День денег - Алексей Слаповский

Тут Свинцитский окончательно обессилел от горя и от своей отчаянной мудрости и повесил голову.

И слюнка потекла из уголка его рта, и дочери, ранее не преминувшие бы перехихикнуться, как-то странно посмотрели на мать.

– Билеты-то настоящие, – сказала Люда.

– И деньги, – сказала Оля.

– Разберемся, – сказала Иола, оставаясь совершенно спокойной матерью и женой. – Помогите-ка мне.

Втроем они подняли огрузневшего Свинцитского, повели – и уложили.

– Через час разбудить! – были последние его слова.

– Конечно, – сказала мать серьезно – и строго глянула на дочерей, чтобы те не вздумали смеяться.

Но те и не собирались.

Парфенову хотелось оставить о себе память экстраординарным поступком в паршивом этом городе (который окончательно стал для него таковым с сегодняшнего дня). В рамках закона, конечно.

Сперва он велел водителю ехать к зданию губернского правительства.

Пребывая в нетерпеливом раздражении, думал: ну и что он там сделает?

Нахамит губернатору или кому иному из верхних?

Глупо, мелко, пошло.

Соберет народ и произнесет обличительную речь, предъявляя известные ему компрометирующие тех же верхних факты?

Глупо, мелко, пошло.

Пока размышлял, приехали.

– Дальше! – сказал он.

– Куда?

– Куда дорога ведет!

Водитель, человек с лицом, исполненным житейского опыта, хмыкнул.

Дорога через несколько минут привела машину на улицу Большую Казачью (бывш. 20 лет ВЛКСМ), известную, в частности, тем, что на ней молоденькие дешевые девочки стоят. Правда, стоять они начинают ближе к вечеру, но есть некоторые из старшеклассниц или первокурсниц вузов и техникумов, которые, не желая заниматься этим как регулярным бизнесом (то есть иметь сутенеров и т.п.), выходят на условные точки тогда, когда у них есть свободное время – и когда нет еще жестоких конкуренток, которые ведь и поувечить могут, были случаи. Они даже не на условных точках этих стоят, а прохаживаются поблизости и с таким видом, будто просто идут, задумавшись. В одну сторону подумают несколько шагов, повернут – в другую подумают. Поди докажи, что я клиента ловлю!

Поэтому водитель, почуявший, что надобно Парфенову, и повез его сюда. Вскоре он притормозил и сказал:

– Вот эта ничего себе.

Парфенов понял, что его поняли, – и посмотрел.

Тоненькая брюнеточка с распущенными волосами. Действительно, хороша. Но нельзя же вот так хватать первую попавшуюся.

– Проедемся еще.

Они проехались. Видели опять же брюнеток, блондинок, шатенок, полных, худых, средних, высоких, маленьких, с глазами и губами всех оттенков и форм. Но все как-то казалось не то. Глянет Парфенов: нет, брюнеточка была лучше. И решил вернуться к брюнеточке.

Сделали круг, приехали на то место, где брюнеточка стояла.

А она уже не стоит, она уже в машину садится!

Парфенов выскочил, подбежал, успел подхватить брюнеточку под локоток.

Она обернулась, недоумевая, а двое сидевших в машине настоящих мужчин удивились:

– В чем дело, дорогой?

– Мы договаривались, я раньше, мы с ней… Прошу… – и Парфенов почти силой вынул девушку из машины и поставил рядом с собой.

– Я заплачу! – шепнул он ей. – Хорошо заплачу!

– Да мне все равно! – сказала она.

Но настоящим мужчинам было не все равно.

Они вышли и старший из них начал разговор:

– Если вы раньше, зачем она к нам сидеть полезла, так? Все правильно должно быть, так? Вы не пришли раньше, она к нам согласилась, значит, вам придется ждать, так?

– Не так!

– Почему? – удивился старший.

– Потому! – нагло ответил Парфенов.

Девушка засмеялась. Ей нравился этот странный дядька. Да и с одним как-то все-таки… Все-таки она не такая еще привычная. Всего раз десятый…

– Тогда мы будем с вами спорить! – сказал старший, и настоящие мужчины двинулись вперед.

Но на Парфенова напал кураж.

Он сунул руку во внутренний карман и сказал:

– Ну, идите ко мне, идите!

Настоящие мужчины переглянулись.

– Ладно, – сказал старший. – Мы еще с вами увидимся.

– Надеюсь! – гордо сказал Парфенов и повел брюнеточку к своей машине.

– Куда поедем? – спросил водитель.

– То есть? – удивилась девушка. – У вас, что ль, хазы нет?

– Квартиры? Нет. Я думал, у вас. У тебя, – сказал Парфенов.

– Фраера тоже! Отсветили от клиентов, а куда везти – не знают!

– Сама должна соображать, если работаешь! – обрезал ее водитель. – А если любительница, нечего и лезть!

Девушка промолчала.

– Что ж мне с вами делать… – побарабанил пальцами по рулю водитель. – Вот что, – обернулся он к Парфенову. – Я тебя на свою квартиру отвезу. Двести в час. И чтоб полный порядок.

– Гарантирую.

– Деньги вперед. Сколько понадобится?

– Часа два, – сказал Парфенов.

– Ого! – сказала девушка. – Дядя гигант? – и потрепала Парфенова по штанам.

– Поехали, – сказал Парфенов.

Он был недоволен. Рассмотрев девушку вблизи, он увидел, что кожа у нее еще подростково прыщевата, что рот, нарисованный помадой, на самом деле вдвое меньше, что на ресницах комками лепится дешевая тушь… Оставалась надежда, что у нее хоть фигура хороша. Да еще промелькнула странная мысль, что настоящий порок и разврат и должен быть вот с такими вот изъянцами – с прыщами и фальшивыми губами…

Доехали до улицы Вишневой, поднялись по улице вверх, остановились у пятиэтажного дома.

– Сейчас рекогносцировку местности проведу, – по-военному выразился водитель. (Похоже, он и был отставной военный, прирабатывающий к пенсии частным извозом, недаром зеленая армейская рубашка на нем – и на красной шее характерные морщины военно-полевого качества.)

– Между прочим, я тоже двести в час стою, – сказала девушка.

– Ладно, ладно, – ответил Парфенов.

Явился отставник.

– Облом, ребята! Тещу черт принес, стирает, видите ли! Но у меня еще родная мама есть! – утешил он. – Мы ее сейчас попросим погулять – и нет проблем. И дешевле будет стоить: сотня в час.