Утраченное кафе «У Шиндлеров». История Холокоста и судьба одной австро-венгерской семьи - Мериел Шиндлер
Шрифт:
Интервал:
6 июля 1924 года Гуго и Эдит поженились в Вене, дома у Эдит. У меня есть студийная фотография моей молодой бабушки. Ее темные волосы коротко подстрижены и аккуратно уложены, на плечах нечто вроде большого покрывала или шарфа, который она целомудренно придерживает левой рукой у горла, откуда прозрачные складки падают на руки и собираются у шеи.
Это первое изображение своей будущей жены Гуго, возможно, увидел у шадхана, но скорее снимок был сделан незадолго перед свадьбой. Поза очень естественная, как будто фотограф только что окликнул Эдит по имени и она оглянулась. Я подумала, что фотографа, наверное, тщательно подбирали, хотя стиль портрета иной, чем на чопорном снимке Шиндлеров, сделанном в 1912 году.
30. Эдит Шиндлер, урожденная Рот (Atelier D’Ora, Вена)
Я внимательно рассматривала портрет в поисках даты на нем и вдруг заметила надпись черными чернилами: d’Ora. Что-то связанное со стилем фотографии, крутилось у меня в голове. Я всмотрелась в надпись и поняла, что на пороге своей новой жизни Эдит снималась у самой знаменитой женщины-фотографа тех дней, мастера портрета Доры Кальмус.
Кальмус еще в 1907 году стала одной из первых жительниц Вены, открывших собственную фотостудию. Ее Atelier d’Ora быстро зарекомендовало себя как место для съемок лучших художественных портретов. В 1908 году она сняла Густава Климта, в 1916-м – Альму Малер. Я предположила, что фотография моей бабушки была сделана, скорее всего, до 1924 года, перед свадьбой Эдит, но до переезда мадам д’Ора в Париж, где она продолжила свое дело и сняла таких знаменитостей, как Коко Шанель, Марк Шагал, Морис Шевалье и Пабло Пикассо.
К своему великому удивлению, я не обнаружила ни одного снимка свадьбы. Для человека типа Гуго мне это показалось странным: ведь он очень любил фотографию и сохранил множество снимков других людей. Я подумала, что, скорее всего, свадебный альбом существовал, просто не сохранился.
Через одиннадцать месяцев, 9 июня 1925 года, родился мой отец, Курт. Точности ради скажу, что на свет он появился на кухонном столе на втором этаже штаб-квартиры Шиндлеров в доме № 13 по Андреас-Гофер-штрассе, там, где теперь учатся танцевать на шесте. Для всех это было радостное событие, но Эдит заявила, что ей было очень больно и детей у нее больше не будет. Гуго, без сомнения, не обрадовался такому повороту событий: в этой самой квартире он рос в большой, шумной семье, с четырьмя братьями и сестрами, и, думаю, ему хотелось иметь такую же.
София подобрала для Гуго очень респектабельную невесту, но это не значит, что брак скрепляла любовь или большое счастье. Я хорошо помню бабушку, и, признаться, характер у нее был не из легких. Прожив в Англии несколько десятилетий, она сохранила не только сильный центральноевропейский акцент, но и любовь к сладкому, вряд ли удовлетворявшуюся английскими кексами. Тем не менее Гуго и Эдит сумели выработать правила мирного сосуществования и довольно неплохо ладили, ведя каждый свою, отдельную от другого жизнь.
Эдит сделалась заядлой путешественницей. Разглядывая ее фотоальбомы, я ощущаю, как ей не сиделось на месте: она побывала в Чехословакии, Греции, Италии, Югославии, Албании и Франции. Неудивительно, что отец жаловался, как она все время оставляла его на попечение нянь-француженок, так что первые свои слова он произнес по-французски, а не по-немецки. Гуго, наоборот, был настоящим домоседом и занимался бизнесом; он не мог без Тироля и его гор, лишь изредка сопровождая жену в ее больших поездках.
Да, они были очень разными, но на моей любимой фотографии этой маленькой семьи я вижу сплоченное трио (см. илл. 12 на вкладке). Это студийный фотопортрет: Гуго стоит позади сидящей Эдит, а Курт в матросском костюмчике прижался к матери, он в ее объятиях, щека к щеке. У Эдит открытый, очень живой взгляд, а Гуго выглядит настоящим отцом семейства. Очень красивый портрет, отражающий тепло их отношений и, самое главное, радость оттого, что у них есть маленький сын. Эдит не была матерью-наседкой, но очень трепетно относилась к своему единственному сыну, а через много лет с тоской рассказывала мне о своем муже.
31. Курт Шиндлер в костюме клоуна
Брак и семья, в соединении с бурным успехом различных деловых предприятий Шиндлеров, стали залогом укрепления благосостояния Гуго и Эдит в других областях: сведения об этом я обнаружила в папках городского и земельного архивов Инсбрука. В 1925 году Гуго и Эрих приобрели соседние земельные участки на инсбрукской улице Реннвег, рядом с городским Имперским парком. На той же улице, на самом краю старой части Инсбрука, стоял барочный императорский дворец, увенчанный огромным габсбургским орлом; некоторые состоятельные промышленники уже имели там виллы. Естественно, участок Шиндлеров должен был снабдить Гуго и Эриха солидными новыми адресами, упрочить их статус преуспевающих бизнесменов.
Перемена для Гуго была, наверное, радикальной, потому что почти вся его жизнь прошла в квартире над магазином на Андреас-Гофер-штрассе. Кроме того, адреса были удобны для братьев – всего десять минут неспешным шагом до кафе «У Шиндлеров», а Эриху меньше пяти минут до второго кафе, которое он хотел открыть в Имперском парке. Мой отец хвастался, что во всем Инсбруке не было адреса шикарнее.
Купив землю, Гуго поручил одному из самых именитых немецких архитекторов, Герману Мутезиусу, спроектировать и построить ему виллу. Мутезиус был еще и дипломатом и, исполняя обязанности атташе Германии в Лондоне, влюбился в английское художественное движение «Искусств и ремесел». Его так покорила любовь англичан к своему домашнему очагу, к деревенскому укладу жизни, что он воспел добродетели домашней жизни английского среднего класса в своем трехтомном труде «Английский дом» (Das Englische Haus); но на него заметно повлияли и движение Баухаус, и другие пионеры немецкого архитектурного модернизма.
В городском архиве я внимательно изучила обращение Гуго за разрешением на строительство и поняла, о каком доме он мечтал. На вилле должен был быть подвал, первый этаж с большой террасой, жилой мезонин. Для приема гостей предназначались большой холл, две вместительные гостиные и кухня; на втором этаже должно было разместиться три спальни и еще несколько комнат, а мезонин предназначался для прислуги. План был характерен для Мутезиуса: L-образная форма и окна разных размеров.
Эта прекрасная современная вилла предназначалась для веселья; из ее окон, через дорогу, виднелась быстрая река Инн, а дальше вздымались горы Нордкетте.
Согласно архивным данным, Гуго представил окончательные планы строительства 25 февраля 1928 года. Они были утверждены, сама вилла «Шиндлер» построена к 1930 году и стала просторным жильем небольшой семьи из трех человек (см. илл. 18 на вкладке). Даже через три года она выглядела новой и как будто недостроенной на фотографии, где Эдит и Курт сидят верхом на лошадях. Места вокруг хватало, потому что Эрих, неготовый пока что заняться строительством на своем участке, согласился, чтобы Курт использовал его под сад для своей виллы.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!