По закону сломанных ногтей - Елена Лабрус

— Ири, — она немного отдышалась, но ещё прерывающимся голосом обратилась к сестре, — как ты могла это допустить? Как? Я доверила тебе самое дорогое. Ты обещала мне не просто присмотреть за ним. Ты обещала беречь его! Ири!

— Бри, это была всего лишь царапина. Нуби лечила его, и он даже стал поправляться, — вяло оправдывалась королева.

— Ты должна была сразу послать за мной. Я привезла бы лучшего лекаря королевства, — не унималась женщина.

— И у него не возникло бы вопросов по поводу татуировки? — подала голос Мун. — Да проболтайся твой лекарь, что он старший сын короля и на следующий день наш остров сожгли бы до тла, только чтобы он не выжил.

И в этот момент несчастная мать подняла глаза и увидела застывшего с подносом Макса.

— Простите, Ваше Величество, — поклонился он. — Ваш обед.

Он как ни в чём ни бывало проследовал к столу и составив тарелки, удалился. Когда он поднялся со вторым, вся компания уже сидела за обеденным столом и молчала. Только несчастная мать не нашла в себе сил проглотить ни ложки, остальные тарелки опустели. Он забрал её нетронутый суп и поставил перед ней жаркое.

— Я думаю, вам понадобятся силы, — сказал он тихонько. И хотя королева готова была испепелить его взглядом за такую наглость, всё же промолчала.

Вторая смена пустых тарелок его тоже порадовала. И, когда никто уже ничего не ждал, он принёс десерт, самый обычный: нарезанные фрукты со взбитыми сливками. Но только для того, чтобы увидеть их вытянутые лица, стоило спорить ради него с Нуби.

— Это случайно не тот парень, что ты купила на невольничьем рынке? — тихо спросила Бри, когда он отошёл, но Макс всё же слышал.

— Да, жаль, что ты не пришла на торги, — ответила королева. — Было весело.

— Маааакш! — заорала во всё горло попугаиха со спинки стула, и Макс обернулся и кивнул ей.

Наконец, обед закончился. И, набрав поднос еды, Макс проскользнул в комнату, где уложили Баки после операции.

— Че, — обратился он тихо, ничего не различая в полутёмном помещении со света, — ты здесь?

— Здесь, здесь, заходи, — шёпотом ответил Че.

— Как он?

— Без особых изменений.

— А ты? — и после неопределённого пожатия плечами в ответ на его вопрос, добавил: — Я вам поесть принёс. Парня то хоть покормили или ему нельзя?

— Можно, конечно, если захочет. И проснётся. Будить не будем, — предупредил Че по прежнему едва слышно.

— Тогда сам ешь, — Макс поставил перед ним поднос.

— Ему бы морс какой сварить, кисленькое что-нибудь. Вода в него уже не лезет. А температура падает, потеет. Третий раз уже простыни меняю.

— Придумаю что-нибудь, — Макс встал и подошёл к спящему мальчишке. Густые брови, квадратные скулы. Макс плохо разглядел короля, но сейчас ему казалось, что парень его точная копия, только изящный нос достался ему от матери, да губы, которые сейчас потрескались и шелушились.

— Ты сам то ел? — спросил Че.

— Похватал, пока готовил, — махнул рукой Макс.

— Ты знаешь, что приезжала его мать?

— Она и сейчас здесь. Собирается пробыть на острове, сколько сочтёт нужным. Плакала и обвиняла королеву во всём.

— Здесь не проронила ни слезинки, — Че поменял тарелки и принялся за мясо. — Уважаю таких женщин. Парень ведь даже не знает, что у него есть мать, что королева фурий его тётка.

— А то, что он сын короля он знает?

Че не донёс до рта ложку.

— Шутишь? Сын короля?

— Старший.

— Кажется, я только что понял, что за татуировка у него на ноге. Корона, затем галочка, три чёрточки. — Он начертил пальцем на столе «V III». — Я думал это цифра восемь, но сейчас понимаю…

— Варт Третий, — перебил его Макс.

Че кивнул в знак согласия и добавил:

— А потом цифра один.

— Первый сын.

— Господи, ей же не больше тридцати. Неужели она родила его в пятнадцать?

— Нуби поведала, ему вот-вот стукнет шестнадцать, хотя я бы ему больше четырнадцати не дал.

— Да, достаётся тут парню, — покачал головой Че, — кормят плохо, работать приходится много. Рабство оно и есть рабство.

— И ведь знают, что парень наследник короны, — Макс вздохнул, — А обращаются как со слугой.

— Пить, — простонал мальчик.

— Баки, ты кушать будешь? — нагнулся к нему Макс. — Я тебе суп принёс.

— Пить, — отрицательно покачал головой ребёнок.

— Давай я, — сказал Че, помогая ему напиться.

Но он сделал два маленьких глотка, закашлялся и снова замотал головой.

— Я же говорю, вода не лезет.

Макс вместе с Нуби, которая счастливо свалила на него все свои обязанности, пошёл на ревизию огорода, небольшой фермы и кладовых. Пошарил по всем ларям, обошёл все грядки. Изучил всё, что имеется в его распоряжении, прикидывая что сварить господам к ужину и примерное меню на завтра. Ничего подходящего для кислого морса не нашёл и уже начал резать кусочками ананас, когда снова увидел в волосах Лиз, девочки, что выполняла мелкие поручения, большой розовый цветок, похожий на гибискус.

— Меняемся? — он вырезал ей из хвоста ананаса попугая и посадил его на половинку фрукта. — Можешь назвать её Глаша.

Девочка прыснула со смеха и с восторгом пододвинула к себе птицу.

— Карвинг наше всё, — улыбнулся Макс и показал на цветок, — покажешь мне где такие растут?

— Конечно, — пожала плечами девочка, а потом широко развела руки. — Везде. Но самые красивые растут у водопада. Здесь недалеко.

Лиз показала ему тропинку, но её окликнули, и она с ним не пошла. Он спускался, думая только о том, что ему нужны цветы гибискуса, чтобы сварить больному ребёнку компот. Но дорога уходила всё дальше вниз, и нагретый душный воздух бамбукового города сменился прохладой леса. Тянуло сыростью, пахло прелой листвой и где-то совсем близко он услышал шум падающей воды.

Он не собирался подглядывать. Он просто вышел к водопаду. Шум его, бурлящий, неистовый, совсем не вязался в теми скромными струйками воды, что падали в небольшое изумрудное озеро. С сомнением осмотрев заросли и не видя никаких розовых цветов, Макс уже собрался уходить, когда наткнулся на неё.

Мун, сестра королевы, почти обнажённая, в двух тряпочках, которые во всём мире называют бикини. Она лежала на старом, вросшем в берег дереве и казалось, спала или пребывала в нирване. Голова запрокинута, губы полуоткрыты, светлые волосы свесились до самой воды. Он надеялся, что спокойно уйдёт, не потревожив её, если бы как неуклюжий медведь не оступился и с громким всплеском не наступил в воду. «Чёрт, какая холодная вода!»