Восточный путь, или Книга паладина - Михаил Высоцкий

Сразу видно, говорит через силу. Не в том смысле, что у него горло больное, или с дикцией проблемы — смысл сказанного молодому графу не нравится, видно, что он только слова отца передает. И, будь его воля… А впрочем, какая разница? Мне особенно пассаж про «не причинят никакого вреда» понравился, может вернуть парню слово? Типа мы не против, чтоб нам попробовали причинить вред, только за последствия не отвечаем? Ладно, не буду, что-то я слишком агрессивный в последнее время, ну-ка, включим диагност, что у нас с адреналином? Точно, повышенная концентрация, я слишком возбужден, а возбужденный человек способен на глупости. Потому попробуем успокоиться, и молча следуем за молодым графом. Пусть думает что угодно, пусть мнит себя великим героем, который самого золотого человека в плен захватил, но говорить я буду только с его отцом. Почему? Потому что мне взгляд, которым он перебросился с одним из офицеров, не очень понравились, у того тоже серьга в ухе, и мне почему-то сразу вспомнилось, что у этого украшения есть и другое значение… А если припомнить, из-за чего начался весь сыр-бор, и за что на меня король осерчал, то можно догадаться, что к людям нестандартной ориентации я отношусь самую малость негативно. В смысле я бы их всех на рудники отправил, уран добывать, чтоб молодому поколению дурной пример не подавали, но не поможет, генетики Айбалора доказали, что подобные предпочтения у нас заложены в ДНК… Честно говоря, я бы этих генетиков туда же, на рудники, но это уже другая история.

Так до замка и шли, траурной процессией, ни звука не проронив. Гроба разве что не хватает, а похоронный марш я им могу обеспечить, внесена у меня в базу данных такая мелодия. Паладин — армия из одного человека, а в каждой армии не только убивать и лечить, а и на тот свет должны провожать. Вот свадебного марша у меня нет, это уже в обязанности паладина не входит, роды не умею принимать, а некрологи читать — сколько угодно! Шаблоны в базе есть, имя-звание внеси, и будет очередное «он был доблестным солдатом и мужественным человеком»… К счастью, мне подобным ещё ни разу заниматься не доводилось — или был кто-то другой, слова прощания сказать, или прощаться было не с кем, когда ты один на бранном поле остался, то не будешь же сам для себя читать? А мертвым оно ни к чему, некроманты Салдарабада доказали, что ни видеть, ни слышать мертвецы до момента своего повторного пробуждения не умеют.

Ладно, не будем о грустном — какой замок красивый! До лисьего далеко, но всё равно, и стены тут, и башни в наличии, а сразу за ним обрыв и морская гладь начинается. Над самым обрывом стоит, с одной стороны удобно, враг только с одной стороны подойти может, а с другой, одна тактическая ракета, и весь этот склон вместе с замком вниз летит. Над воротами все тот же знак — кабан с дротиком, уже почетный караул выстроился, видно, старый граф не сомневался, что мы придем, и встретить нас велел с максимальной помпой. Хотя торжественные колокола — это уже слишком, мы скромные путники, не стоит по поводу нашего прибытия бить в литавры.

— Идите за мной, — бросив на прощание нежный взгляд офицеру, велел нам молодой граф. — Отец просил, чтоб вы сразу же шли к нему, слуги пока приготовят званный ужин.

Ладно, нам что, тяжело? С графом поговорить? Тем более, если ему здоровье не позволяет…

Конечно не позволяет! Да и как оно может позволить! Быстрая диагностика — он уже пару лет как должен был умереть, и держит на белом свете этого человека только железная воля и могучая магия. Зак аж икнул от удивления, ещё бы, в палатах графа так магией фонит, что все демоны в моих доспехах попрятались.

— Отец, я привел их, — к родителю с уважением относится, молодец, ни капли презрения в голосе, а может просто хороший актер.

— Спасибо, сын… Иди… А вы, друзья, подойдите поближе, я хочу перед смертью взглянуть, как отливают золотом доспехи паладина…

Ой! А я его знаю!

— Но Вы ведь умерли! — невольно вырывается у меня.

— Умер? Нет, ещё нет, хоть я чувствую, это произойдет очень скоро…

— Рем, ты его знаешь?

— Гертран Амадей Лисиус, граф Терраби, паладин, — представил я старика.

— Бывший паладин, — поправил он.

Бывший паладин. Вообще-то бывших паладинов не бывает, даже когда мы выходим на пенсию, то сохраняем хоть и не доспехи, но почетное звание. И даже король не имеет права его лишить, но в истории было одно исключение. Всего лишь одно. Когда, за тяжелый проступок, сорок девять паладинов устроили суд над пятидесятым, и приговорили его к лишению права именоваться паладином. Его звали Гертран Амадей Лисиус, единственный маг-паладин за всю за всю нашу историю, я его уже не застал, но его застали мои учителя и я слышал много историй про этого человека-легенду. Из рода Терраби, почти королевского рода, он имел все шансы занять престол, его пророчили в величайшие монархи в истории нашего королевства, но вместо этого Герамли, как называли его друзья, стал паладином. Он был первым, кто совершил кругосветное путешествие, не испугавших вихрей хаотической магии и космического холода полюсов. Он был на Южном Континенте и спустился в недра земли, доказав, что крепость короля Валериана Конвае[34]не легенда, а реальность! А ещё, как я мог забыть, он был одним из тех, кто прошел восточным путём, туда и обратно — он дважды бывал в этих землях и составил, пожалуй, их самое точное описание. По крайней мере, сборник сказок «Старик Лисиус и другие лисы» до сих пор пользуется популярностью, жалко, что я в свое время так и не удосужился его прочесть… Ведь сказки… А я паладин… Паладинам не положено сказки читать.

— Бывший паладин, — согласился я. — Но что произошло тогда, в горах? Ведь десятки свидетелей видели, как твоё тело летело в пропасть…

— Призрак.

Вот что значит «косность мышления». Дважды, при мне, Зак делал призраков, один раз я сам такому призраку проломил голову, второй раз призраки даже следы оставили, а я до сих пор не могу осознать, что для хорошего мага не так уж и сложно сотворить на время неотличимого от оригинала двойника. Было бы желание, а свидетели потом сами себя уговорят, всё равно тело бывшего паладина на дне Пропасти Ветров, самого глубокого ущелья западного мира, никто искать не станет.

— Паладин… Мальчик мой… Прости старика, мне уже тяжело говорить, я обещаю, что отвечу на то, что ты захочешь узнать, но расскажи сначала ты. Как там у нас, на Родине? Я много, много лет не получал ни одной весточки из дома, позволь же мне хоть перед смертью услышать… Как там малыш Билли? Я помню, как качал его на руках…