Загадка черной вдовы - Анна Устинова

Эльвира Васильевна, кокетливо поправив крашеные рыжие волосы, проговорила:

— Позавчера от одиннадцати до двенадцати я, как обычно, дежурила здесь. В подъезде.

— А не бросилось ли вам в глаза ничего подозрительного? — задал вопрос Темыч.

Эльвира Васильевна, старательно отворачиваясь от диктофона, шепнула Олегу:

— А про чего подозрительное-то говорить?

— Про все, что вам кажется, — объяснил Олег. — Да вы не бойтесь. Пусть все записывается, — понял ее опасения он. — Мы сами потом разберемся, что важно, а что нет.

— Нет, погоди, — охватило недоверие консьержку. — Ты мне сперва объясни, чего вы от меня ждете, а потом записывай на эту штуку.

Ребята вздохнули.

— Ну, например, — начал Олег. — Не проходили ли между одиннадцатью и двенадцатью мимо вас какие-нибудь подозрительные люди?

— Причем лучше всего, если такие люди или один человек сперва вошли, а потом минут через двадцать вышли, — вмешался Пашков.

— Ну, парень, — кинула на него уважительный взгляд Эльвира Васильевна. — Ты прямо как в милиции. Они о том же самом меня спрашивали.

— Но мы же ведь журналисты, — с большим достоинством заявил Пашков. — Такая уж у нас профессия — задавать вопросы.

— Ладно, — смирилась консьержка. — Включайте свою музыку.

Олег нажал на кнопку «запись».

— Многие тут ходили, — тоном народной сказительницы изрекла Эльвира Васильевна. — Всех, конечно, и не упомнишь. Но одни из них только входили, а другие только выходили. Хотя нет. Погодите, ребята, — отразилась на лице Эльвиры Васильевны напряженная работа мысли. — Была одна.

— Кто? — ждал Женька.

— Генеральша с пятого этажа, — явно была польщена таким вниманием консьержка. — Только она сперва вышла, а потом вошла.

— Как это? — вытаращился Женька.

— Да у нее собака, — начала объяснять Эльвира Васильевна. — Дог. Генеральша с ним в это время всегда гулять ходит. И дог никогда не доносит.

— На кого не доносит? — решил уточнить Пашков.

— Лужу делает, — ничуть не обескуражил его вопрос консьержку. — Аккурат у лифта. Я генеральше сколько раз говорила: «Выходите гулять чуть пораньше. Тогда конфузов не будет». А она на меня вот так смотрит, — изобразила надменность Эльвира Васильевна, — и говорит: «У нас с Тедичкой режим. У нас с Тедич-кой расписание». Тьфу! — плюнула в сердцах консьержка. — У них режим, а мне идти за ведром и шваброй, а потом подтирать.

Ребята переглянулись. Пока консьержка ходила за ведром и шваброй, в дом мог попасть незамеченным кто угодно.

— А где у вас стоит ведро? — спросил Олег.

— В кладовке. На втором этаже.

Ребята вновь обменялись взглядами. Выходит, что путь в подъезд и к квартирам был свободен по крайней мере минут пять.

— Напрасно вы думаете, — словно прочла мысли друзей консьержка. — Я, когда выхожу, всегда подъезд ставлю на кодовый замок.

— Понятно, — кивнул Олег. — А кроме генеральши, никого подозрительного не было?

— Нет, — покачала головой Эльвира Васильевна. — Все свои.

Тут до Олега дошло, что если у грабителя был сообщник, то все могло произойти совсем по-другому. Грабитель зашел в подъезд гораздо раньше и затаился, скажем, на той же лестнице. Сообщник остался возле подъезда. И, отследив, когда из квартиры Турундаевских все вышли, сообщил грабителю по сотовому телефону. «Кстати, — возникло еще одно соображение у Олега, — подобный расклад удобен и с другой точки зрения. В случае, если хозяева квартиры появятся раньше срока, сообщник немедленно даст знать грабителю. Кстати, может быть, именно поэтому он и не успел запереть дверь. Ольга Степановна появилась раньше, чем рассчитывали жулики, вот и пришлось срочно сматываться».

— Тогда вы мне вот что скажите, Эльвира Васильевна, — продолжал «интервью» Олег. — Вы, конечно, помните, как в подъезд вошла Ольга Степановна?

— Помню, — кивнула консьержка.

— А непосредственно перед этим никто из дома не вышел? Или сразу после?

— Жилец вышел, — подтвердила Эльвира Васильевна. — С седьмого этажа. Очень торопился. Наверное, куда-то опаздывал.

— Из какой квартиры? — охватило волнение Олега.

— Из восьмидесятой, — прекрасно знала, кто и где живет в этом подъезде, консьержка.

— А как зовут? — не сводил глаз с собеседницы Олег.

— Кириллом Николаевичем, — отозвалась та.

— Как, как? — не верил своим ушам Олег.

— А чего ты, парень, так на меня странно смотришь? — не поняла Эльвира Васильевна.

— Просто хорошее у нас интервью получается, — нашелся Олег.

— Кирилл Николаевич, — повторила консьержка. — Из восьмидесятой квартиры.

«Наверное, это тот самый Кирюша, — пронеслось в голове у Олега. — Неужели все-таки Федор?»

Стараясь не выразить чувств, охвативших его, Олег с деланным равнодушием спросил: — А вы не помните, Эльвира Васильевна, в руках у Кирилла Николаевича что-нибудь было?

— Ой, — потерла ладонью лоб консьержка. — Точно не помню. Очень уж он быстро мимо меня прошел. Но вроде я пластиковый пакет заметила. С какой-то надписью.

— Ясно, — Олег прикинул, что в пластиковом пакете могли поместиться Ингины драгоценности. — А куда Кирилл Николаевич пошел, не видели? — продолжал расспросы Олег.

— Нет, — покачала головой консьержка. — Моя обязанность за подъездом следить. А кто и куда на улице ходит, меня не касается.

Задав еще несколько вопросов, четверо друзей поняли, что больше никакой ценной информации от Эльвиры Васильевны не получишь.

— Спасибо большое, — вежливо произнес Олег. — Вы очень помогли нашему журналистскому расследованию.

— Чем же я вам таким особенным помогла? — удивилась консьержка. — Вот и милиция говорит, что по моим показаниям преступника не найти.

Тут Темыч изрек коронную фразу:

— В задачи журналистского расследования не входит поимка преступников. Мы просто должны указать на факты и возбудить общественное мнение.

— Молодец, парень, правильно говоришь, — одобрила Эльвира Васильевна. — Общественное мнение надо возбуждать. Обстановка в стране тревожная.

— Мы вам обязательно занесем номер газеты, — закрепил Олег успех Темыча.

— До свидания, — стали прощаться ребята. — И еще раз спасибо, что уделили нам время.

Они уже повернулись, чтобы уйти, когда Эльвира Васильевна спросила:

— А фотографию?

— Ой, как хорошо, что вы напомнили, — выдавил на лице голливудскую улыбку Олег. — Это все наш фотокор, — с мнимым возмущением напустился он на Женьку. — Ты почему снимок Эльвиры Васильевны еще не сделал?