Укротители моря - Джулиан Стоквин

– Весла на воду! Идем домой, ребята.

Они выплыли из слабой туманной пелены и сразу натолкнулись на суда конвоя, по-прежнему лежавшие в дрейфе, а вдали на морской глади, залитой лунным светом, виднелся 64-пушечный линейный корабль, которым мог быть только «Крепкий».

Озадаченный вахтенный офицер увидел две военные лодки вместо одной потерявшейся, но немного погодя на борт корабля поднялся сам Кидд. Услышав шум, на палубу вышел капитан.

– Благослови Господи мою душу! – воскликнул капитан, увидев перед собой окровавленного Кидда с пустыми ножнами на боку.

– Неожиданная стычка с неприятелем, – пояснил как можно спокойнее Кидд. – Компас разбился вдребезги. Пришлось искать иной способ найти дорогу назад.

– Ночью, в тумане? Было бы интересно узнать, как вам это удалось, мистер Кидд?

– Вам покажется несколько удивительным, сэр, но, я ручаюсь вам, стоящий здесь мистер Роусон с удовольствием все подробно объяснит.

Роусон выступил вперед и начал говорить сухим тоном:

– Итак, сэр, нам всем хорошо известно, что луна ежедневно передвигается в Северном полушарии влево на восток примерно на одно и то же расстояние, поэтому каждый ее последующий восход и заход происходит примерно на сорок девять минут позже, чем накануне. Зная это, дальнейшее рассчитать совсем несложно.

– Продолжайте.

– Так вот, сэр, можно определить прохождение луны через меридиан на любой взятый день с момента ее новолуния, умножая соответственно число дней на сорок девять. Если затем разделить на шестьдесят, то у нас получится время в часах и минутах после полуночи, когда луна исчезает на юге. Вычисленный результат оказался близок к восьми часам. После чего мы легли на приблизительный курс и…

Хоугтон довольно улыбнулся:

– Как хорошо, что рядом с мистером Киддом оказался такой прекрасный штурман. Вы возьмете одну из бутылок с моим лучшим кларетом к себе в мичманский кубрик, – и, еще шире улыбнувшись, он добавил: – А тем временем мистер Кидд расскажет мне в моей каюте о стычке с неприятелем.

Конвой благополучно достиг Ньюфаундленда и остановился в гавани Сент-Джонс вместе с «Гадюкой» и «Обманщиком». Корабль, который подавал сигнал тревоги в тумане, считался потерянным. Один лишь «Крепкий», поймав попутный ветер, взял курс на юг, чтобы присоединиться к северно-атлантической эскадре и заодно передать французских пленных официальным властям. По мере продвижения на юг ощущалось заметное похолодание, в зеленоватой морской воде часто попадались льдины. Дул неприятный колючий ветер, продувавший насквозь толстые теплые куртки, так надежно защищавшие моряков от английских зимних ветров.

Корабль подошел к низкому, мрачному берегу, покрытому густым темно-зеленым лесом. Выделяющиеся на его фоне серые, чуть коричневатые скалы вызывали гнетущее впечатление, от них так и веяло холодом. Кидд изучил карты местного побережья и хорошо знал, какие опасности их подстерегают. Проход в гавань Галифакса надежно охраняли прибрежные скалы.

– Надо бы взять лоцмана, – сказал штурман капитану.

– А разве вы не плавали в здешних водах? – послышался недовольный голос Хоугтона из-под капюшона вахтенного дождевика.

Его недовольство можно было понять: помимо задержки, услуги лоцмана стоили денег. Однако Хэмбли настаивал на своем:

– Сколько раз я оправдывал оказанное мне высокое доверие. Но сейчас позволю вам напомнить, менее полгода тому назад на траверзе Галифакса разбился тридцатичетырехпушечный «Трибьюн», из трехсот человек спаслось около дюжины.

В ожидании лоцмана «Крепкий» лег в дрейф напротив мыса Чебукто. После стольких недель Кидд опять увидел берег, пустынный и серо-гранитный, угрюмый край под хмурым небом, и тем не менее такой желанный. В этом месте земля расступалась, образуя пролив, в глубине которого виднелись острова, за ними, по всей видимости, лежал Галифакс.

На борт судна поднялся лоцман и с любопытством огляделся вокруг.

– Адмирал еще не вернулся с Бермудских островов, – сразу пояснил он, на колониальный манер приятно растягивая слова. – Вот незадача так незадача, прибыл ньюфаундлендский конвой, а его нет на месте. Представляю, как он расстроится.

Хоугтон подошел поближе к стоявшему у руля квартирмейстеру и скомандовал:

– Следуйте указаниям лоцмана.

Под порывами попутного юго-восточного ветра «Крепкий» направился в широкое горло залива. Лоцман неторопливо указывал на знаки, обозначающие фарватер.

– Вот мыс Чебукто, его название сохранилось с давних времен. А вот там, – он показал на холм, возвышающийся на низком берегу, – Кэмпердаун-Хилл. Как понимаете, он назван в честь славной победы возле Кэмпердауна. Отсюда, если все время плыть прямо и, разумеется, осторожно, до города рукой подать.

Немного погодя лоцман обратил внимание всех на место гибели «Трибьюна». Чуть поодаль на круто вздымавшемся в этом месте берегу виднелись, очевидно, совсем недавно возведенные стены мощной крепости.

– Форт Йорк, а с правого борта виден остров Макнаба. Летом леди любят устраивать на нем пикники.

Пролив сузился. Они миновали коварную отмель, обогнули островок, и перед их глазами возникла прекрасная гавань длиной в несколько миль, нисколько не уступающая по величине Фалмуту. Кидд тут же отметил, что южный ветер будет мешать выходу судов в открытое море. Однако если учесть, что ширина пролива никак не меньше полумили, и к тому же отчаливать во время отлива, это будет несложно.

«Крепкий» развернулся, чтобы встать, как и десятки других судов, на внутреннем рейде. Якоря с плеском упали в воду – символическое окончание плавания через Атлантику.

– Джентльмены, – начал Хоугтон, – ставлю вас в известность, мы находимся во владениях принца Эдварда, члена королевской семьи. Сейчас я отправляюсь на берег, чтобы засвидетельствовать почтение Его королевскому высочеству. Советую всем вам быть наготове. Надеюсь, мои офицеры проявят себя с самой лучшей стороны, так что гражданские власти будут приятно поражены тактом и любезностью – неотъемлемыми качествами офицеров Его величества.

В кают-компании слова капитана восприняли с явным удовольствием. В каждом порту существовала своя более или менее устоявшаяся традиция нанесения визитов. Хотя посещения по долгу службы носили обременительный характер, все же стоянка в порту сулила множество развлечений и кучу веселых вечеров, лишь изредка чередуемых визитами, исполненными должностного почтения. Впрочем, их теперешняя стоянка предвещала стать чем-то необыкновенным, из ряда вон выходящим.

Кидду представлялась возможность проникнуть туда, куда он никогда не заносился даже в мечтах. Торжественные приемы, королевские обеды, изысканные беседы – нечто грандиозное и незабываемое. Однако его мучил вопрос: не ударит ли он в грязь лицом, сумеет ли держаться с достоинством и тактом настоящего прирожденного джентльмена? Кидд терялся, не веря в свои силы.