Ламира. Глаза цвета ночи - Майя Марук

по комнате. Именно пыталась. Часть пути пришлось пройти, опираясь на холку халли. За эту неделю зверь стал почти родным.

- Ладно, - проворчала, когда совсем выбилась из сил, - помоги вернуться в постель.

Халли терпеливо пошагал вперед. А я еще раз поблагодарила то ли небеса, то ли Фирса за этот подарок. Залезла под одеяло и почувствовала, как наваливается дрема. Наверное, разумно было провалиться в сон. Вот только, если ночью ко мне приходил Лиам, и мы долго тренировали мои дар, то во время дневного отдыха снились совсем другие сны.

Ко мне приходил мужчина. Я не видела ни его лица, ни фигуры, даже цвет волос определить не могла. Но я его чувствовала. Чувствовала так остро, что становилось страшно. Он подходил близко, очень близко. Так близко, что я чувствовала, как быстро бьется его огромное сердце. Он ничего не говорил. Обхватывал мое лицо руками и нежно целовал: лоб, глаза, нос, подбородок, каждый шрамик, каждый сантиметр чувствительной кожи.

Он молчал, но я знала, что он извиняется. Чувствовала, как тоскует. А иногда…. Иногда казалось, что любит. И глупый мозг плавился как шоколад на солнце. Забывал о благоразумии и миллионе опасностей. Он просил верить, умолял дождаться, а я даже ответить ничего не могла. Потому что не понимала ни где нахожусь, ни что происходит.

Когда просыпалась, натыкалась на встревоженный взгляд волка. Зверь жалобно скулил и прижимался носом к животу. Будто прятался или чего-то боялся. Хотя, чего мог бояться этот монстр?

Фирс

Каллеб вернулся в лагерь. Побратимы собрались на поляне, недалеко от лагеря, чтобы обсудить сложившееся положение без свидетелей. Бейрат, с остальными помощниками, раскинули над поляной изолирующий купол, и ушли в сторону поселения.

- Как Кардинал Теней узнал о ритуале? – Спросил Биллар.

Вопрос носил риторический характер. Все знали, в тенях служили либо безликие, либо пересмешники. И те, и другие, с легкостью меняли личину, передвигались по Амонну теневыми тропами и могли проникнуть куда угодно. Опасаясь Теней, многие правители строили свои сокровищницы и переговорные так, чтобы ни один предмет не волочил за собой черный шлейф. Укрепляли помещения поглощающими письменами, добавляли артефакты родовой защиты.

- Ему можно верить?

- Нет. – Покачал головой Каллеб. – Но насчет ритуала он не врал.

- Значит, Регина свободная ламира? Это правда? – Невпопад спросил Вайрот.

- Сначала, нужно узнать, что это все значит. – Рыкнул Фирс. – Делать поспешных выводов мужчина не хотел.

- Мне не нужна девушка. – Словно заученную мантру повторил вампир. – Если это шанс от нее отказаться, я согласен на предложение айхов.

В Вайрота впились три пары глаз. Каллеб не знал что ответить. Фирс промолчал. А Биллар поддержал.

- Это не уменьшает твоего долга перед призванной. – Спокойно произнес Фирс.

- Принц прав. Сначала, нужно найти девушку. А потом решим, как быть. – Каллеб потер подбородок. – Пока, лучше держаться вместе.

- Пора снимать лагерь. Люди устали. И здесь искать больше нечего. – Закруглил разговор Халли. – Каллеб, ты сопроводишь леди Олли до Сирана. Марат все подготовил, чтобы разорвать искусственную связь.

Глава 24

Регина

- Ты почти здорова.

Лиам протянул мне маленький красный цветок. На вид обычное растение. Ничего необычного: алые лепестки, желтая сердцевина, тонкий салатовый стебель.

- Видишь?

Вот уже третью ночь мы учились определять вид магии в предметах. Лиам настаивал, что это необходимо для безопасности. Я не знала, так ли это необходимо. На всякий случай запоминала все, сказанное Хранителем. И жалела о том, что под рукой нет толстой тетради и шариковой ручки.

- Вижу.

Вокруг растения плясали короткие алые искорки. Они перепрыгивали с одного лепестка на другой, рисуя в воздухе огненные кружева.

- Это его пламя чуть не убило нас.

- Надо же.

- Растет на вершине Рихи. Собирать их можно только одну неделю в году. Большая часть урожая погибает до того, как собиратели спустятся с горы. Из погибшей части урожая пытаются добыть семена. Цветы консервируют. Потом это все продают на черном рынке.

- Их запрещено разводить?

- Опасно. Сама видела, что может сделать одно единственное зернышко. Если бы принц не закрыл шатер куполом….

Лиам замолчал. Я посмотрела на растение. Оно казалось совсем безобидным.

- Что будешь делать дальше?

- Не знаю. – Пожала плечами. – Лирад предлагает пока пожить в его доме. Где-то в столице. Говорит, там будет проще затеряться. А потом решим.

- Хороший план. – Кивнул ребенок. – Сделаешь еще солдатиков?

- Сделаю. – Улыбнулась малышу и протянула руку, чтобы взять металлический брусок.

- Просыпайся! – Резко скомандовал Лиам.

В следующее мгновенье открыла глаза. С потолка на меня смотрели два красных…. Хрень какая-то на меня смотрела с потолка. Страшная бледная хрень. Фонарики моментально среагировали на мое пробуждение. Зажегся теплый вечерний свет. И лучше бы он не включался. Я бы предпочла умереть, не видя убийцы.

На потолке сидело оно. Нечто с шестью руками, черным туловищем, белоснежной головой в форме яйца. Два светящихся пятна выполняли функцию глаз, черная полоска изображала рот и ничего ужаснее этого порождения анимэшной фантазии я в жизни не видела. Даже гигантский змей казался душкой в сравнении с этим. Но больше всего ужаса вызвал не вид монстра. А то, что он не был живым.

Он не был не зверем, не человеком, не существом. Он был магией. Чужой, агрессивной магией. Спустя мгновенье поняла, все тело урода состояло из магического эфира. Руки, ноги, туловище, голова. И эта магия пришла убивать. Убивать меня. Ее нельзя было разжалобить, запугать, уничтожить. Как робот, запрограммированный на решение одной единственной задачи. Очень ни кстати вспомнила Сару Коннор.

Я лежала, старалась не шевелиться и надеялась, что тварь меня не видит. Но она видела, выжидала, наблюдала. В красных глазницах не было разума. Одна пустота. Словно лежишь под камерой. Чувствуешь взгляд и понимаешь, что это пластиковый аппарат. Только смертельно опасный аппарат. Если не сейчас, то через минуту точно убьет.

Попыталась скосить взгляд в сторону. Туда, где обычно спал волк. Осмотреть всю комнату не получилось. Поднять голову было страшно. Очень страшно. Не заметила, как руки начали дрожать, центр живота свело болезненным спазмом, а про дыхание я вообще забыла.

Халли в обозримом пространстве не было. И я, вопреки логике, обрадовалась. Хотелось верить, что зверь сейчас далеко отсюда и останется жив. Сама не поняла, как по щеке побежала горячая слеза.