Когда отступать некуда, дерутся насмерть - Анна Малышева

– Куда это? – спросил тот с видом крайнего удивления. – К друзьям в Париж?

Настя действительно собиралась вернуться в Париж, чтобы присоединиться к своей туристической группе. Но по его голосу она поняла, что надеяться на такой исход дела нечего.

– Зачем я вам нужна? – еле слышно спросила девушка. – Я же ничего не знаю.

– Я о тебе тоже ничего не знаю, – заметил блондин. – Одно тебе скажу – твои друзья здорово тебя надули. Ты проторчала тут весь день, и я думал, что они никуда не уехали. Ушли из дома с пакетиком, машину оставили. Ты таскала мусорные мешки, шлялась туда-сюда. Здорово все было обставлено! Только когда ты выскочила в окно, все стало ясно. Зря ты вернулась. Кстати, зачем?

– За паспортом, – вздохнула она. – И потом, с таким плечом мне далеко не уйти. Значит, вы следили за домом?

Тот подтвердил.

– Я тебе больше скажу, милая, – добавил блондин, почему-то смягчившись. – Последние два дня мы только этим и занимались. Но этот козел все время откладывал сделку, и… Короче, он назначил сегодняшний вечер. Обещал, что товар будет у него вечером. Мы обшарили весь порт в Марселе. Потратили весь день. Ничего там нет. Тогда мы приехали сюда.

– А что это за товар? – осмелилась спросить Настя. Но ответа она не получила.

Блондин о чем-то задумался. Повернулся к парню, перекинулся с ним парой слов, и тот вышел. Настя все это время смотрела на окно. В комнате горел свет, и ей казалось, что на дворе все еще ночь. Но теперь становилось ясно, что до рассвета осталось всего несколько минут – небо за окном заметно посветлело. Блондин, будто угадав ее мысли, погасил свет. Теперь Настя видела кусты перед окном, возможно, те самые, куда она падала.

– Что же, пора ехать, – сказал он. – Вставай, принцесса.

– Не трогайте меня, – прошептала Настя. – Я же вас не знаю! Я же ничего не брала!

– Паршивая у тебя подруга, – так же меланхолично продолжал блондин. – Подкинула тебя, как щенка. Мне уже ясно, что она сюда не вернется.

– Пожалуйста, отпустите меня, – повторила Настя. – Я вам ничего не сделала! Я никому не скажу!

– А что ты можешь сказать? – так же спокойно продолжал он. – Что мы собаку убили? Дверь вышибли? Но ты уж нас прости! В полицию ты не пойдешь. Правильно? Твоя подружка со своим приятелем не любят полиции. А ты будешь там доказывать, что ничего общего с ними не имела? Кто тебе поверит? Вышлют через Интерпол, а в Москве – привет!

Чем они занимались? – Настя встала с постели, нерешительно пригладила волосы. Только тут она обратила внимание, до чего исцарапаны ее руки и ноги. Некоторые царапины были очень глубокие, и в них запеклась кровь. За все она должна была благодарить жасминовый куст.

– Торговали оружием, – внезапно ответил мужчина. – Для тебя и это новость? А мужа твой подруги ты знала? Шебеко знала?

– Видела только раз… Когда его убили.

– Ты была при этом?

– И я, и Лерка… РУОП стрелял по нашей машине. Водителя убили, а Дима выскочил с гранатой… И его тоже подстрелили. А мы сбежали.

– Сбежали бы вы, рассказывай! – усмехнулся он. – Если бы вам не дали сбежать. Твоя Лера – редкостная сука. Она же сдала своего мужа. А в обмен ей дали уйти.

Настя остолбенела. Теперь ей многое стало ясно, разрозненные детали головоломки складывались в цельную картину. Она до сих пор никак не могла понять, почему им с Лерой удалось убежать. Ведь это было бы невозможно, если бы за ними гнались. Но за ними никто не погнался.

