Изменница - Виктория Холт
Шрифт:
Интервал:
Я написала дяде Карлу и получила от него воодушевленный ответ. Он будет счастлив видеть всех нас и просит приезжать как можно скорее.
Стояла весна — лучшее время для путешествий; дни становились светлее и длиннее, а погода была как на заказ.
Дикон и Сабрина были в приподнятом настроении. Дикон все время требовал, чтобы мы ехали быстрее, но грумы указали ему, что вьючные лошади не смогут бежать так резво.
— Пусть они приедут позже, — сказал Дикон.
— Но ты же знаешь, нам надо держаться вместе, — возразила я.
— Разбойники. Все боятся разбойников. А я вот нет.
— Нет, потому что ты с ними никогда не сталкивался.
— Ну уж я бы справился с ними.
— Дикон! — воскликнула Сабрина, наполовину осуждая, наполовину восхищаясь сыном.
Я же просто презирала его.
Поездка прошла без происшествий, и мы прибыли в Эверсли-корт днем, еще засветло.
Сабрина, хорошо помнившая эти места, оживилась. Я догадывалась, сколько воспоминаний, в том числе и не очень приятных, ожили в ее памяти, ведь ее раннее детство прошло в Эндерби.
Джесси вышла, чтобы встретить нас. На ней было голубое муслиновое платье с массой белых оборок и кружев. На ее лице было мало косметики и крошечная мушка под левым глазом.
Эвелина стояла рядом с матерью и выглядела уже совсем взрослой. Должно быть, ей уже исполнилось пятнадцать.
— Его светлость с нетерпением ожидает вашего прибытия, — сказала нам Джесси. — Он приказал, чтобы вас немедленно провели к нему сразу по приезде.
О да, теперь создавалось впечатление, что домом распоряжается его светлость; в прошлый раз было ясно, что все управление сосредоточено в руках Джесси.
Эвелина и Дикон с интересом разглядывали друг друга, но все-таки в первую очередь внимание Дикона привлек дом; Он очень внимательно, что вовсе не было для него характерным, рассматривал здание. Я заметила, что все окружающее произвело на него огромное впечатление.
— Ваши комнаты готовы, — объявила Джесси. — Но не хотите ли вы сначала перекусить или дождетесь ужина?
Я смотрела на Сабрину, которая думала, что Дикон, конечно же, голоден. Однако впервые Дикон не проявлял никакого интереса к еде. Он был захвачен созерцанием окружающего.
Я сказала, что подожду ужина. Сабрина согласилась со мной.
— Ну, тогда не желаете ли пройти прямо к его светлости, — Джесси посмотрела на меня. — Это его просьба.
Итак, пока заносили наш багаж, мы прошли в комнату дяди Карла. Он сидел в кресле у окна. Выглядел он в точности так, каким я запомнила его: морщинистая пергаментная кожа и яркие живые темные глаза.
Он обернулся и восторженно воскликнул:
— О, вы уже здесь! Входите. Входите. Какое счастье! Так… ты Сабрина. Ну конечно, дочка Дамарис. Дамарис была хорошей девочкой. Ну и, конечно, моя дорогая Сепфора. — Дядюшка взял меня за руку. — А это?
— Это Ричард, мы зовем его Диконом, мой сын, — объяснила Сабрина.
— Да, да, замечательно. Очень, очень рад вас видеть. Джесси, ты предложила им поесть?
— Но они только сию минуту приехали, по вашему желанию, я тотчас провела их прямо к вам. Они сказали, что дождутся ужина.
— Хорошо, хорошо. Принеси им стулья, Джесси. Она, улыбаясь нам, принесла стулья. Но глаза ее при этом холодно поблескивали.
— Желаете еще что-нибудь, прежде чем я уйду и дам вам поболтать по-семейному? Когда понадоблюсь, позвоните в колокольчик. Я пошлю вам в комнаты горячую воду. Думаю, вы захотите помыться и переодеться. — Джесси повернулась к дяде Карлу и, подняв палец, произнесла:
— Не забывайте, они проделали долгий путь.
— Нет, я не забуду. Как мило, что вы сразу зашли навестить меня. Хотите пройти в ваши комнаты?
— Немного погодя, — ответила я. — Но как я рада видеть вас в добром здравии!
Яркие глаза дяди Карла, казалось, видят меня насквозь.
— Джесси хорошо заботится обо мне… благодаря тебе.
Мне показалось, что дядюшка подмигнул мне. Мы немного поговорили, вспоминая прошлое. Сабрина была более осведомлена, будучи старше и застав прежние времена. Дикон поднялся и кругами ходил по комнате, разглядывая панели и чудесный, старой работы, камин, украшенный изображением сцен из войны Алой и Белой розы.
Я еще никогда не видела его столь тихим. Дядя Карл пытливо выспрашивал меня о Жан-Луи и благодарил за мои письма ему. Шел достаточно банальный разговор, и я начала уже думать, что все хорошо. Наконец Дикон дернул шнурок звонка, и появилась Джесси, которая отвела нас в апартаменты. Ее поведение соответствовало выбранной ею роли экономки, и только случайно, забываясь, она показывала, что в действительности она хозяйка дома.
Я оказалась в комнате, в которой остановилась в свой первый приезд, и почувствовала, как во мне воскресают мучительные воспоминания. Я подошла к окну, через которое проник ко мне Жерар. Подошла к кровати, где я провела последнюю ночь, полную восторга и тоски.
Воспоминания захлестнули меня, и я пожалела, что приехала.
Вошла Сабрина и уселась на кровать, улыбаясь мне.
— Я не думала, что все будет так… обычно.
— И я… Что ты думаешь о Джесси? — спросила я.
— Очень размалевана. Слишком много краски и белил.
— По сравнению с прошлым разом она накрашена умеренно. Тебе не кажется, что она очень важничает?
— Возможно. Но она ведет все домашнее хозяйство и, насколько я успела заметить, делает это хорошо.
— Да, — подтвердила я, — этим она и отличается.
— Думаю, в прошлый твой приезд она просто хотела доказать, насколько она важная персона в доме, но сейчас ей нет необходимости лишний раз утверждать свои права. Она расцвела. Возможно, она когда-то выступала на сцене, но наконец нашла безопасное теплое местечко, где можно осесть.
— Но ты же знаешь, она заставила дядю Карла подписать бумагу…
— Я помню, ты рассказывала нам. Ну, что с того, это произошло так давно. Я подозреваю, что она не идеальная экономка, нужно присмотреть за ней, пока мы здесь. Дикон, между прочим, абсолютно очарован этими местами. Ему все кажется таким интересным. Он сказал, что завтра здесь все исследует.
— Я заметила, как он заинтересован.
— Он всегда с увлечением относится к старине. Мне нравится видеть его таким оживленным. Дикон может быть очень серьезным. Я знаю, ты не можешь простить ему тот пожар у Хассока, но, прошу тебя, не надо постоянно давать ему понять, что он должен чувствовать вину за несчастье, которое произошло с Жан-Луи. Не надо, Сепфора. Я знаю, как тяжелое обвинение может подействовать на впечатлительного ребенка. Я сама пострадала.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!