Когда отступать некуда, дерутся насмерть - Анна Малышева

По его приказу Али отпер дверь. Первым вылетел парень, за ним поспешил толстяк, замыкал шествие Сергей. Обернувшись, он что-то сказал Али, и тот, ухмыльнувшись, запер дверь изнутри.

Девушки остались вдвоем, если не считать парня. Тот присел на корточки, прислонившись спиной к двери, посидел минутку, тупо глядя в пространство, потом вдруг яростно поскреб у себя в паху. Это действие привело его в чувство. Он вынул старый жестяной портсигар, раскрыл его, достал из-под замусоленной резинки толстую самокрутку и задымил. Настя и хотела бы возразить, да не посмела. Вскоре от «веселого» дымка у нее слегка отяжелела голова. Она смотрела на Леру, а та равнодушно изучала свой маникюр.

– Слушай, – наконец открыла рот Настя. – Ты бы хоть поздоровалась.

Лера вздохнула, так и сяк разглядывая свои ногти:

– Зачем тебе это надо?

– Что, решила хамить до конца?

– А ты знаешь, когда придет конец? – Она наконец взглянула на подругу

– Скоро, наверное, – предположила Настя. – Влад и в самом деле сбежал?

Лера опять замкнулась. Помолчав минуту, она сказала:

– Тебе-то что волноваться? Тебя отпустят.

– Ты так считаешь? А вдруг нет?

– Зачем ты им нужна? – усмехнулась Лера. – Я их знаю. Они не убийцы. Гады, но не убийцы. Это что касается русских.

– А за Али ты отвечаешь? – поинтересовалась Настя.

Парень не вмешивался в их беседу. Видимо, на этот счет ему никаких указаний не дали. Он медленно затягивался дымом марихуаны, глотал его, а потом, приоткрыв рот, позволял дымку выползать наружу. Больше его, казалось, ничто не волновало.

– Али ничего не сделает, если ему не прикажут, – равнодушно пояснила Лера. – Успокойся.

– Еще бы, теперь я совершенно спокойна! – всплеснула руками Настя.

Али что-то сказал, видно, ему не понравилось ее резкое движение.

– Да сиди ты на жопе! – яростно цыкнула на него девушка, и тот продолжил свое глубокомысленное выдувание дыма. Она опять обратилась к подруге:

– Сергей мне сказал, что вы меня нарочно там оставили. Для вида, для маскировки. Это правда?

– Отвяжись, – Лера закрыла лицо руками.

– Значит, правда, – Настя с трудом удержалась от того, чтобы вскочить и влепить ей пощечину. – Значит, ты и меня продала! За полтора миллиона долларов? Да, за эти деньги кого только не продашь…

Лера молчала, не отнимая рук от лица. Али выпустил последний клуб дыма и тщательно раздавил окурок о цементированный пол.

– А ты уверена, что Влад за эти деньги не продаст тебя? – спросила Настя. – Разве ты стоишь полтора миллиона? По-моему, куда дешевле. Ты вообще дешевка! И он на тебя плевать хотел! Если бы ты знала, что он мне говорил Г Лера уронила руки на колени. Глаза у нее заблестели:

– Что говорил?!

– Он говорил, что ты ему надоела до смерти, вот что! Что зря ты сюда притащилась, вот что он говорил! Он говорил, что обязан с тобой спать, потому что твой муж его содержит! Вот что он говорил! И еще он пытался меня трахнуть!

Конечно, Настя кое-что преувеличила. Она и не рассчитывала, что Лера поверит каждому ее слову. Но когда та, вместо того чтобы расстроиться, вдруг расхохоталась, Настя была просто потрясена.

– Ты мне не веришь? – спросила она, стараясь перекрыть хохот.

– Какая ты идиотка… – Лера опять закрыла лицо руками. Ее голос раздавался глухо. – Сергей тебе ничего не рассказал?

– Он все мне рассказал.

– Например? Ты знаешь, чем занимался Дима? Чем занимался во Франции Влад?

– Я знаю. Влад был посредником, а твой муж торговал оружием.

– Верно. И ты думаешь, что Дима его содержал? Влад работал на него, это верно. Но он жил не на подачки! Не на милостыню! Он имел эти деньги, потому что делал свое дело! И он был вовсе не обязан со мной спать! Даже больше тебе скажу – если бы Дима узнал, Влад бы и лишних суток не прожил.

– Все равно, он тебя не любит, – упрямо повторила Настя.

– Ну, а это наше с ним дело. Не суйся, куда не просят. Что ты вообще можешь о нем знать? Любит он меня или нет – на тебя-то он во всяком случае плевал. У него всегда было достаточно женщин.

– Кроме тебя? – ехидно спросила Настя.

– Кроме меня, – спокойно признала Лера. – А что? Как у всякого актера. Он красивый молодой парень, при деньгах. Девчонки всегда вешались ему на шею. Но он ни с кем не проводил больше недели. А со мной жил полтора года.

– По крайней мере, тебе будет что вспомнить перед смертью, – съязвила Настя.

Лера вытерла глаза. Насте показалось, что у нее выступили слезы. А может, это был случайный жест.

– Ты ждешь его? – Настя пристально рассматривала подругу. – Почему ты так спокойна? На что ты рассчитываешь?

– Рассчитываю, что ты заткнешься, – получила она ответ. – Меня уже тошнит от тебя.

– Значит, в дружбу ты больше играть не будешь? – Настя, конечно, ничего другого и не ждала. Но все же на душе у нее стало тяжело.

– Конечно, больше не стоит, – цинично согласилась Лера. – Если бы ты была поумнее…

– То что?

– То давно бы все поняла. На фига ты мне нужна? Пять лет торговала овощами и даже ни разу не позвонила. И только когда тебя припекло, вспомнила обо мне. И думаешь, после этого я должна броситься тебе на шею? Я очень похожа на дуру?

Настя подумала, что в таком случае на дуру больше похожа она сама. Лера спокойно, ничуть не скрывая своих чувств, продолжала:

– Нет, я не дура. Ты думаешь, что я подлая? Может, и так. А мне плевать на тебя! Я тебе совершенно чужой человек. Ты только хотела что-то с меня получить. Я все это видела. Почему бы и мне с тебя что-то не поиметь? – Лера коротко хохотнула. – А теперь ты мне не нужна.

– Ну, много ты с меня не поимела, – резко возразила Настя. – Все равно попалась!

– Но и ты тоже попалась, разве нет?

Внезапно Али что-то запел. Постепенно пение перешло в мурлыканье. Он встал, потер затекшие колени, потянулся, почесался и начал прогуливаться по комнате. От стула, где сидела Лера, до двери и обратно. Каждый раз, проходя мимо Насти, он начинал мурлыкать громче и посылал ей улыбку. Она стиснула зубы, стараясь не встречаться с ним взглядом. Ее буквально тошнило от этого типа.

– Ты ему нравишься, – заметила Лера. Ее, во всяком случае, парень не смущал.

– Бери его себе, – фыркнула Настя.

Али как раз остановился перед ней. Он мурлыкал нечто восточное, тягучее, как плавленый сахар, и такое же сладкое. Глаза у него были красивые, но совершенно бараньи – тупые, черные, блестящие. Лера снова засмеялась, и только теперь Настя поняла, что этот смех происходил не от веселья, а от чего-то другого.