Самый неподходящий мужчина - Джо Беверли

— Большое спасибо, мисс Дамарис! — обрадовалась Мейзи, хватая хлеб и сыр. — Ячменный хлеб и топленый жир — вот все, что у них там есть, да и то на жир скупятся. А эль такой жиденький, как пить дать, водой разбавлен.

— Ох, извини. Будешь завтракать со мной каждый день. И, — добавила Дамарис в приливе вдохновения, — я настаиваю, чтобы ты проводила как можно больше времени в этой комнате. Уверена, что в моем гардеробе есть что починить и перешить.

Мейзи не стала возражать.

Дамарис была готова одеваться, и хотя в комнате стало теплее, она поспешно натянула одежду, выбрав дорожный комплект. Тяжелая юбка и стеганый жакет были у нее самыми теплыми, и все равно она содрогалась при мысли о том, что ей предстоит идти через большой, холодный дом.

Она подошла к окну, чтобы посмотреть, какая погода. От тепла лед на окне стал тоньше, так что ей удалось процарапать ногтем небольшой кружок. Парк представлял собой этюд в серо-белых тонах, но затем на фоне холодного пейзажа появилась фигура — мужчина в длинной накидке, с переброшенными через плечо седельными сумками. Фитцроджер! Именно тот, кого Дамарис хотела видеть, и вот прекрасная возможность поговорить с ним и выяснить, что он узнал.

— Мою накидку, Мейзи. Быстро!

Мейзи хотела подать ей бархатную голубую, но заметила, что она испачкана.

— Она вся в грязи сзади, мисс. Как вы это сделали?

— Упала. Я надену красную пелерину.

Ворча себе под нос, как трудно отчистить бархат, Мейзи отыскала красную бархатную накидку до колен, отороченную норкой, и муфту к ней. Дамарис надела их и стремительно выбежала из комнаты.

Она свернула на черную лестницу и двумя этажами ниже обнаружила дверь на улицу. В замке торчал ржавый ключ, и хотя и туго, но он все же повернулся. Открыв покоробившуюся дверь, Дамарис оказалась во дворе. Воздух был обжигающе холодным, но после затхлого дома показался освежающим. Она подышала, выпустив ради забавы облачко пара, и отправилась на поиски Фитцроджера.

Завернув за угол дома, она увидела его в тот же момент, что и он ее. Девушка пошла вперед.

— Опять рано поднялись, мистер Фитцроджер? — поддразнила она.

— Опять убегаете, мисс Миддлтон?

Его тон был скорее язвительным, чем насмешливым, и он выглядел так, словно проделал долгий путь. Что он замыслил?

— Вас что, не было всю ночь?

Он, не останавливаясь, пошел к дому.

— Если и так, это не ваше дело.

Она поспешила следом, дерзко выпалив вопрос:

— Где вы были?

— Развлекался с одной красоткой.

В первое мгновение она поверила, что он провел ночь с женщиной, но тут же усомнилась.

— Думаю, это выдумка, сэр. — Заметив, как его губы дернулись, она торжествующе улыбнулась: — Вы ездили в Тикмануэлл! Что вы обнаружили? Та девица, что дала мне кружку, гостиничная служанка или нет? — Гостиничная.

— И что она сказала?

Он не взглянул на нее и не замедлил шага.

— Что джентльмен дал ей пенни, чтобы она отнесла кружку вам.

— И как он выглядел?

— Среднего роста и телосложения. С кривыми передними зубами.

— Я его видела!

Вот тут он остановился и взглянул на нее:

— Когда? Где?

— Возле постоялого двора. Я подумала, что он нагло ухмыляется мне, но потом до меня дошло, что у бедняги просто искривленный рот. Ну, так мне показалось. Он послал мне отраву?

Фитц вскинул бровь:

— Вы склонны к драматизации, не так ли, мисс Миддлтон? Возможно, он понял, что расстроил вас, и захотел сгладить впечатление. — Он повернулся и зашагал к дому. — Не было никакого злого умысла. Другие пострадали с такими же симптомами, как и у Дженивы, хотя не настолько серьезно. Похоже, что-то попало в чашу с сидром по ошибке и, должно быть, осело на дне. Персонал здорово напуган и как следует наказан.

Дамарис старалась не отставать от него. Она запыхалась, ноги замерзли, из нее словно выпустили воздух. Ей бы надо радоваться, что никто не замышлял причинить вред Джениве. Но так волнующе было хоть ненадолго оказаться частью приключения.

Почувствовав ее упавшее настроение, он положил руку ей на спину и повел к ближайшей двери:

— Идемте. Вы замерзнете.

— Во всех этих мехах?

— Не думаю, что у вас и туфли на меху.

— Я уже подумываю о том, чтобы заказать несколько пар.

Когда они вошли в дом, он повел ее по грязным извилистым коридорам цокольного этажа, где Дамарис своими глазами увидела пагубные последствия мышиного царствования, на которые жаловалась Мейзи. От зрелища неподметенного мышиного помета на полу и погрызенных плинтусов она содрогнулась.

Когда они пришли на кухню, то обнаружили, что она ничуть не в лучшем состоянии, чем все остальное: на стенах слой жира и копоти, а огромный очаг дымит. Правда, длинный сосновый стол, используемый для приготовления пищи, был выскоблен, а угрюмая повариха чистой.

Фитцроджер пустил в ход все свое обаяние, уговаривая женщину дать ему поесть. Дамарис ждала. Ей стало душно в подбитой норкой накидке. Ему, похоже, совсем не было жарко, но его накидка была не на меху. Он один не носил меха. У Эшарта была накидка из волка, и ей хотелось подарить Фитцроджеру что-нибудь подобное. Нет, русского соболя или мех белого полярного медведя. Дамарис представила своего героя в кожаном пальто цвета слоновой кости, отороченном этим мехом. С его светлыми волосами и серебристо-голубыми глазами он был бы похож на викинга. Именно такие мысли, должно быть, бродят в голове богатого мужчины, желающего нарядить женщину в драгоценности.

Когда он подошел к ней, неся поднос, она сказала:

— У всех, кроме вас, накидки подбиты мехом.

— Моя — плотной шерстяной вязки. Вполне теплая и непромокаемая. Вы завтракали?

Она чуть было не сказала «да», но потом подумала, что он скорее всего не завтракал, поэтому солгала в надежде разделить с ним трапезу и побыть еще немного в его обществе.

— Здесь более чем достаточно, — сказал он и повел ее наверх.

Дамарис гадала, собирается ли он есть в своей спальне. Ей с трудом удалось сдержать улыбку при этой мысли. Однако Фитц привел ее в роскошную гостиную, которую она помнила с экскурсии по дому. Ее называют малой библиотекой, хотя она не может похвастаться большим количеством книг. Это личное убежище маркиза, и сейчас он находился там.

— Что ты узнал? — спросил Эшарт, но когда увидел ее, выражение его лица сделалось нейтральным. — Мисс Миддлтон?

— Мы встретились возле дома. — Фитц поставил поднос на карточный стол. — Полагаю, ты уже поел, Эш?

— Да. — Эшарт опять бросил взгляд в ее сторону.