И.о. Бабы-яги - Анастасия Никитина

— Лучше пообещай скатерку не чинить, — проворчал кот.

— Угу, угу, — невнимательно отозвалась я, поспешно устраиваясь на лавке и открывая титульный лист.

«12.07. Я так и не поняла, куда угодила. Вроде бы ничего такого мы на той вечеринке не глотали, но… Но вокруг бревенчатые стены, и колченогая старуха шурует в большой печке ухватом…»

Почему Яга соврала коту о содержании черной тетрадки, я так и не узнала. Спрашивать об этом Ваську было бы бессмысленно: он пребывал в блаженной уверенности, что подсунул мне краткое описание сказочного мира. А выяснять у нее самой я бы не рискнула. Прочитав от корки до корки и кое-что даже выписав, я вернула тетрадку коту и попросила убрать на место. Мол, неизвестно, как хозяйка отреагирует, что мы ее вещи без спросу трогали, лучше ей об этом вообще не знать. Васька со мной согласился, и больше я старый дневник никогда не видела. Но вот содержимое коротких скупых записей на многое открыло мне глаза.

Для начала я с удивлением обнаружила, что девица, законопатившая меня в избушку исполнять обязанности злой ведьмы, была такой же призванной попаданкой, как и я. Старая Яга, которую так любил поминать Васька, приходилась ей ни много ни мало родной бабкой. Дочь ожидания бабули не оправдала, не только уродившись без намека на магические способности, но и удрав от пристального внимания матушки сразу после свадьбы. Да не куда-нибудь, а в безмагический мир. Ребенка она родила уже там.

Каким образом старая ведьма почуяла родную кровь и узнала, что внучка получила наследственный дар, в дневнике написано не было. Вместо этого стояла непонятная фраза: «Не войдет тот, кто раньше не был». Философия Яги была мне чужда, поэтому задумываться над этим долго я не стала.

Пространное описание отношений молодой Яги и богатыря Черномора меня тоже не заинтересовало, и эти места я просматривала по диагонали. Не смотрела бы вовсе, но боялась пропустить что-то действительно важное.

О мире, хранительницей которого стала, Яга писала мало. Но учитывая, что я не знала вообще ничего, то фразы вроде: «Достала бабка. Вот зачем нужна эта сказочная география?! Какая мне разница, что Англиция на западе, а царство Кощеево граничит с берендеями. Вот уж куда точно в отпуск не поедешь!» — становились для меня одновременно и откровением, и источником новых вопросов. Где именно на западе? Близко? Или у черта на куличках? И почему к берендеям не стоит ездить в отпуск? С Кощеем-то все ясно, а эти? В отпуск я, понятное дело, не собиралась, но рано или поздно мне придется искать свое место в этом мире, и такие детали очень пригодились бы при выборе.

Зато я разобралась, кто такая Марья Моревна и почему никто в здравом уме не стал бы так рекомендоваться старой Яге. Оказывается, моя мнимая матушка приходилась дочкой родной сестре Яги, Ядвиге. А вот с этой особой старушка воевала долго и вдумчиво. И, похоже, чуть не проиграла. Но Ядвига вдруг исчезла в неизвестном направлении, и война успокоилась сама собой. Однако до этого счастливого события та успела основательно попортить нервы хозяйке Буяна. Так что неудивительно, что доченьку ненавистной сестрички тут тоже вряд ли встречали бы хлебом-солью, хотя дочь, в отличие от мамаши, свои завоевательные амбиции на Буян не распространяла, довольствуясь обычными царствами-государствами.

Марья Моревна вообще предстала в дневнике персонажем довольно гротескным и неприятным. Ну, на мой вкус. Возникнув словно ниоткуда, она стала королевой Англиции и довольно быстро захватила все окрестные земли, превратив захолустное королевство в довольно большую и серьезную державу. Но тут ее экспансия наткнулась на Русское княжество. Не сумев захватить «варваров» с наскока, она, недолго думая, с помпой вышла замуж за русского князя. Описанию свадебного наряда, вычитанному в какой-то книге, Яга уделила почти две страницы, так что у меня чуть ум за разум не зашел, пока я разобралась, какая финтифлюшка была присобачена к какому месту скороспелой невесты.

А вот с «долго и счастливо» у царственных молодоженов наблюдались проблемы. Князь оказался мужиком крепким и к управлению своим княжеством заграничную королеву не допустил. Мол, любовь любовью, а короны врозь. После чего неприятности посыпались на его голову как из рога изобилия. То грибочками едва насмерть не потравится, то потолок в тронном зале на него рухнет, то мостки под любимым конем провалятся. Марью, как я поняла, в открытую так никто и не обвинил, но когда она вдруг убралась обратно в свою Англицию, концентрация опасных случайностей быстро сошла на нет. Увы, о том, были ли у этой пары дети, Яга ничего не написала. Как, впрочем, и о том, когда вообще случилась эта печальная история.

Так или иначе, но с тех пор воинственная королева еще дважды пыталась захватить запиравшее ее на западной оконечности материка княжество, и оба раза неудачно. Пришлось ей осваивать и развивать находившееся здесь в зачаточном состоянии мореплавание.

Старая Яга обучала преемницу без малого пять лет, постепенно перекладывая на ее плечи свои обязанности, а потом и вовсе ушла куда-то на покой. По скупым намекам из дневника я поняла, что именно ушла, а не померла от старости. Такая опция Бабкам Ежкам вообще, походу, была недоступна. Убить их можно, хоть и сложно, а вот своей смертью они не умирают: и ведьминский срок бесконечный, и яблонька волшебная недаром именно здесь растет.

Вот только детишки у хозяек Буяна рождались редко, о чем с плохо скрытым восторгом упомянула моя курортница. Вот уж кто становиться матерью не спешил от слова «совсем». Я вспомнила, какой трагедией для меня оказалось собственное бесплодие, и только головой покачала: нет, с вами, девушка, мы точно не родственницы.

Чудом не забыв накормить богатырей и пропустив мимо ушей их восторженные благодарности, я снова вернулась к своим заметкам.

— Если принять предположение, что дите у Марьи Моревны и русского князя все-таки получилось, то вопрос, кто такая Василиса, снимается, — пробормотала я себе под нос, задумчиво покусывая кончик гусиного пера, которое мне выдал Васька вместо ручки. — Для князя она, конечно, наследница так себе. Да у него, может, уже давно другая жена появилась, а вместе с ней и детки. А вот за разменную монету еще как сойдет. Как там, в сказках, обычно: жалую тебе дочь свою в жены и полцарства в придачу. С полцарством, это, конечно, погорячились, а вот дочкой наградить кого-нибудь особо отличившегося это пожалуйста. Тем более что дочка так себе, некондиция, однако.

— Не кто? — напомнил о своем присутствии Васька.

— Некондиция, — машинально отозвалась я. — Неудачная дочка, скажем так. Королю какому-нибудь в жены не годится. А вот советнику или военачальнику — самое то.

— Ну, неудачная, это как посмотреть, — муркнул кот. — А вообще да, на всех княжеских дочек царьков заграничных не напасешься. Так что советнику или вою знатному вполне могут пожаловать. Слыхал я о таком. Пожалуй, Илюшка потому и явился. Не поверил князь, что Яга не справилась.

— Помедленнее, — притормозила я разболтавшуюся животину. — Князь вспомнил о дочурке, потому что ему срочно невеста-награда понадобилась? Хитро. И наградил, и казна цела.