– Шебеко, – спокойно продолжал тот, открывая дверь и пропуская Настю вперед. – Муж твой подруги, Шебеко, продавал моим друзьям оружие. Самую крупную партию он отправил как раз незадолго до своей смерти. Он должен был неплохо на этом нажиться. Но денег за товар он не успел получить. Его жена – твоя подружка – связалась с нами и предложила закончить сделку. Она показала документы, из которых следовало, что груз уже прошел таможню. Потребовала деньги вперед. С ее мужем мы сотрудничали именно так: Груз мы всегда получали в Марселе – оттуда он паромом должен был уйти в Алжир. Деньги взял этот чертов посредник Шебеко, в Грасе, вчера вечером.

– Когда мы были в ресторане?! – воскликнула Настя. – Посредник – это Влад? Он не актер?

– Почему же? Актер. Он даже где-то снимался, здесь, во Франции. Это ему тоже устроил Шебеко. У Влада была рабочая виза, потому его отсюда и не высылали. А этот сценарий, которым он мне все уши прожужжал, – такая туфта!

Теперь они стояли на кухне. За столом сидел чернявый, очень худой мужчина. Она его видела первый раз. Увидев Настю с ее провожатым, мужчина встал и вышел во двор.

– Скажите, как вас зовут? – спросила Настя, поворачиваясь к собеседнику.

– Зови Сергеем, – разрешил тот.

– Сергей, зачем вы мне все это рассказываете? Я ничего не желаю знать.

– Думаешь, это тебя от чего-то убережет? – поинтересовался он.

Настя замялась, покачала головой:

– Я… Не знаю. Я ничего не думаю. Зачем вы забираете меня с собой? Вы… Вы хотите меня убить?

– Я что – садист? – поинтересовался Сергей. – «Хотите меня убить…» Я ничего не хочу. Я хочу получить обратно свои деньги. Или свой товар. Документы я видел, товар должен быть в Марселе. Если только документы не липовые. Ты поедешь с нами в Марсель, а там видно будет.

– Но… – начала было Настя.

Закончить ей не удалось. Сергей взял ее за руку и буквально выволок во двор. Там ее перехватил старый знакомый в красном платочке. Общими усилиями Настю впихнули в потрепанный «рафик». Рядом с ней сел Сергей. Впереди расположился парень. За рулем оказался тот мужчина, которого она видела на кухне. Повернув голову, Настя увидела сзади, на откидном сиденье, еще одного попутчика, такого же чернявого, как остальные двое. Впервые ей подумалось, что, может, это не французы. Но спросить, так ли это, она не решилась. «Рафик» выехал со двора, и вскоре она увидела знакомую гравиевую дорогу. Мелькнул соседский дом, где, наверное, еще никто не вставал. Они миновали деревню, ни разу не притормозив. На улицах было пусто.

– Ехать будем долго, – предупредил ее Сергей после долгого молчания. – Возьми, помажься. Хотя бы зря время не потеряешь.

Она увидела, что он протягивает ей какой-то предмет, похожий на карандаш.

– Это лучше, чем йод, – пояснил он. – Помажь свои царапины, а то еще столбняк заполучишь. Укол я тебе сделать не могу. Хотя, может, уже поздно…

– И что тогда со мной будет? – поинтересовалась девушка. – Я остолбенею?

Тот не ответил. Настя молча принялась мазать свои раны. Карандаш слегка жегся, но не оставлял никаких следов. В тесном «рафике» запахло чем-то медицинским, и этот запах отшиб уксусный аромат, исходивший от парня в красном платочке. «По крайней мере, пока обо мне заботятся, – думала Настя, в ужасе глядя на свои царапины. – Может, и правда, поздно? Тогда мне конец. Говорят, столбняком заражаются, когда в рану попадает земля. Земли туда могло набиться, сколько угодно, когда я валялась по всем окрестным кустам… Когда мне делали последний укол? Неужели же все это заживет, мамочки мои? А если никогда не заживет? Вдруг меня кокнут раньше? Ну тогда все это вообще глупо. Стал бы он мне плечо вправлять! Я им нужна, только зачем?»