Военные контразведчики - Александр Бондаренко

В конце ноября состоялась 2-я Всероссийская конференция чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем. В резолюции «Об армейских ЧК в действующей армии» конференция постановила «организовать» при фронтах и армиях чрезвычайные комиссии для обеспечения РККА «пресечения всяких попыток контрреволюционеров к провокационным выступлениям», наносившим вред «делу защиты РСФСР». ВЧК совместно с военным ведомством поручалось «выработать точные инструкции для фронтовых и армейских ЧК».

Для руководства армейскими и фронтовыми комиссиями существовавший в центральном аппарате ВЧК военный подотдел был реорганизован в военный отдел во главе с М. С. Кедровым, однако при том эти ЧК были подчинены также и «военному ведомству».

Кедров Михаил Сергеевич (1878–1941), Из дворян; член РСДРП с 1901 года. Окончил медицинский факультет Бернского университета. С 1916 года — военврач на Кавказском фронте. В 1917 году — член Всероссийского бюро военных организаций при ЦК РСДРП(б), редактор газет «Солдатская правда» и «Рабочий и солдат», заместитель наркома по военным делам. С сентября 1918 года — начальник Военного отдела ВЧК. С января 1919 года — заведующий (председатель) Особого отдела (Управления Особого отдела) ВЧК, одновременно с марта 1919 года член Коллегии ВЧК, с мая — особоуполномоченный ВЧК в Вологде, затем на Южном и Западном фронтах. Работал в Наркомпросе, ВСНХ, Верховном суде СССР, Госплане. В 1939 году арестован; расстрелян в июле 1941 года.

Из протокола допроса:

«Категорически отрицаю предъявленные мне обвинения. Заявляю, что вся моя жизнь и преданная работа в партии большевиков в течение 38 лет является убедительным опровержением предъявленных обвинений».

Двадцать третьего ноября из Москвы на Южный фронт выехала «Комиссия по ревизии и реорганизации Военного контроля и армейских чрезвычайных комиссий» — М. И. Лацис, заведующий бывшим военно-политическим отделением Оперода А. Г. Васильев и секретарь Московского комитета РКП(б) Р. С. Землячка. Направление поездки обусловливалось тем, что обстановка на Южном фронте, превратившемся в главный фронт республики, после ряда военных неудач стала угрожающей. 26 ноября ЦК РКП (б) принял постановление, потребовав от РВС и командования, всех армейских коммунистов «добиться коренного перелома на Южном фронте». В постановлении указывалось на необходимость принять решительные меры против изменников и саботажников, всех нарушителей дисциплины, трусов и шкурников: «Красный террор сейчас обязательнее, чем где бы то ни было и когда бы то ни было, на Южном фронте… Ни одно преступление против революционного воинского духа не должно оставаться безнаказанным».

На Южном фронте впервые была практически воплощена идея создания нового органа — Особого отдела, куда входили отделы разведки и контрразведки, следствия и ЧК. Опыт его организации содержал в себе ряд важных моментов. Во-первых, при фактическом слиянии ЧК и ВК не претерпела существенных изменений организационная основа отдела Военного контроля, предназначенного для решения контрразведывательных задач. Во-вторых, четко определено, что Особый отдел, существуя при РВС фронта, одновременно входил в систему ВЧК. То есть были практически отработаны те направления, которые фактически оставались открытыми на совещании Дзержинского с членами РВСР.

«Из своего опыта пребывания на Восточном фронте в качестве председателя прифронтовой чрезвычайной комиссии Лацис вынес однозначный вывод — ЧК должна безраздельно господствовать в сфере применения тайных средств и методов. Только тогда, по его убеждению, можно не беспокоиться, что эти средства и методы противники Советской власти используют в своих целях… Обобщив известные примеры, он повел обработку руководителей ВЧК и мобилизовал их на борьбу с военной контрразведкой. Эти действия во многом поддерживал Дзержинский… Волевой, жесткий в своих решениях Лацис стал инициатором и главным действующим лицом этой кампании. Ввязавшись в “драку”, он не учитывал, а может быть, сознательно упускал из виду ликвидацию к концу октября контрразведывательных аппаратов Всероссийского Главного штаба и Высшего военного совета, где как раз и трудились военспецы, и то, что его противниками в итоге оказались коммунисты, то есть преданные, по убеждению Лациса, люди. “Порочность” их была лишь в том, что они служили в Военном контроле Реввоенсовета и допускали возможность использования пусть и проверенных, но “спецов”. Поэтому Лацис все делал для полного устранения оппонентов. Не постеснялся использовать даже центральную прессу. В правительственной газете “Известия ВЦИК” он опубликовал статью под названием “Трудноизлечимая язва”, где дал односторонние, далекие от объективности оценки Военного контроля, дискредитировал без разбора всех его сотрудников. В заключение публикации автор утверждал, что поручили “охрану наших военных тайн нашему противнику”. Комментарии, как говорится, излишни…»[98]

Характерно, что впоследствии такая безосновательная публичная критика контрразведки стала возможной лишь в конце 1980-х — начале 1990-х годов.

Вернувшись в Москву в первой половине декабря, Лацис направил в РВСР «Докладную записку о реорганизации Военного контроля», предлагая следующий план построения «нового аппарата надзора за армейской средой»: при ВЧК создается «специальный военный отдел, стоящий во главе всей фронтовой работы»; при каждом фронте и при каждой армии организуются особые отделы, подчиненные: армейские — фронтовому, фронтовые — военному отделу ВЧК; в тылу работу особых отделов должны выполнять военные отделы, создаваемые при каждой уездной и губернской ЧК; руководителем Военного отдела ВЧК должен стать член РВСР, вводимый в Коллегию ВЧК. Одновременно Лацис представил и проекты «Положения» о фронтовых и армейских особых отделах.

Двенадцатого — тринадцатого декабря эти документы обсуждались в Реввоенсовете. В обсуждении участвовали главком И. И. Вацетис, члены РВСР С. И. Аралов, К. X. Данишевский и И. Н. Смирнов. Они согласились с идеей организации Особого отдела путем объединения Военного отдела ВЧК и ВК РВСР, поручив общее руководство члену или представителю РВСР, с вводом его в коллегию ВЧК. Однако свое согласие они оговорили условием, что органы разведки должны быть переданы Полевому штабу и Регистрационному отделению РВСР. Были утверждены проекты «Положения» о фронтовых и армейских особых отделах, предложенные Лацисом.

Кстати, именно в это время, 3 декабря, опытный и авторитетный руководитель Военного контроля М. Г. Тракман был переведен на работу в Эстонию, где 29 ноября была провозглашена «Эстляндская трудовая коммуна» — социалистическая республика, в состав правительства которой он и вошел. Республика просуществовала недолго, и Тракман оказался на работе в Сибири, где до 1937 года возглавлял «Запсибкрайздрав».

Двенадцатого декабря Дзержинский телеграфировал Троцкому о своем желании утвердить кандидатуру руководителя Военного отдела ВЧК Кедрова в качестве заведующего «в целях персонального объединения Военного контроля с Военным отделом ВЧК». Лев Давидович тогда разъезжал по наиболее опасным участкам фронта, его отсутствие существенно ослабляло позиции Военного контроля…