Принцесса без короны. Неправильный отбор - Лариса Петровичева

— Может, ему поесть? — услышала Дайна предположение Шайло и спросила:

— Как ты, маленький? Кушать хочешь?

— Гам! — ответил дракон. Хочет ли он есть? Конечно же, и не надо задавать ему глупых вопросов. Дракон широко распахнул пасть, приглашая набросать туда еды, да побольше. Буквально через несколько секунд к дракону и Дайне подбежали два крыса, которые, пыхтя и отдуваясь, тащили огромный поднос с вареной курятиной.

Дракон заглотил курятину в один присест, довольно фыркнул и аккуратно, чтобы ничего и никого не задеть, перевернулся на живот. Дайна в очередной раз удивилась тому, как такое огромное живое существо может быть настолько элегантным — даже не в небе, а сейчас, на земле.

— Прилетай еще, — улыбнувшись, сказала она, и дракон снова фыркнул, осторожно боднул ее лбом в плечо и рванулся в небо. Студенты, которые наблюдали за кормлением и чесанием пуза, боясь лишний раз вздохнуть, закричали, зааплодировали, высыпали во двор — все радовались, все махали руками дракону, и от недавнего страха не осталось и следа.

Гровир, который стоял на одном из балкончиков второго этажа с луком в руках, наконец-то опустил его и убрал стрелу с тетивы.

— Лети, — произнес он. — Теперь я тебе доверяю.

***

Ханвиль ненавидел Валентина всеми силами души, считал его наглым и совершенно бессовестным выскочкой и, узнав о том, что Валентин собирает внеочередное заседание академического совета с участием высшего чиновника из министерства магии, примчался в академию с такой скоростью, словно за ним гнались все бесы из преисподней.

Валентин церемонно раскланялся с ним на лестнице, но ничего не стал объяснять, лишь пригласил пройти в малый зал вместе с остальными преподавателями. Ханвиль набычился так, что даже покраснел, но ничего не сказал.

— …дракон, боже мой! — госпожа Эмилия, которая входила вместе с Хасимин в малый зал, выглядела не на шутку взволнованной. — Я видела одного в ранней юности, в горах. И тут — дракон в академии! Питомец первокурсницы, которому она чешет живот! Просто сидит и чешет, и нисколько его не боится! Кто бы мог вообще предположить такое! Александр! Вы видели, что вытворяла ваша подопечная?

Александр важно кивнул. Все время, пока Дайна кормила и чесала дракона, он стоял за одной из колонн и подбрасывал на ладони огненный шар, готовясь бросить его в чудовище.

— Говорят, она даже летала на его спине, — сообщил он, и госпожа Эмилия ахнула.

— Вот бы тоже на нем покататься… — мечтательно промолвила Хасимин. Валентин прошел к кафедре, и все разговоры в зале тотчас же смолкли. Кристиан сидел рядом с Александром, не поднимал головы и выглядел подавленным. Валентин чувствовал, как ему хочется напиться от стыда — вот только это мало чем поможет. Эжен сидел справа от Кристиана: Валентин настоял, чтобы он принял участие в заседании, хотя брат не понимал, зачем это. Он не преподаватель, он не человек из министерства — просто брат ректора. Что ему тут делать? Растрепанный Ханвиль расположился чуть поодаль, смотрел цепко, словно пытался угадать, зачем все-таки Валентин собрал их.

И как это связано с ночными взрывами?

Валентин задумчиво провел ладонью над бумагами, которые лежали на кафедре. Счета с карандашными пометками распорядителя академии — должно быть, утром он собирал тут крыс и раздавал распоряжения. Надо будет сказать Шайло, чтобы забрал свои листки.

— Итак, уважаемые коллеги, — произнес Валентин, и в груди что-то царапнуло. «Думал ли ты, что однажды сам, по собственной воле откажешься от своей жизни? — ожил внутренний голос. — Просто возьмешь и выбросишь все, что хоть сколько-то для тебя ценно?»

Валентин кашлянул, дотронулся до груди.

— Я собрал вас здесь, чтобы сообщить очень важную информацию, — произнес он и заметил, как напрягся Кристиан. С хорошими, совестливыми людьми всегда трудно: они слишком остро чувствуют свою вину, даже если вины нет. — Сегодня ночью был предотвращен террористический акт на отборе невест. Злоумышленник подменил бомбы-хлопушки на настоящие взрывные устройства. Девушки чудом остались в живых. Будь иначе, Застепье уже объявило бы войну Саалии и Абсолону из-за смерти оркувен-ани, а за ними потянулось бы и Вельское княжество, и Шанно, и все остальные. Гибель своих гражданок на крупнейшем международном мероприятии никто не простил бы. Нам очень повезло.

Лицо Хасимин испуганно дрогнуло. Александр, который сидел позади всех, выглядел напряженным и серьезным. Узкогубый рот Ханвиля дернулся в ухмылке: утром он уже знал о взрывах на отборе — такие вещи обязательно фиксирует общее магическое поле — и ехал в академию, чтобы устроить ректору невероятный по силе и глубине разнос, хотя, конечно, не думал, что Валентин сам подаст в отставку. От власти никто не отказывается. «Да, ты все правильно понимаешь», — подумал Валентин и продолжал:

— Я не смог остановить преступника. Не смог предсказать его действий. В связи с этим я считаю, что больше не имею права исполнять обязанности ректора академии магии. Я заявляю о своей добровольной отставке в связи с невыполнением ректорских обязательств.

Примерно так бы написали в официальных бумагах, если бы Валентина отстраняло министерство магии — а он прекрасно понимал, что так и будет, и решил сыграть на опережение.

Взрывов на отборе невест ему никто бы не простил. Пусть его отстранили бы позже, после отбора — но отстранили бы. Лучше уйти самому.

В зале стало тихо-тихо. Валентин не увидел — услышал, как Эжен удивленно открыл и закрыл рот. Потом госпожа Эмилия сдавленно кашлянула, и Валентин, посмотрев на нее, испугался, как бы даму не хватил удар.

Ему пришлось сражаться, когда он возглавил академию. Около года Валентин доказывал преподавателям, что достоин быть их ректором — и видит Бог, это было нелегко. Ему улыбались в лицо, а за спиной говорили гадости и старательно саботировали приказы, понимая, что Валентин никого не уволит: проще найти голоса рыб, чем новых преподавателей-магов. Но госпожа Эмилия, в отличие от остальных, приняла его сразу же. Он понравился ей примерно так, как один хороший человек может понравиться другому.

— Я останусь на посту попечителя академии, так что мы не расстанемся, — произнес Валентин, ободряюще посмотрев на побледневшую от растерянности госпожу Эмилию, которая нервно комкала в пальцах носовой платок. — Заявление о моей отставке уже передано в министерство магии и лично господину Ханвилю.

Ханвиль вздрогнул и вскочил со скамьи — лист гербовой бумаги, исписанный убористым Валентиновым почерком, лежал у него прямо под седалищем и, судя по тонким струйкам дыма, что поднимались от букв, был очень горячим. Кто-то нервно хихикнул: чиновники из министерства магии пользовались в академии искренней народной любовью, и подпечь им нежные места было всеобщей мечтой.

— Поскольку по академическому протоколу в случае добровольной отставки ректор сам должен назвать кандидатуру преемника, — сказал Валентин и посмотрел на Кристиана, — то я предлагаю на голосование господина Кристиана Готто, главу отделения боевой магии. Кто за? Прошу поднять руки.