Связанные звёздами - Марина Ноймайер

– Да, спасибо. Дом просто супер, – не подумав ответила я и сжала челюсти, чтобы не обронить еще какое-нибудь из новомодных словечек. Я смущенно заулыбалась и поспешила перевести тему. – Я только что столкнулась с вашим братом.

– С Джованни, – кивнул Боттичелли. – Его сыновья чуть не разгромили мою мастерскую, – маэстро глубоко вздохнул. – У вас ко мне особое дело, дорогая?

Помощники Боттичелли продолжали пялиться на меня как на пришельца: некоторые с раздражением, а некоторые с удивлением.

– Нет-нет. Дело в том, что моего мужа нет дома… и я не знала, чем себя занять… мне просто любопытно, – смутилась я. – Ваша работа так завораживает.

В глазах художника сверкнули озорные огоньки.

– Вам интересно? Идите же сюда!

Сандро мягко взял меня за локоть и повел к мольберту с «Весной».

– Дорогая Розалия, хочу представить вам одного из моих самых преданных работников – Филиппо Липпи, – протараторил Сандро, и мы остановились напротив симпатичного черноволосого юноши. – Филиппо, Розалия – наша новая соседка.

Молодой человек улыбнулся и как-то хищно склонил голову набок, будто оценивая меня. Я дружелюбно кивнула. В голове крутился целый клубок мыслей. Филиппо Липпи… хм… его работы тоже весьма известны. Точно! Я видела автопортрет Филиппо на фреске в часовне Бранкаччи. И как же я сразу его не узнала?

– Вы в порядке, мадонна? – с тревогой спросил Боттичелли. – Розалия, вы побледнели.

Еще бы! Люди, о которых я только читала и которыми всю свою жизнь искренне восхищалась, сейчас стоят передо мной! Скажите спасибо, что я в обморок не упала. Прямо-таки язык чешется рассказать Боттичелли и Липпи правду про двадцать первый век. Вы всемирно известны! Вашим талантом восхищаются миллионы! Копиисты переписали ваши картины уже, наверное, несколько тысяч раз! Глубоко вздохнув, я потерла лоб. Не могу поверить, что мы с Леопольдо единственные люди двадцать первого века, которым выпал уникальный шанс вживую пообщаться с гениальными художниками позднего Средневековья. Сегодня Сандро и Филиппо – простые ремесленники, которые даже не подозревают о будущей славе. Художники целыми днями сидят в душной мастерской и пишут шедевры при тусклом свете сальных свечей. Они полностью посвятили себя искусству. Я задумчиво тряхнула головой, позволив платку сползти на плечи. И все-таки Боттичелли и Липпи крупно повезло, что их поддерживает Лоренцо де Медичи. Без мецената им пришлось бы гораздо труднее.

– Голова немного кружится, не беспокойтесь, – улыбаясь, ответила я. – Маэстро, мне бы очень хотелось увидеть вас за работой, – я робко шагнула вперед, протянула руку и коснулась рукава рубашки художника.

Юноши перевели озадаченные взгляды с меня на Боттичелли.

Сандро удивленно приподнял брови, а Филиппо выпучил глаза и, открыв рот, как рыба, выброшенная на берег, молча перебирал губами.

– Я пойму, если… – начала было я, но Боттичелли опять улыбнулся, положил свою руку поверх моей и кивнул.

«Кажется, в вашем лице он нашел новую музу, свою новую Симонетту», – пронеслось у меня в голове, по телу побежали мурашки – сначала по плечам, затем по позвоночнику. Я встрепенулась и решительно вздернула подбородок. Останусь в мастерской, все равно заняться больше нечем. Леопольдо снова куда-то умотал ранним утром, и неизвестно, когда вернется. Если он все-таки задумал выполнить миссию «Спасти Лоренцо» в одиночку, то черт с ним, не буду мешать этому нарциссу! Я хмыкнула про себя. Если жизнь дает тебе лимоны, нужно сделать из них лимонад! Передо мной открылось обилие возможностей докопаться до новых, нигде ранее не описанных фактов, и я планирую воспользоваться ими по полной программе. Поверить не могу, что стану свидетельницей великого исторического события – написания мировых шедевров искусства. Останься я в доме с Пеппиной и Глорией, точно умерла бы от скуки. Наверное, чтобы не сойти с ума, я занялась бы изучением латыни или вышивкой.

– У нас, конечно, крошечная мастерская. Здесь даже нет лавок, – смущенно сказал Сандро. – Но вы, моя дорогая, можете расположиться вот на этом сундуке.

Я поблагодарила художника и уселась на искусно расписанный цветами деревянный ящик.

Юноши снова вернулись к работе, но время от времени они отрывались от мольбертов и недоверчиво поглядывали на меня. Я расправила юбку и немного поерзала, чтобы устроиться поудобнее. Подперев руками подбородок, я устремила внимательный взгляд на полотно, вокруг которого хлопотал Боттичелли. Маэстро использовал темперу, краску на основе яичного желтка, растительных соков, различных масел и скипидарного лака. Сандро работал четко, легкими штрихами обозначая каждый нюанс. Боттичелли тщательно вырисовывал апельсины, время от времени отстраняясь назад, чтобы полюбоваться рисунком. Филиппо внимательно следил за процессом и иногда указывал на детали, требующие доработки. Оба художника полностью погрузились в создаваемый ими новый прекрасный мир, игнорируя шум, стоящий в мастерской.

Тем временем сверху донеслись чьи-то голоса, кто-то разговаривал на повышенных тонах. Я невольно вздрогнула и обернулась. Джованни говорил, что у него двадцать детей. Наверное, в этом доме никогда не бывает тихо. Я перевела взгляд обратно на художников. Сандро и Филиппо увлеченно творили историю, не обращая на споры, крики и плач, доносившиеся сверху, ни малейшего внимания.

Вдруг один из юношей окрикнул Боттичелли:

– Мастер!

Сандро медленно оторвался от «Весны» и строго посмотрел на помощника.

– Голубой совсем закончился, а охры и киновари почти не осталось. Вы еще вчера собирались послать Филиппо за свежими красками, – недовольно бросил юноша и выразительно покосился на Липпи.

– Ты прав, Коринно, – согласился Сандро. – Филиппо, отправляйся, пожалуйста, к господину Кавиани и закупи все нужные нам пигменты. Ничего не забывай, – распорядился Боттичелли. – Бакан, киноварь, охру, сурик и, конечно, лазурь.

– Можно я тоже пойду? – осторожно спросила я.

– Хотите составить Филиппо компанию? – Боттичелли неодобрительно вздернул бровь. – Придется идти на рынок, моя дорогая.

– На рынок? Хорошо. Я во Флоренции совсем недавно, хочу познакомиться с городом, – выпалила я.

– Какая глупая идея, – серьезно ответил Сандро. – Дорогая моя, подумайте о том, что скажет ваш муж, когда узнает о подобной выходке! Благородная дама, бегающая по рынку с горшком краски! Такое поведение недостойно девушки вашего статуса, – заключил художник и сердито сложил на груди руки.

– Во-первых, Лео ничего об этом не узнает, – я заговорщически подмигнула Боттичелли. – А во-вторых, – я резко встала и капризно топнула ногой, – в моей родной стране я могла выходить куда угодно и когда угодно.

– Да ну? – скептично протянул Сандро.

Я энергично закивала. Что за дурацкие порядки? Не хочу чувствовать себя птицей в клетке! Давай, Сандро, хватит упрямиться, отпусти меня по-хорошему. Я картинно надула губы и сложила руки в молитвенной позе.