Блондинка в озере. Сестричка. Долгое прощание. Обратный ход - Реймонд Чандлер

Машина меня нагоняла. Ночь прорезал низкий вой чуть включенной полицейской сирены. Звук разнесся над пустой площадкой для гольфа справа и дворами завода слева. Я прибавил скорость, но они шли быстрее меня. Внезапно дорогу залил яркий свет красной мигалки.

Полицейская машина вырвалась вперед и стала прижимать меня к обочине. Я резко тормознул, сделал крутой поворот, чуть не зацепив их за бампер, и понесся назад. Сзади завизжали шины, взревел мотор и мигалка снова осветила округу.

Они опять меня доставали, и я понял, что от погони не уйти. Я и не рассчитывал на успех. Просто хотелось оказаться поближе к домам, к людям, которые могли бы выйти посмотреть, что происходит, а кое-что и запомнить.

Не получилось. Полицейская машина снова поравнялась с моей, и грубый голос рявкнул:

— Остановитесь, не то будем стрелять.

Я подкатил к обочине и нажал на тормоза. Потом сунул пистолет назад в бардачок и захлопнул крышку. Их машина, дернувшись, застыла слева, у моего переднего крыла. Хлопнув дверцей, из нее вывалился какой-то толстяк и заорал:

— Вы что, глухой? Не слышали сирену? Вылезайте.

Я выбрался из «крайслера» и встал около дверцы под лунным светом. В руке у толстяка был пистолет.

— Права, — сказал он твердым, как штыковая лопата, тоном.

Я вынул и протянул права. Второй полицейский вышел из машины с другой стороны, взял права и осветил их фонариком.

— Имя — Марло, — сказал он. — Черт! Только подумай, Куни! Оказывается, нам попалась ищейка.

— Серьезно? Тогда пистолет мне ни к чему. — Куни засунул его в кобуру и застегнул ее. — Тогда я с ним справлюсь голыми руками.

— Гнал со скоростью пятьдесят миль в час, — сказал второй полицейский. — Наверняка пьян.

— От него небось так и несет, — сказал Куни. Второй с вежливой ухмылкой склонился ко мне.

— А ну дыхни, ищейка.

Я дыхнул.

— Что ж, — заметил он беспристрастно, — если и пьян, то не в стельку. Чего нет, того нет.

— Хоть сейчас и лето, но ночка холодная, — сказа и Куни. — Надо бы дать человеку выпить. Как ты на этот счет, Доббс?

— Отличная мысль, — поддержал его Доббс. Он открыл машину, вынул небольшую фляжку виски и поднял ее к свету. Она была на две трети пуста. — Маловато, конечно, но ничего, — он протянул мне фляжку. — На здоровье!

— А если я не хочу? — спросил я.

— Как же так? — заныл Куни. — Неужто лучше, чтобы тебя напоили силой?

Я взял фляжку, свернул колпачок и понюхал. Пахло виски. Обычным виски.

— Не боитесь каждый раз проделывать один и тот же фокус? — спросил я.

— Время — двадцать семь минут девятого, — сказал Куни. — Запиши, Доббс.

Доббс подошел к машине и, склонившись, сделал запись в блокноте.

Я поднял фляжку и спросил у Куни:

— Значит, настаиваете?

— Если, конечно, не хочешь, чтобы я сплясал у тебя на пузе.

Я закинул голову и, замкнув горло, набрал виски в рот. Куни быстро выкинул руку и ударил меня под дых. Виски брызнуло, а я, задохнувшись, сложился пополам. Фляжка упала.

Я наклонился ее поднять и увидел, как Куни заносит жирное колено к моей голове. Я вильнул в сторону, выпрямился и со всей силы вмазал ему по носу. Он завыл и, прижав левую руку к лицу, правой схватился за кобуру. Со стороны ко мне метнулся Доббс. Его дубинка описала полукруг и ожгла меня сзади под левым коленом. Нога сразу онемела и, скрежеща зубами, выплевывая виски, я тяжело осел на землю.

Куни отнял от лица перепачканную кровью руку.

— Господи! — хрипло, с ужасом в голосе запричитал он. — Кровь! Моя кровь! — И, дико крякнув, попытался заехать ногой мне в лицо.

Я успел отклониться, и сильный удар пришелся по плечу. Оно заныло.

Доббс встал между нами и сказал:

— Не стоит, Чарли. Только все испортишь.

Шаркая башмаками, Куни сделал три шага назад, сел на подножку полицейской машины и взялся рукой за нос. Потом нащупал в кармане платок и осторожно приложил.

— Подожди минутку, — забубнил он сквозь платок. — Всего минутку подожди. Одну маленькую минуточку.

— Уймись. Хватит, — сказал Доббс и покачал висевшей вдоль ноги дубинкой. Куни поднялся с подножки и пошел на меня. Доббс уперся ладонью ему в грудь и тихонько толкнул. Куни попытался отбить руку.

— Хочу посмотреть, какая у него кровь, — прохрипел он. — Только одним глазком посмотрю.

— Не пойдет, — резко произнес Доббс. — Угомонись. Мы и так добились, чего хотели.

Куни повернулся, тяжело обогнул машину и прислонился к ней, что-то бубня в платок.

— Вставай, приятель, — сказал мне Доббс.

Я встал и потер ногу под коленом. Нерв там дергался, как взбесившаяся мартышка.

— Лезь в машину. В нашу, — приказал Доббс и, когда я забрался, добавил: — А ты, Чарли, поведешь вторую.

— Я ей сейчас все крылья помну, — громко пригрозил Куни.

Доббс поднял с земли фляжку, бросил ее через забор и, сев за руль, завел мотор.

— Тебе это даром не пройдет, — сказал он. — Не стоило его бить.

— Почему? — спросил я.

— Он хороший парень, — сказал Доббс. — Только малость суматошный.

— И глупый, — сказал я. — Очень глупый.

— Только ему этого не говори, — сказал Доббс. — Еще обидится.

Полицейская машина тронулась с места.

Куни влез в мою машину и с такой силой рванул передачу, будто хотел ее сорвать. Доббс ловко развернулся и поехал назад к северу, вдоль кирпичного завода.

— Новое тюремное отделение тебе понравится, — сказал он.

— И каким будет обвинение?

Уверенно держа баранку и наблюдая в зеркальце, едет ли за вами Кунн. Доббс немного подумал и сказал:

— Превышение скорости. Сопротивление при аресте и В. Н. В.

В. Н. В. на полицейском жаргоне значило «вождение в нетрезвом виде».

— А как насчет удара в живот, пинка в плечо, выпивки под угрозой расправы, размахивания пистолетом и применения дубинки к безоружному. Со всем этим как?

— Забудь, — сказал он устало. — Мне и самому, честно говоря, не по душе такие развлечения.

— А я-то думал, в городе спокойно и порядочный человек может гулять ночью без пуленепробиваемого жилета.

— Может и спокойно, да не совсем. Невыгодно, чтобы было спокойно. Где тогда разживешься парочкой левых долларов?

— Тот еще разговорчик, — сказал я. — Со службы вылететь не боитесь?

— Пропади она пропадом, — засмеялся он. — Через две недели все равно ухожу в армию.