Сожженные девочки - С. Дж. Тюдор

– Взгляни на это. Еще несколько миллиметров, и пуля попала бы тебе в сердце.

Мне становится дурно от одних этих слов.

– Мам, не драматизируй.

– Я не драматизирую.

– Он не целился мне в сердце. Он целился в фотоаппарат.

– Он? Ты сказала, что вы не знаете идиота, который в тебя выстрелил.

– Мы и не знаем. Я сказала «он» просто так, фигурально.

Я беспомощно смотрю на обоих. Явно шифруются. Но разве можно вытянуть что-то из подростков? Иногда лучше играть долгую партию. Я могла бы чем-то пригрозить Фло. Запретить ей выходить из дома, смотреть телевизор, пользоваться Интернетом (если бы он у нас был). Но если она не захочет мне рассказать, я ничего от нее не добьюсь.

Нам всем есть что скрывать. Особенно подросткам. У меня самой было множество секретов от матери. И несмотря на все издевательства с ее стороны, она ни разу меня не расколола.

– Пообещайте мне одну вещь, – говорю я. – Вы больше никогда не пойдете бродить по лесу.

Они переглядываются. Фло переводит взгляд на камеру.

– Теперь, когда мой фотоаппарат уничтожен, в этом нет особого смысла.

– Мы обещаем, преподобная Брукс, – говорит Ригли.

Фло вздыхает.

– Обещаю.

– Хорошо. Ладно.

Я бросаю взгляд на часы. Почти шесть. День просто испарился.

– Ригли, хочешь с нами пообедать?

– Наверное, мне лучше вернуться домой.

– Тебя подвезти?

– Нет, все в порядке. Я пешком.

– Уверен? Где ты живешь?

– На другом конце деревни. Не волнуйтесь. Но спасибо.

– Ладно.

Я провожаю его до двери.

– Еще раз спасибо, преподобная, – говорит Ригли. – Я только хочу, чтобы вы знали…

Я поднимаю руку предостерегающим жестом.

– Вообще-то это я хотела бы сообщить тебе кое-что. – И прикрываю за собой дверь. – Возможно, перед моей фамилией стоит приставка «преподобная», но пусть мой воротничок не вводит тебя в заблуждение. Прежде всего я мать. Если из-за тебя с моей дочерью что-нибудь случится, я посвящу свою жизнь тому, чтобы превратить твою в ад. Тебе ясно?

На какое-то мгновение маниакальные подергивания прекращаются. Он смотрит на меня ясными серебристо-зелеными глазами.

– Абсолютно.

Затем все его тело снова содрогается. Он отворачивается и неровной походкой бредет прочь. Я провожаю его взглядом, ощущая себя не в своей тарелке. Затем возвращаюсь в дом, закрыв за собой дверь.

Фло, ссутулившись, сидит у кухонного стола, держа в руках уничтоженный «Никон». Услышав мои шаги, она поднимает глаза.

– Я так понимаю, теперь, когда Ригли ушел, ты наедешь на меня всерьез.

Я сажусь рядом с ней и качаю головой:

– Нет.

Я протягиваю к ней руки, как часто делала, когда она была маленькой и ей случалось закатить истерику. Объятиями можно успокоить ребенка гораздо быстрее, чем криком. Она склоняется ко мне, и я прижимаю ее к себе. Спустя какое-то время она поднимает голову.

– Мне жаль, мама.

– Знаю. – Я приглаживаю ее волосы. – Ты не виновата.

Она смотрит на фотоаппарат.

– Я не могу поверить, что он уничтожен.

– Его можно починить. Тебя – нет.

– Это будет стоить целое состояние.

– Как-нибудь сделаем.

Какое-то время мы сидим молча, а затем я слышу бурчание в животе Фло.

– Проголодалась?

– Ага. Немного. – Живот бурчит снова. – Очень.

– Как ты смотришь на стир-фрай? Я все приготовлю, и мы посмотрим какое-нибудь видео.

– Давай.

– Что ты хочешь посмотреть?

– Что-нибудь легенькое и старенькое.

– «Клуб “Завтрак”»? «Милашка в розовом»?

Она закатывает глаза:

– Я тебя умоля-а-ю. Крутая девчонка предпочитает какого-то идиота доброму и классному лучшему другу?

– Ну ладно. Тогда ты выбирай.

– «Смертельное влечение»?

– Красивая девушка влюбляется в маньяка-психопата.

– Годится.

Она шлепает наверх, чтобы переодеться. Я открываю холодильник и начинаю доставать овощи. Перец, грибы, лук. Положив все это на разделочную доску, я берусь за большой нож.

Едва я начала резать овощи, возвращается Фло в свободных шортах и черной майке. Она выглядит тоненькой, измученной и такой красивой, что у меня сжимается сердце. Мне хочется заключить ее в объятия и больше никогда не выпускать из дома.

Она подходит к холодильнику и достает диетическую колу.

– Мам, как тебе Ригли?

– Видишь ли, наше знакомство состоялось не при самых лучших обстоятельствах.

– Он ни в чем не виноват.

– Ладно. Он показался мне довольно милым. А что это за подергивания?

– Дистония. Какие-то неправильные связи в мозгу.

– Ясно. – Я беру большой красный перец. – Вопрос заключается в том – что ты о нем думаешь?

Вздернутые плечи.

– Он ничего. Ну, ты понимаешь.

Понимаю. Я крепче сжимаю нож, пытаясь убедить себя, что он просто мальчик. Скорее всего, совершенно безвредный. Не все молодые люди хищники.

Фло снова подходит к столу и пододвигает к себе стул.

– Что это? – спрашивает она, глядя вниз.

Проклятье. Коробка все еще на полу под столом.

– А, это просто вещи, принадлежавшие преподобному Флетчеру. Он исследовал историю деревни. Скукотища.

Но она все равно наклоняется и берет в руки папку.

– Кто такие Мерри и Джой?

– А, просто… оооййй! Блииин!

Она резко оборачивается ко мне.

– Мама, ты порезалась.

Я раскроила себе палец острым ножом. Из раны капает кровь.

– Сейчас.

Она хватает из аптечки пластыри и подбегает ко мне.

– Спасибо, милая.

Я сую палец под кран, вытираю его, затем плотно оборачиваю пластырем.

– Мам, надо быть осторожнее.

Я поднимаю бровь.

– Чайник ставить? Чай заваривать?

– Ага, ага.

– Почему бы тебе прямо сейчас не разыскать тот диск?

Хорошо.

Фло покидает кухню. Я слышу, как она перебирает диски в гостиной. Опускаю забытую на столе папку обратно в коробку и засовываю все в шкафчик под раковиной. Подальше от глаз.