Видоизмененный углерод - Ричард Морган

— Давно ждете?

— Где-то с час. Оуму Прескотт сказала, что вы отправились в «Город утех». Поэтому я полагала, что вы вернетесь нескоро. Случились какие-то неприятности?

Задержав первый глоток во рту, я почувствовал острое жжение в ранках, оставшихся после удара ботинком Кадмина, и поспешно проглотил виски. Поморщившись.

— А с чего вы так решили, миссис Банкрофт? Она изящно махнула рукой.

— Да так просто. У вас нет желания об этом говорить?

— В общем-то нет.

Я опустился в огромный мешок-шезлонг у застеленной алым бельем кровати и уставился на гостью. Наступила тишина. Со своего места я видел силуэт Мириам Банкрофт, освещенный светом из окна. Её лицо оставалось в глубокой тени. Я остановил взгляд на уровне слабого отблеска, который мог быть левым глазом. Наконец она чуть повернулась, зазвенев кубиками льда в стакане.

— Ну, — кашлянув, произнесла Мириам Банкрофт, — а о чем бы вам хотелось поговорить?

Я махнул стаканом.

— Давайте начнем с того, почему вы здесь.

— Я хочу узнать о ваших успехах.

— Полный отчёт о моих действиях вы получите завтра утром. Перед тем как уйти отсюда, я направлю его Оуму Прескотт. Ну же, миссис Банкрофт, уже поздно. Придумайте что-нибудь получше.

Мириам так дернулась, что на мгновение я подумал — сейчас она уйдет. Но затем миссис Банкрофт сжала стакан обеими руками, склонила над ним голову, словно ища вдохновения в кубиках льда, а затем опять посмотрела на меня.

— Я хочу, чтобы вы остановились.

Я дал возможность словам утонуть в темных углах комнаты.

— Почему?

Я увидел, как её губы приоткрылись в улыбке, услышал звук, который они при этом издали.

— А почему бы и нет? — спросила она.

— Ну… — Я отхлебнул виски, полоща алкоголем порезы во рту, чтобы унять гормоны. — Начнем с вашего мужа. Он ясно дал понять, что попытка выйти из игры и сбежать может серьёзно повредить моему здоровью. Далее, не нужно забывать о ста тысячах долларов. Ну а затем мы переходим к эфемерной реальности таких вещей, как моё слово. И, если честно, мне самому любопытно.

— Сто тысяч — не такие большие деньги, — осторожно произнесла Мириам Банкрофт. — А Протекторат огромен. Я могла бы дать вам деньги. И подыскать такое местечко, где Лоренс вас никогда не найдет.

— Верю. Но все равно остаются моё слово и любопытство.

Она подалась вперед.

— Мистер Ковач, давайте говорить начистоту. Лоренс не заключал с вами контракт, он притащил вас сюда за шкирку. Навязал сделку, от которой вы не могли отказаться. Никто не сможет упрекнуть вас в том, что пострадает ваша честь.

— По-прежнему остается любопытство.

— Возможно, я смогу его удовлетворить, — тихо промолвила Мириам Банкрофт.

Я сделал большой глоток виски.

— Вот как? Все же это вы убили своего мужа, миссис Банкрофт?

Она нетерпеливо махнула рукой.

— Я имею в виду не вашу глупую игру в сыщиков. Вас ведь… интересует другое, не так ли?

— Прошу прощения? — Я посмотрел на неё поверх стакана.

Мириам Банкрофт соскочила с подоконника и встала, прижимаясь к нему бедрами. С преувеличенной осторожностью поставив стакан, она оперлась руками о подоконник, поднимая плечи. При этом её грудь зашевелилась под тонкой тканью трико, меняя форму.

— Вам известно, что такое «девятое слияние»?

— Эмпатин?[4]

Я выкопал это название сам не знаю откуда. Какая-то банда вооруженных грабителей, которых я знавал на Харлане, друзья Вирджинии Видауры. «Голубые жучки». На дело они отправлялись, накачавшись «девятым слиянием». Якобы это позволяло им чувствовать себя сплоченными. Сброд психопатов, мать их.

— Да, эмпатин. Производная эмпатина, усиленная «сатироном» и «гедином». Эта оболочка… — Она указала на свое тело, неторопливо проведя растопыренными пальцами по изгибам фигуры. — Это новейшее слово биохимических технологий, производство лаборатории Накамуры. Я способна выделять «девятое слияние» в моменты сексуального возбуждения. Потовыми железами, слюнными железами… и половыми органами, мистер Ковач.

Она выпрямилась, и шаль, соскользнув с плеч, упала на пол и растеклась под ногами шелковой лужицей. Перешагнув через неё, Мириам Банкрофт подошла ко мне.

Конечно, есть Ален Мариотт, непоколебимый и доблестный во всех своих бесчисленных ролях; и есть реальность жизни. В реальной жизни существуют вещи, от которых не отворачиваешься.

Я встретил Мириам Банкрофт посреди комнаты. «Девятое слияние» уже чувствовалось в воздухе, в аромате её тела и в её влажном дыхании. Вобрав его полной грудью, я почувствовал, как в желудке начинают звучать задетыми струнами химические рецепторы. Мой стакан с виски исчез, оставленный где-то, и рука, сжимавшая его, стиснула выпирающую грудь Мириам Банкрофт. Обхватив за голову, она привлекла меня к себе, и я ощутил «девятое слияние» в бисеринках пота, усыпавших ложбинку на груди. Я потянул за шов трико, освобождая зажатую грудь, и нащупал губами налившийся сосок.

Я почувствовал, как Мириам Банкрофт ахнула, судорожно раскрывая рот, и понял, что эмпатин начал воздействие на мой мозг, пробуждая спящие телепатические инстинкты. Очнувшиеся рецепторы жадно впитывали сильный аромат сексуального возбуждения, выделяемый женщиной. Понял также, что она сама начинает получать удовольствие от прикосновения губ к её груди. Эмпатин разливался по нашим телам со скоростью теннисного мяча, стремительно перелетающего с одной половины корта на другую. Он набирал силу, касаясь воспламененных нервных окончаний… Слияние достигло невыносимого апогея.

Мириам Банкрофт тихо застонала. Мы опустились на пол, и я стал двигаться взад и вперед по её грудям, лицом ощущая их пружинистую упругость. Мириам жадно вцепилась ногтями в мои бедра, усиливая ноющую, распухшую боль в паху. Наши губы дрожали от неутолимого голода. Мы лихорадочно сорвали друг с друга одежду, и прикосновение ковра к обнаженным телам показалось обжигающим. Я устроился на Мириам Банкрофт верхом, шурша отросшей щетиной по гладкой, нежной коже её живота, скользя вниз ртом и оставляя по пути влажные круги. Наконец мой язык ощутил что-то терпкое и соленое. Проникнув в складки влагалища, пропитанные соками женского тела и «девятым слиянием», он вернулся на поверхность и надавил на крошечный бутончик клитора. Где-то далеко, на другом конце вселенной, мой член пульсировал в руке Мириам Банкрофт. Затем она обхватила губами его головку и принялась нежно сосать.

Наше обоюдное возбуждение стремительно нарастало. Скоро я уже не мог различать отдельные сигналы, поступавшие от союза, порожденного «девятым слиянием». Для меня слились ощущение мучительного напряжения члена, зажатого в пальцах Мириам Банкрофт, и прикосновение моего собственного языка к какой-то недостижимой точке у неё в чреве. Она стиснула бедрами мне голову. Послышалось сдавленное рычание, но я уже не различал, из чьего горла оно вырвалось. Обособленность, разделявшая нас, расплавилась во взаимной перегрузке чувственных рецепторов. Напряжение нарастало слой за слоем, вершина за вершиной, и вдруг Мириам Банкрофт рассмеялась, получив в лицо и руку обжигающий солоноватый фонтанчик. В это же мгновение я оказался стиснут закрученными штопором бедрами: она тоже достигла наивысшего блаженства.