Охотящиеся в ночи - Яна Алексеева

Павел вновь шагнул в тень и спустя миг появился с другой стороны.

— Ай-яй-яй, я же просто хотел спросить… — насмешливо пропел он, швыряя в сторону Чена горсть «бабочек» и опять исчезая.

Маленькие пронзительно-синие коконы полопались, скрывающаяся внутри магия расправила бритвенно-острые крылья. Маг вытянул свободную руку. Огонь на кончиках сотен свечей вздрогнул и, кажется, зарычал… Алая пена всколыхнулась и ослепительно полыхнула.

— …как именно ты убил Кирита? — закончил вопрос вампир.

— Так же, как убиваю сейчас твою шавку! — рыкнул маг.

Ой, он меня убивает! Смешно. Хотя…

Медленно опускаясь на холодную землю, чувствую, как под кожу пробираются ледяные щупальца демонической страсти. Тонкие чувственные пальцы — это единственная доступная взору часть моего убийцы, которому я отдалась добровольно…

Еще один взгляд в сторону.

Одержимый истиной мраморной статуей замер посреди бушующей на клочке земли реальности, «бабочки» одна за другой устилают землю ошметками, сгорая в пламени, льющемся с рук Чена… Его внимание отвлечено.

Когтями рву тончайший шелк, скрывающий полное нечеловеческой грации тело нависающего надо мной демона. Он молчит, только все сильнее от него тянет тонким ароматом жажды.

Моя страсть больше, моя жажда сильнее. И под острыми когтями поддается тонкая серая кожа, на узком нечеловеческом лице удивление пляшет вместе с алыми отблесками сражения. Густые капли падают мне на лицо; облизнувшись, тяну к себе демона. Кувырок… Навалившись сверху, вжимаю его в землю. Суккуб не сопротивляется, ведь я не собираюсь его убивать, а лишь…

Короткий взгляд в сторону огненной руны. Чен, затащив в круг маленькую жертву, хлещет по теням жгутом воздуха. Черепа поднялись в воздух и, напоенные силой, кружились, очерчивая внутренние границы руны. На миг из теней показался Павел. Припав на колено, он отправил в полет навстречу удару туманную пелену. И исчез.

Отклонившийся хлыст задел Одержимого, рассекая зеркала его защиты. Мозаика осыпалась на землю сверкающим дождем.

Он один… Я одна… Ты поможешь мне, демон? Не хочу сгореть в пламени собственной жажды. Талию будто стиснуло железным обручем, остужая клокочущий внутри котел, но этого недостаточно. Ног я уже не чувствую, но… В мерцающих глазах суккуба появилось… удивление? Черты лица потекли, меняясь.

Прижавшись к нему всем телом, впилась в холодные губы жестоким поцелуем. Клыки разорвали плоть, наполнив рот приторной сладостью…

Ну же! Давай!!! Трансформируйся, гермафродит! Вздыбившаяся мужская плоть коснулась бедра. Торжествующе рыча и не обращая внимания на творящуюся вокруг вакханалию магии, я избавилась от остатков одежды. Полнолуние вступило в полные права, вытесняя из сознания все разумные мысли, оставляя только холод и огонь, сплетающиеся в страстных объятиях.

Мы катались по взрытой силовыми ударами поверхности, сшибая свечи, а выше стелились безумные сплетения пологов и течений, ароматов и миазмов… Булавочные уколы Павла почти незаметны… И он все реже показывался из теней, все отчаяннее дрожала личная метка. В какой-то миг, когда я окончательно потеряла голову, не различая запахов, не слыша и не видя магии, а просто раздирая когтями спину суккуба, холод начал медленно отступать под натиском огня.

