Алискина мечта - Татьяна Волк

Собирал вещи и с усмешкой слушал её оправдания.

— Глебушка. Но у меня здесь семья. Друзья. А у тебя там всего лишь дед.

С семьёй она не общается месяцами. Да и с друзьями больше в инстаграме и соцсетях, чем в реальности. Не понимаю, что бы ей мешало делать тоже самое в моем родном городе. А мой «всего лишь дед» — это единственный близкий человек, который у меня остался.

В конечном итоге она проводила меня до вокзала и там мы расстались.

Месяца полтора, наверное, прожил с дедом даже не заикаясь о соседке. Мне хватало женского внимания. Но мой старик в своем духе. Иногда кажется, что видит меня насквозь даже и говорить ему ничего не надо. Иначе не могу объяснить почему стоя на балконе он позвал меня покурить именно тогда, когда мимо нашего дома с чемоданом и каким-то идиотским фикусом вся зареванная шла наша соседка. Алиска. Как увидел её охренел от такой картины. Это что же разошлась что ли со своим недалёким?

Вглядываюсь в знакомые черты с глупой улыбкой на своей физиономии, а дед хлопает меня по плечу и говорит.

— Ну ты теперь-то хоть таким дураком не будь.

…

Нет, наверное, будь я нормальным, то должен был помирить её с мужем. Объяснить всё, чтобы даже её удод понял. Но вместо этого я не удержался и сделал так, что этот кульбит с её стороны стал невозможен.

Алиса

«Шаланды полные кефали…» — заголосил Степан Георгиевич откуда-то с кухни. От его громкого голоса я резко подскочила на кровати. Вернее, только попыталась подскочить, потом поняла, что мне мешает это сделать чья-то волосатая татуированная рука, которая пригвоздила меня к матрасу, а заодно и горячему телу.

— Ёлки! — я повернулась к обладателю этой конечности, чертыхаясь про себя. Ведь если старик уже проснулся, то он точно увидит, как я поутру выбредаю из спальни его внука. Вот позорище-то!

Ночью я ещё надеялась подняться раньше всех и тихонько перебраться к себе. В итоге ужасно проспала. Выругалась про себя и попробовала убрать от себя лапищу Глеба. Оказалось, что это совсем непростая задача. Особенно если не хочешь разбудить рядом лежащего мужика, а его пальцы накрепко вцепились в одеяло и мой локоть. Отцепляю их по одному, поглядывая на Степнова и понимаю, что своими манипуляциями только разбудила Глеба. Он открыл один глаз и уставился на меня взглядом хмурого пирата. Наконец сообразил кто перед ним и что происходит и расплылся в довольной улыбке, сведя на нет все мои усилия стиснув в медвежьих объятиях.

— Лис, побег откладывается. Всё. Не удерёшь теперь.

Я краснею под его самодовольным взглядом. Но понимаю, что даже не привыкшая к тому, чтобы просыпаться в чужих постелях с разными бородачами больше всего я буду краснеть, когда выйду из этой комнаты.

— И вот что он обо мне подумает? Стыдоба-то какая! Как мне теперь ему в глаза смотреть? Он же меня теперь заслуженно обзывать будет…!

Я прячу лицо в ладонях. В панике даже не осознав, что говорю это вслух.

Глеб сразу как-то помрачнел.

— Кто?

В этот момент его дедуля опять вывел припев про Костю, которого обожает если не вся Одесса, то хотя бы её часть, и до Глеба наконец дошло, что я говорю о нашем главном эксперте по мандавошкам. Ведь он иначе девиц своего внучка почти не обзывает. Как заржет.

— Да он только рад будет! — с уверенностью говорит мне этот бык. Кладет подбородок на мое голое плечо. Опять скрутил прямо в одеяле. — Хотя если тебя так волнует, что о тебе будут говорить, то давай поженимся.

Что??! Я вывернулась в его руках, как могла, пытаясь понять насколько он серьёзен. Глеб так буднично это сказал. Как что-то само собой разумеющееся.

— Что так смотришь, — усмехается Степнов. — Решил поймать тебя между мужьями. Пока у меня ещё есть шанс.

Я фыркнула. Да невеста почти на сносях от неизвестно кого это же такое завидное приобретение. Прямо мечта любого мужчины. Глеб явно неправильно оценил мою реакцию потому что сразу посерьёзнел.

— Или ты к мужу решила вернуться?

От нелепости поставленного вопроса я опять чуть не фыркнула.

Степнов сегодня просто в ударе.

— Ну а что? — он сгреб меня и прижал к себе ещё теснее. — Счёт сравняла теперь можно и…

— Не говори глупостей! — всё-таки не выдержала я. И потупившись осторожно заговорила об этом его предложении. — Просто я думала, что может как-то сначала нужно получше узнать друг друга.

Тут уже Глеб чуть не хрюкнул от смеха.

— Алис, ну имей совесть. Я тебя двадцать пять лет знаю. Куда уж больше?

Нет он понимает о чём я. Это скорее меня удивляет, что ему не нужно навязывать себя и подобные мысли. Он же бабник. Или я о нём чего-то не знаю? Не понимаю?

Через несколько минут, когда я, краснея под взглядом Глеба всё-таки натянула через голову платье и осторожно выглянула в коридор, Степан Георгиевич всё ещё торчал на кухне.

— Глебчик. Глебушек, — начала было я. Нет обычно нормальные женщины себя адекватно ведут, это только я пытаюсь уговорить одного товарища как-то прикрыть меня. Отвлечь внимание своего старика. Я пока не готова к дедовым «манденям» и «мандавохам», которыми он может и меня теперь величать за моё распутное по его меркам поведение.

Глеб за моей спиной тяжело вздыхает, пока я притаилась у двери, не решаясь выйти.

— Однозначно придётся делать тебя честной женщиной и жениться. Я правда такого цирка по утрам ещё не видел, Алис.

Не видел он. Значит всё бывает в первый раз. Ну, а что я могу сделать, если мне ночью было хорошо, весело задорно, а вот наутро стыдно перед его дедом?

Жду пока Глеб натянет на себя хотя бы штаны. Ерошит мне волосы на макушке своей лапой перед тем как выйти. Целует. Ещё раз целует. И наконец со смешком выходит в коридор.

Слышу, как он заговаривает со своим дедушкой и нарочито громко хлопает дверью кухни. В этот момент уже я пробираюсь в его бывшую комнату, пытаясь не щелкать защелками на ручках. Тоже мне розовая пантера, блин. Докатилась.

На кухню к Степновым выхожу уже через полчаса. После того, как побывала в ванной комнате и от меня начал исходить цветочный аромат моего шампуня с гелем для душа, а не запах Глеба. Ним до этих моих водных процедур от меня, наверное, за километр разило, так что сразу было понятно, чем я всю ночь занималась.

Позевывая кутаюсь в халат, и думаю пристроится на краешке стула возле стенки. Под проницательным взглядом старика мне по-прежнему жутко неловко, но в следующую секунду становится ещё хуже, когда вся моя конспирация летит к чёрту, а Глеб бесцеремонно усаживает меня к себе на колени.

Кровь прилила к лицу, и я так сильно покраснела, что захотелось сбежать. Вроде бы взрослая женщина, а реагирую как какая-то девочка, которой хочется провалиться сквозь землю.