Правила возвышения - Дэвид Коу

— Нужно. Вряд ли я когда-нибудь сумею загладить свою вину полностью. — Он снова принялся мерить комнату шагами. — Однако я пришел не за этим.

Он глубоко вздохнул и остановился прямо напротив Ксавера. Но на сей раз не пожелал встретиться с ним взглядом.

— Я хочу освободить тебя от клятвы. — Голос его слегка дрожал. — То есть на самом деле не хочу, но понимаю, что должен сделать это после…

Он судорожно сглотнул, не закончив фразу.

Ксавер не верил своим ушам. Он ожидал извинений, просьб о прощении, возможно, далее жалких оправданий. Но только не этого.

— Ты меня освобождаешь от вассальной зависимости? — Он сам сознавал, насколько глупо прозвучал этот вопрос.

— Да. Если ты согласен, я сделаю это сегодня же вечером, в присутствии наших отцов и остальных придворных.

В сознании Ксавера пронзительно вскричал какой-то голос, призывавший согласиться на предложение, освободиться от власти грубого молодого лорда, пока вся его жизнь не пошла прахом. Однако он знал, что не может пойти на такое. Он присягнул на верность еще ребенком и не раз сожалел о своем глупом поступке. Но они дружили с Тависом с незапамятных времен, и он поклялся до конца жизни быть преданным своему господину. Более того, в худшие дни их дружбы Ксавер черпал силы в воспоминании о торжественном обещании друга, который время от времени все же обнаруживал решимость его выполнить. В этом избалованном ребенке, в этом эгоистичном, вспыльчивом юнце все равно жил человек, унаследовавший силу отца и мудрость матери. Иногда Ксавер месяцами не видел этого человека и тогда начинал тревожиться за него и опасаться за судьбу королевства. Но потом, когда Ксавер уже терял надежду, этот человек появлялся снова — как появился и теперь в его комнате, выказывая смирение и благородство, поистине достойные наследника одунского престола.

Предложение Тависа дразнило, манило, притягивало, словно сверкающий бриллиант. Ксавер страстно хотел принять сей дар. Он часто мечтал о свободе, и никто не осудил бы его, сделай он это. Ни отец, ни герцог. Разве только герцогиня. Но все это не имело отношения к делу. Он еще пожалеет. Он видел перед собой сверкающий бриллиант. Но цена за это сокровище — его честь — казалась непомерно большой.

— Я не хочу свободы, милорд. Я ваш вассал и останусь таковым до тех пор, пока Байан не призовет одного из нас в Подземное Царство.

Несмотря ни на что, Ксавера глубоко тронул облегченный вздох, вырвавшийся у молодого лорда.

— Спасибо, — прошептал Тавис. — Я не…

Ксавер остановил его, подняв палец:

— Я останусь твоим вассалом. Но… — Он на мгновение замялся. — Я не хочу видеть тебя в ближайшие несколько дней.

Лицо молодого лорда, едва порозовевшее, снова побледнело.

— Сколько именно?

— Не знаю. Не очень много. Возможно, до конца месяца Амона.

— Но… но это же больше двух недель. — Тавис говорил как ребенок, у которого отбирали любимую игрушку.

— Ну ладно, — неохотно сказал Ксавер. — До отъезда ярмарки из Керга.

Тавис открыл было рот, явно собираясь снова пожаловаться, но потом, похоже, передумал, плотно сомкнул губы и коротко кивнул.

Они снова погрузились в молчание, хотя по-прежнему стояли лицом к лицу, словно противники перед поединком. Ксаверу хотелось, чтобы Тавис ушел, но приказать ему это он мог, лишь будучи свободным от вассального долга, верность которому он только что подтвердил. Поэтому он просто стоял, глядя в сторону, и ждал, когда молодой лорд с ним попрощается.

— Похоже, я скоро женюсь, — сказал наконец Тавис с напускной веселостью.

— Да, я знаю.

Сын герцога недоуменно поднял брови.

— Мы обсуждали твою помолвку за обедом недавно вечером. Разве ты не помнишь?

Тавис густо покраснел:

— Я вообще ничего не помню. — Он снова опустил взгляд на забинтованую руку Ксавера. — Если бы стражники и мой отец не рассказали мне о том, что я сделал, я бы и об этом не вспомнил.

Опять наступило молчание, но на сей раз Ксавер не позволил паузе затянуться:

— Значит, ты женишься на Бриенне.

— Да. Но отец говорит, через некоторое время. Очевидно, Кентигерн хочет убедиться, что выдает свою дочь за короля. — Он слабо улыбнулся. — Их нельзя винить.

— Я рад за вас, милорд. Судя по всему, Бриенна будет прекрасной королевой.

— Мы едем в Кентигерн в начале следующего месяца, — сказал молодой лорд, словно не услышав Ксавера. Он поколебался. — Ты ведь поедешь с нами, правда?

Был ли у него выбор?

— Конечно, милорд.

— Прекрати называть меня милордом.

— Как ты хочешь, чтобы я тебя называл?

— Тависом, конечно. А как еще?

Ксавер протяжно вздохнул и кивнул:

— Хорошо. Я буду обращаться к тебе по имени, когда мы увидимся в следующий раз, после отъезда ярмарки.

Этими словами он давал понять, что разговор закончен; и молодой лорд понял намек — судя по тому, что вновь покраснел.

Несколько секунд Тавис пристально смотрел на друга, потом кивнул:

— Хорошо. — Он прошел к двери, открыл ее, но на пороге остановился и обернулся. — Спасибо. Не знаю, что бы я делал, если бы ты оставил меня.

Ксавер не находил что сказать. Сто возможных ответов в мгновение ока пронеслось у него в уме, но в конце концов он просто пробормотал:

— Не стоит благодарности.

Тавис вышел в коридор и закрыл за собой дверь, оставив Ксавера в одиночестве.

— У меня был шанс, — прошептал Ксавер, когда шаги Тависа стихли в отдалении. — У меня был шанс, но я предпочел остаться.

Ксавер знал, что не мог поступить иначе. Он принял решение много лет назад. Возможно, тогда он был слишком молод, но тем не менее он принял решение. И все же у него щемило грудь, словно он минуту назад потерял что-то очень дорогое. И рука болела так сильно, что слезы наворачивались на глаза.

Темную комнату освещали только две свечи, горевшие у постели, и ярко-желтые язычки пламени, которые плясали, словно крохотные призраки, на ладони Кресенны.

— На самом деле это совсем не сложно, — сказала она, пристально глядя светлыми глазами на крохотный костер и улыбаясь одними уголками губ. Кресенна надела рубашку Гринсы, но ноги у нее оставались голыми, и она сидела, подвернув одну ногу под себя, а другую вытянув в сторону. На ее распущенных волосах дрожали отблески пламени. — Нужно просто вызывать огонь и одновременно использовать целительную силу. Пока две магические силы действуют вместе, ты ничего не чувствуешь. — Она медленно перевернула руку, и язычки пламени переползли с ладони на наружную сторону кисти, внезапно став похожими скорее на светящихся паучков, чем на призраки.