Кривая ухмылка… Сытое довольство демона, с урчанием двигающегося в извечном ритме, сменилось ошеломлением. В ревущем воздухе раздался резкий хлопок, и мое тело неожиданно затопила ослепляющая боль отдачи от разорванного заклинания-договора. Оплетающая меня инеистая паутина исчезла, как и сам демон. Он вернулся домой…

Мелкая дрожь прошла вдоль спины. Воздух, продираясь в легкие, безжалостно драл горло. Пепел отчаяния и одиночества оседал на лице черной пылью. Распластавшись по земле и раскинув руки, я бездумно глядела в небо, не имея сил пошевелиться. Только сейчас поняла, что кровь демона едкой щелочью разъедает кожу.

Небесный купол закружился и вздрогнул, планируя на землю.

Ой… Сейчас он меня погребет…

Знакомые руки выдернули меня из-под удара воздушного хлыста.

Полынь? Павел… живой?

Короткий полет в центр рунного узора и падение, вышибающее из легких с таким трудом попавший туда воздух. Алая пелена разорвалась, и черепа, медленно кружась, опустились на землю. Подкованный серебром сапог наступил на самый маленький, и тот с противным хрустом рассыпался… Из остальных вырвались струйки алого, распространяющего аромат гнилых растений, дыма. Возвышающаяся надо мной фигура, протянув руку, ловко поймала один из черепов длинным тусклым клинком. Оплетая лезвие, дымок потянулся вверх по запястью, закованному в опаленный наруч, и выше, к плечу и шее. Алая лента прильнула к бледной коже и с вдохом проскользнула в приоткрытый рот.

Дикий, полный отчаяния вой откуда-то со стороны слился с оглушающим грохотом.

А я ведь так и лежу, обессиленно глядя в небо. Оставшийся от страсти уголек медленно тлеет внутри. Лунный свет прижимает меня к земле, алая магия рисует перед глазами узоры… И я вижу, как, мигнув несколько раз, гаснет защитный купол.

Хрипло кашляя, Павел с трудом подхватил меня на руки, перекинул через плечо и шагнул в тень.

Темнота разочарованно выплюнула меня в реальность спустя несколько мгновений.

Полупустой желудок выворачивало наизнанку. Капли густой слизи падали на траву, смешиваясь с сочащейся из прокушенной губы кровью. Во рту образовался гадкий привкус. Сжавшись, я переждала очередной приступ боли. Резкие спазмы будто выкручивали и выжимали все нутро, потом тупой нож принялся терпеливо пилить горящие внутренности. Руки подогнулись, и я со стоном рухнула на откос. Скатившись вниз, изможденно раскинулась на дне овражка.

С трудом подняв руку, я потерла лицо. Кожа горела, будто присыпанная угольками… Почему я здесь? Что случилось? Последние минуты полностью стерлись из памяти. Ну и ладно, ничего приятного в той схватке и перемещении по теням не было, а уж почему я в таком состоянии… Ой, как больно-о…

— Плохо выглядишь, — дохнув на меня непередаваемой смесью ароматов боя и смерти, заметил Павел. Он склонился надо мной, осторожно отирая лицо какой-то грязной тряпкой.

Я хотела спросить, где мы, но из горла вырвался только хрип, разбавленный рычанием.

— Молчи, кровь демона сожгла тебе горло. — И в ответ на незаданный вопрос: — Мы ушли вовремя и далеко.

Похоже, кругом густые заросли, на одном из склонов слегка примятые моим скатившимся вниз телом.

А вампир — я отвела взгляд от темнеющей травы — хорош. Лицо пятнали ожоги, из носа тяжелой густой струйкой тянулась кровь. Губы посинели. В глазах — дикая усталость… и довольство.

— Как…

— Тише. Все закончилось.

— Кха-а. — Меня вновь скрутил приступ. Выгнувшись дугой и впиваясь когтями в землю, я дико закашлялась. Павел придерживал меня, пока мышцы выкручивала неудержимая судорога. Потом я затихла, прислушиваясь. Почему-то звуки ловились выборочно. Будто через толстый-толстый слой ваты. Тихий рокот где-то вдалеке, шелест ветра… По шее побежала быстрая горячая струйка.