начинаю делать зарядку.

Леонидов вспомнил про замечательные синие трусы. Пожалуй, стоит еще разок попробовать.

Больше всего он боялся, что Суханов оставит машину не на этой платной стоянке. Ближайшей к театру. Или, что там не будет места для его собственного «Пассата». Никакого плана у Алексея не было, он просто хотел увидеть этого парня и его жену. Совместить приятное с полезным. Вывезти Александру в люди, и составить какое-нибудь мнение о бывшем отличнике, краснодипломнике, а ныне преуспевающем бизнесмене Николае Суханове. Двадцать семь лет, волосы светлые, черты лица правильные, если со школы мало изменился, то строен, худощав и весьма привлекателен для особ женского пола. Если бы еще узнать его, когда на руках только школьный снимок десятилетней давности!

Ему повезло. И машина Суханова на стоянке была, и свободное местечко рядом с ней. Алексей заплатил охраннику, въехал на стоянку и стал осторожно пристраивать машину рядом с серебристой «Тойотой – Авенсис». Ее номер он уже знал наизусть.

- Почему именно сюда? – занервничала Саша.

- А что тебя не устраивает?

- Не знаю. Леша, мне кажется, ты опять хочешь устроить какую-нибудь каверзу. У тебя глаза подозрительно блестят. Скажи, зачем нужна эта поездка?

- Я же давно обещал, что отвезу тебя в театр. Вот видишь, ничего не случилось. Мы приехали, машина на месте, под присмотром. Вылезай.

Саша облегченно вздохнула. В театре она успокоилась совсем. То и дело трогала мужа за рукав, радостно говорила что-то о тех спектаклях, которые смотрела, о своих ожиданиях от этого и планах на сегодняшний вечер, о том, как она счастлива, что снова попала в театр. И какой это для нее большой праздник. Алексей рассеянно кивал и смотрел по сторонам. Ну, где он может быть со своей Эллой Эдуардовной? Где? В буфете?

- Шампанского хочешь? – спросил он жену.

- Конечно!

«Партер, десятый ряд, середина», - подумал Алексей. – «Где-то здесь он должен быть. Нет, это невозможно! Я никогда его не найду!»

- Что ты все время крутишься, Леша? Хочешь кого-то увидеть?

- Знаменитостей. Премьера же. Их здесь должно быть много.

- А каким чудом Сережа Барышев тогда билеты достал?

- У него спроси.

Действительно, публика в театре была, как на подбор. Алексей не удивился, что билеты у Сухановых оказались именно на сегодняшний вечерний спектакль. Евроремонт в душе требует больших денег и хороших исполнителей. Ничего второсортного. Престиж прежде всего.

- Еще шампанского? – спросил он у Саши.

- А спектакль? Мы напиться сюда пришли, или пьесу посмотреть?

И тут Алексей его увидел. Николая Суханова. Против ожидания, он узнал его сразу. И Эллу Эдуардовну, по описанию Сереги тоже. Подумал, что, действительно, как-то даже неприлично она богата. Драгоценности дорогие, но безвкусные. Нет той изысканности и утонченности, которая отличает не просто дорогие вещи, но настоящие произведения искусства. Да, эта дамочка казалась полотном, в котором не чувствовалось кисти великих мастеров. Хотя и звали ее весьма изысканно: Эллой Эдуардовной.

- Саша, тебе нравится этот молодой человек? - спросил Алексей, - тронув жену за локоть. – Блондин в сером костюме.

- Какой блондин? Я не мужчин сюда пришла смотреть! Уже первый звонок, Леша!

- Ну, посмотри, пожалуйста!

- Нет, не нравится, - отрезала жена, нехотя повернув голову.

- А почему?

- Он какой-то… замороженный.

- Зато красивый.

- Ничего особенного.

- Но он же не толстый. Как я.

- Леша, мне не нравится этот молодой человек, - повторила Саша. - Это все?

- Я есть хочу.

- О, Господи!

Алексей оставил жену возле столика и протиснулся поближе к чете Сухановых. Запах духов, которыми пользовалась Элла Эдуардовна, чуть не сшиб его с ног. Поистине, всего в ней было через чур. Она словно жалела, что можно так мало на себя одеть, намазать и вылить. Алексей никак не мог понять, из чего же состоит ее наряд, так много в нем было вырезов, разрезов, бахромы, блесток и разного рода аксессуаров. Эта экзотическая птичка, меж тем, не переставала жадно стрекотать:

- Мне бутерброд с белой рыбой, с красной рыбой, нет, два с белой, и еще пирожное. Нет, два.

Николай Суханов обернулся к жене, и Алексею показалось, что он посмотрел на нее с явной неприязнью. Да, худенькой Эллу Эдуардовну никто бы не назвал. А сам Суханов был красив, строен, но словно заморожен, как правильно заметила Саша. В чертах его лица были и правильность, и привлекательность, и некая пресыщенность от сытого, обеспеченного существования. А жизни не было. Он смотрел на людей так, словно накалывал их, как бабочек, на острые булавки своих зрачков. А глаза у него были светло-голубые, ледяные. И Алексею неизвестно отчего вдруг захотелось испортить этому парню настроение.

- Может быть, не стоит брать два пирожных? – услышал он. – Ты же хотела, кажется, сесть на диету.

- Что? Не нравлюсь уже такая? Только не думай, будто я тебя так быстро простила! Переживешь.

- Извини. Я куплю все, что ты захочешь.

- Я еще не успокоилась после визита того милиционера!

- Потише, Элла! Ты с ума сошла!

- А почему я должна отдуваться за твои грехи? Ты уже забыл, кто кого на улице подобрал?

- Не на улице. Не кричи, вокруг люди.

- Что хочу, то и делаю! – Суханов с опаской обернулся. Алексей тут же уткнулся в прейскурант, лежащий возле тарелки с пирожными.

- Я куплю тебе шампанское. Два бокала, - обречено сказал парень с ледяными глазами.

- Только не надейся, что я сопьюсь!

Тут уж он точно скрипнул зубами. И поспешно сказал буфетчице:

- Два бутерброда с белой рыбой, два с красной, два с колбасой, два пирожных с кремом и два бокала шампанского.