Грешная тайна - Эмма Уайлдс

Разумеется, Майкл прекрасно знал, что Антонию не обрадовала его женитьба — она ясно дала это понять. У них было общее прошлое, и кое-что связывало их сейчас, однако совсем не так, как ей хотелось. Майкл считал, что на самом деле она его не любила. И если уж честно, то он не был уверен в том, что настоящая любовь существует.

Антония, по его мнению, заслуживала мужчину, который мог бы ответить ей такой же жаркой страстью, какой отличалась и она сама. Майкл понял это сразу же, с того самого мгновения, как впервые увидел ее в Испании, одинокую и всеми покинутую. Всех ее близких убили французы, дом ее разграбили, а она сама спаслась только потому, что двое верных слуг помогли ей бежать, когда пришли первые солдаты. Слуги тайком вывели ее из поместья и спрятали в относительно безопасных холмах по соседству, где все они скрывались три дня.

Когда же они наконец вернулись, то увидели только руины и свидетельства кровавой бойни. Майкл, тогда командовавший небольшим разведывательным отрядом британцев, увидел струйки дыма, все еще поднимавшиеся над пожарищем. Он нашел ее там; ошеломленная произошедшим, она с пустыми глазами сидела у руин, когда-то бывших прекрасной виллой испанских аристократов.

Майкл решил забрать девушку е собой, потому что понимал: оставить ее было бы равносильно убийству. Однако она заговорила только через неделю после этого. И он прекрасно помнил ее первые слова: «Я убью их. Убью их всех».

Антония стала одним из лучших его агентов и, верная своему слову, уничтожила немало врагов. Оставаясь в Испании, Антония ни на минуту не забывала о мести, помнила о ней и сейчас. И то, что она заинтересовалась Джулианной, не на шутку встревожило маркиза. «Что же она задумала, что она задумала?» — спрашивал он себя, с трудом пробираясь сквозь толпу гостей.

Наконец Майкл увидел их у открытых дверей, выходивших на террасу. И Джулианна с Антонией действительно беседовали; причем Антония во время разговора то и дело жестикулировала и мило улыбалась — когда ей этого хотелось, она умела быть очаровательной собеседницей. Приблизившись к ним, Майкл услышал, что Джулианна весело смеётся.

— Добрый вечер, — сказал он довольно громко, заставив их обеих обернуться.

— Добрый вечер, милорд, — пробормотала Антония, протягивая ему руку.

Майкл склонился над рукой испанки и тут же почувствовал, как дрожат ее пальцы. Да, она явно волновалась и, следовательно, что-то задумала. Выпрямившись, маркиз внимательно посмотрел на нее. В этот вечер Антония надела лимонный шелк — этот цвет превосходно оттенял ее иссиня-черные волосы и смугловатую кожу, а затейливую прическу леди Тейлор удерживал усыпанный драгоценностями гребень. Сейчас она казалась прекрасной и утонченной аристократкой, но Майкл заметил, как поблескивали ее темные глаза, и блеск этот означал то же самое, что и дрожь в пальцах. Да, было совершенно очевидно: Антония что-то задумала.

— Рад видеть вас, леди Тейлор. — Майкл вежливо улыбнулся. — Вам здесь нравится, не так ли?

Антония со смехом отмахнулась:

— Ах, о чем вы, милорд? Ведь здесь ужасная толчея! Так что мы с вашей дорогой женушкой укрылись в уголке. Так приятно просто немного поболтать… Я сказала ей, что мы с вами — давние друзья.

— Неужели?

Майкл мысленно выругался. Интересно, что же она наговорила Джулианне? Маркиз внимательно посмотрел на жену. А та, глядя на него в задумчивости, тихо сказала:

— Леди Тейлор говорит, что вы познакомились в Испании.

— Да, верно, — кивнул Майкл. — Она тогда была замужем за одним моим другом, офицером.

«Полуправда — это не совсем ложь», — добавил он мысленно.

Антония тут же вставила:

— Вообще-то это Майкл познакомил меня с моим будущим мужем.

Помахивая веером, она взглянула на него из-под густых ресниц.

Маркиз тут же кивнул и снова улыбнулся:

— Да-да, конечно. И лорд Тейлор был тотчас же вами очарован. Впрочем, в этом нет ничего удивительного.

— Вы льстите мне, милорд.

Антония взглянула на него с чарующей улыбкой.

— Вовсе нет. — Маркиз взял жену под руку и добавил: — Разумеется, я понимаю, что мужья и жены сегодня не должны постоянно находиться вместе, но мы с Джулианной сегодня еще не танцевали. Надеюсь, леди Тейлор, вы нас простите.

И в тот же миг, словно по заказу, заиграла музыка.

«Интересно, чего он боится? — размышляла Антония, поглядывая на Майкла, танцевавшего со своей хорошенькой наивной женушкой. — Боится, что я расскажу ей правду о наших отношениях — расскажу о том, что мы с ним спали, что я знаю вкус его поцелуев? Да, скорее всего именно так: вероятно, Майкл боится, что я все расскажу».

Но Антония не собиралась об этом говорить — это совсем не входило в ее планы.

Обмахиваясь кружевным веером, по-прежнему стоя в небольшом алькове у балконной двери, она внимательно наблюдала за маркизом и его женой. Они прекрасно вальсировали и казались замечательной парой. Джулианна Хепберн была грациозна и женственна, а он… О, Майкл, как всегда, был неотразим. Она что-то сказала ему, и он, ответив, едва заметно улыбнулся.

Антония прекрасно знала эту его улыбку. Такая улыбка обычно означала, что он думает о чем-то другом.

Возможно, он сейчас думал о ней, об Антонии. То есть пытался понять, что она задумала. Что ж, хорошо. Именно этого она и добивалась.

Весьма довольная собой, Антония отвернулась от танцующих и вышла на террасу глотнуть свежего воздуха. Прислонившись к балюстраде, она какое-то время прислушивалась к стрекотанию насекомых в саду и к журчанию фонтана, находившегося где-то неподалеку.

«Интересно, — думала она, — продвинулся ли Майкл в расшифровке той записки?» К сожалению, Майкл далеко не всегда сообщал ей, как закончились те или иные операции. Так было всегда — и в Испании, и здесь, в Лондоне.

Впрочем, в Испании результаты не очень-то ее интересовали, потому что Антония знала, что воюет с французами, и тогда ей этого было вполне достаточно.

А вот сейчас… Сейчас все было по-другому. Потому что она чувствовала, что не может отказаться от Майкла.

Но разве это удивительно? Ведь она до сих пор помнила, как они встретились впервые. Смеркалось, дул холодный пронизывающий ветер, но она дрожала вовсе не от холода. Она слышала топот лошадей, звучавший все громче, но ей было уже все равно. В тот день Антония похоронила своих родителей и сестру, а свидетельства того, как они страдали перед смертью, были столь ужасны, что она, как ей потом казалось, на время лишилась рассудка. Дом их был разграблен и разрушен, многие слуги также были убиты, остальные разбежались. Тогда, сидя у руин дома, она совершенно ни о чем не думала и уже ничего не боялась. Да, она слышала конский топот, но никак на него не реагировала — во всяком случае, не пыталась спрятаться. Антония была уверена, что это опять французы. И она нисколько не сомневалась в том, что ее тоже убьют. Но ей действительно было все равно.