Приключения Тома Сойера - Марк Твен

«Кто угодно, только бы не этот мальчишка! – думал Том,скрежеща зубами. – Кто угодно в городе, только не этот франт из Сент-Луи. Тудаже, воображает, что он аристократ, оттого что одет с иголочки! Ну погоди,любезный, я тебя поколотил в первый же день и еще поколочу! Дай толькодобраться! Вот как возьму да… « И Том принялся колотить воображаемого врага –лупил по воздуху кулаками, замахивался и лягался. «Ах, ты вот как? Проси сейчасже пощады! Ну, так тебе и надо, вперед наука! « И воображаемое побоищезакончилось к полному его удовольствию.

Том сбежал домой в большую перемену. Совесть не позволялаему больше смотреть на простодушную радость Эми, а ревность стала невыносимой.Бекки опять села рассматривать картинки вместе с Альфредом, но время шло, Томбольше не появлялся и мучить было некого, и потому ее торжество поблекло ипотеряло дня нее всякий интерес; явилась рассеянность, скука, а там и тоска;два-три раза она настораживалась, прислушиваясь к чьим-то шагам, но это былаложная надежда – Том все не приходил. Наконец она совсем приуныла и начала жалеть,что завела дело так далеко. Бедняга Альфред, который видел, что ей с нимскучно, хотя и не понимал почему, все не унимался:

– Глядите, какая картинка! А эта еще лучше!

Наконец Бекки не выдержала:

– Ах, отстаньте, пожалуйста! Не нужны мне ваши картинки! –Она расплакалась, вскочила и убежала от него.

Альфред поплелся за ней и собирался было пристать сутешениями, но она сказала:

– Да уйдите же, оставьте меня в покое! Я вас терпеть немогу!

И мальчик растерянно остановился, не понимая, что же онтакого сделал, когда она сама сказала, что будет всю большую перемену смотретьс ним картинки, а теперь с плачем убежала от него. Альфред, не зная, что идумать, побрел обратно в пустую школу. Он рассердился и обиделся. Докопаться доправды было нетрудно: Бекки просто воспользовалась им, чтобы досадить ТомуСойеру. Когда он об этом догадался, то еще больше возненавидел Тома. Емузахотелось как-нибудь насолить Тому, не подвергая себя риску. Учебник Томапопался ему на глаза. Случай был удобный. Он с радостью открыл книжку на тойстранице, где был заданный урок, и залил ее чернилами.

Бекки заглянула в эту минуту в окно и увидела, что онделает, но прошла мимо, не сказав Альфреду ни слова. Она ушла домой: ейхотелось разыскать Тома и все рассказать ему. Том, конечно, будет ейблагодарен, и они с ним помирятся. Однако на полдороге Бекки передумала. Онавспомнила, как Том обошелся с ней, когда она рассказывала про пикник, и отобиды ее обожгло словно огнем. Она решила не выручать Тома, а кроме того,возненавидеть его навеки. Пускай его накажут за испорченный учебник.

Том вернулся домой в очень мрачном настроении, но первые жеслова тетки показали ему, что он явился со своими горестями в самоенеподходящее место:

– Том, выдрать бы тебя как следует!

– Тетечка, что же я такого сделал?

– Да уж наделал довольно! А я-то, старая дура, бегу к СириниГарпер, – думаю, сейчас она поверит в этот твой дурацкий сон. И нате вам,пожалуйста! Она, оказывается, узнала у Джо, что ты здесь был в тот вечер ислышал все наши «разговоры. Не знаю даже, что может выйти из мальчика, которыйтак себя ведет. Мне просто думать противно: как это ты мог допустить, чтобы япошла к миссис Гарпер и разыграла из себя такую идиотку, и ни слова не сказал!

Теперь все дело представилось в ином свете. До сих порутренняя выдумка казалась Тому очень ловкой шуткой, поистине находкой. А теперьэто выглядело очень убого и некрасиво. Том повесил голову и с минуту не могничего придумать себе в оправдание. Потом сказал:

– Тетечка, мне очень жалко, что я это сделал, я как-то неподумал.

– Ах, милый, ты никогда не думаешь. Ты никогда ни о чем недумаешь, только о себе самом. Ты вот не задумался проплыть такую даль сострова, ночью, только для того, чтобы посмеяться над нашим горем, не задумалсяоставить меня в дурах, сочинив этот сон; а вот пожалеть нас и избавить отлишних слез тебе и в голову не пришло.

– Тетечка, сейчас я понимаю, что это было нехорошо, но ведьэто я не нарочно. Я не хотел, честное слово. А кроме того, я приходил домойвовсе не затем, чтобы над вами смеяться.

– Для чего же тогда ты приходил?

– Мне хотелось вам сказать, чтобы вы не беспокоились о нас,потому что мы не утонули.

– Ах, Том, Том, если бы я только могла поверить, что у тебябыло такое доброе намерение, я от всей души возблагодарила бы бога, но ведь тыи сам знаешь, что так не было; и я тоже это знаю, Том.

– Ну, право же, тетечка, было! Вот не сойти мне с этогоместа, если не было!

– Ах, Том, не выдумывай, это ни к чему. Только во сто разхуже.

– Я и не выдумываю, тетечка, это правда. Я хотел, чтобы выне горевали, для этого и пришел.

– Я бы все на свете отдала, чтобы этому поверить, – за одноэто все твои грехи можно простить, Том. Даже то, что ты убежал и вел себя изрук вон плохо. Да поверить-то невозможно; ну отчего ты мне не сказал, а?

– Знаете, тетечка, когда вы заговорили про похороны, мневдруг ужасно захотелось вернуться и спрятаться в церкви. Как же можно былосказать? И я взял да и положил кору обратно в карман и ничего не стал говорить.

– Какую кору?

– А на которой я написал, что мы ушли в пираты. Жалко, чтовы не проснулись, когда я вас поцеловал, право, жалко.

Суровые морщины на лице тети Полли разгладились, и главапросияли нежностью.

– А ты меня вправду поцеловал, Том?

– Конечно, а то как же.

– Это ты правду говоришь, Том?

– А то как же, тетечка, конечно, правду.

– Почему же ты меня поцеловал, Том?

– Потому что я вас очень люблю, а вы стонали во сне, и мнебыло вас жалко.

Это походило на правду. Тетя Полли сказала с дрожью вголосе, которой не могла скрыть:

– Поцелуй меня еще раз, Том! А теперь убирайся в школу и немешай мне.

Как только он ушел, она бросилась в чулан и достала старуюкуртку, в которой Том убежал из дому. Потом остановилась, держа куртку в руках,и сказала сама себе: