Последние ритуалы - Ирса Сигурдардоттир

— У нее были дети? — спросила Тора, непроизвольно подняв руку к уху. Никогда прежде она не задумывалась, какая неотъемлемая часть облика — уши.

— Нет.

— Значит, она покончила с собой, — не раздумывая сказала Тора. — Страдать и терпеть можно только ради детей, ни для чего больше.

— Совершенно верно! — произнес Маттиас. — Они жили у реки, и однажды вечером, ковыляя домой, она в нее бросилась. Тяжелое платье по моде того времени, обездвиженная нога и парализованные руки не оставили шансов на спасение.

— И что сделал муж? Это упоминается в письме? — спросила Тора, стараясь не думать о несчастной молодой женщине.

— Да, упоминается. В последнем письме он говорит, что инквизитор Крамер забрал самое дорогое в его жизни, и потому он отнял самое дорогое в жизни Крамера и отправил прямиком в ад. Но там не говорится, что именно стало предметом его мести или где она свершилась, а также при чем тут ад. Современные источники также не дают подсказок. Потом автор обвиняет епископа в бездействии — в том, что тот вовремя не ответил на его мольбы, за что ему, как слуге Божьему, придется отвечать перед своим господином. Затем он цитирует Ветхий Завет, который, как ты знаешь, довольно далек от всепрощения. Я не могу вспомнить точно, но эти слова больше походят на проклятие и призыв на голову епископа Божьей кары, а если Бог будет мешкать… На мой взгляд, это была прямая угроза, но исполнил ли он ее, неизвестно. Георг Гольсер умер несколько лет спустя. Возможно, перед смертью епископ сам захотел избавиться от этих писем, не желая, чтобы они остались в церковных архивах.

— Сомневаюсь. Если бы он хотел от них избавиться, он бы их сжег. А страницы даже не обуглены.

Маттиас сосредоточился на вождении, пытаясь пристроить машину рядом с домом Гаральда. На стоянке все места были заняты.

— Ну, не знаю… Возможно, перед встречей с Богом и святым Петром он побоялся сжигать письма, не желая привлекать внимание к их содержанию. Дым как-никак возносится к небесам.

— Значит, ты думаешь, что они подлинные, а не фальшивые? — спросила Тора.

— Не совсем так. Там есть некоторые места, которые не сходятся.

— Например?

— Прежде всего ссылки на написанную Крамером книгу. Автор говорит, что ее витиеватый стиль не скрывает дьявольское происхождение содержания.

— Он имел в виду «Молот ведьм»? Наверняка Крамер проводил расследования против так называемых ведьм, применяя ее на практике.

— Вот тут и не совпадает, — сказал Маттиас. — Письма, как я уже говорил, датированы 1485 годом, а про «Молот ведьм» точно известно, что сие экстраординарное произведение литературы появилось на свет в 1486-м.

— А дед Гаральда или он сам пытался определить, когда изготовлены бумага и чернила?

— Да, и эксперты подтвердили их подлинность. Впрочем, это ничего не значит. Фальсификаторы умеют делать и старинную бумагу, и старинные чернила или краску, как раз на тот случай если состоятельные люди захотят перед приобретением провести подобные тесты.

— Старинные чернила? — засомневалась Тора.

— Именно. Или что-нибудь подобное. Они выделяют их из древних веществ или выпаривают из других старинных документов, менее ценных. Получается то же самое.

— Очень много мороки, — сказала Тора, радуясь, что ей никогда не хотелось стать фальсификатором.

Они вышли из машины.

— Но зачем эти письма Гаральду? — спросила Тора. — Он-то считал их подлинными или фальшивыми?

Маттиас закрыл дверцу с водительской стороны и открыл заднюю. Аккуратно завернул портфельчик в свою куртку, положил сверток в коробку и осторожно поднял всю пирамиду. Если он и мерз, оставшись в одном свитере, то не показал этого.

— Гаральд был убежден, что они настоящие. Он все время пытался выяснить, кого или что Крамер потерял из-за мести автора. Будучи страшно увлечен этой тайной, он искал ссылки в документах по всей Германии и даже специально ездил в библиотеку Ватикана, но не смог найти никаких свидетельств. О жизни Крамера практически ничего не известно, кроме того, что он написал свою нашумевшую книгу, да и происходило это более пяти веков назад.

Тора заметила на снегу свежие следы, ведущие за угол дома — туда, где жил Гаральд. Подбородком она указала на них Маттиасу. Следы вели только в одном направлении, поэтому вряд ли их оставил почтальон. Маттиас кивнул и, стараясь, чтобы снег не скрипел под ногами, начал медленно обходить дом с торца. Тора тихонько следовала за ним.

Как только они завернули за угол, то увидели мужчину, стоящего недалеко от входной двери. Он отступил, пытаясь заглянуть в окна верхнего этажа, и вздрогнул, заметив Тору и Маттиаса. Его губы несколько секунд шевелились, а затем он запинаясь спросил:

— Вы знали Гаральда Гунтлиба?

— Позвольте представиться, я Гуннар Гествик, декан факультета истории государственного университета. — Он неуверенно переступал с ноги на ногу. Его одежда была хорошего качества: элегантное зимнее пальто той марки, которую Тора знала по гардеробу своего бывшего мужа, из-под пальто виднелся пиджак и яркий галстук, аккуратно повязанный под выступающим воротником голубой рубашки. В целом их новый знакомец производил впечатление сильного и уверенного в себе человека, однако в данный момент его уверенность и спокойствие были чем-то сильно поколеблены. Совершенно очевидно, что своим появлением они застали Гуннара врасплох, и теперь он лихорадочно просчитывал, что ему предпринять. Это был именно тот человек, который обнаружил тело Гаральда, или, если быть точным, именно на него это тело свалилось. Тора гадала, зачем он пришел в квартиру своего бывшего ученика. Может, психиатр дал ему такой совет в качестве способа избавиться от стресса?

— Я был поблизости и решил проверить, нет ли здесь кого, — нерешительно произнес Гуннар.

— Здесь? В квартире Гаральда?.. — удивленно переспросила Тора.

— Разумеется, я не рассчитывал встретить его самого, — быстро ответил декан. — Я имею в виду кого-то, кто присматривает за квартирой, или занимается вещами, или что-то в этом роде…

Маттиас не понимал ни слова и предоставил Торе вести разговор, но мгновенно среагировал на имя. Направляясь к подъезду, он глазами дал сигнал пригласить Гествика войти, выудил из кармана ключи и открыл дверь.

Гуннар смотрел на действия Маттиаса со странным нетерпением.

— А у вас есть право сюда входить? — спросил он Тору.

— Да, этот господин работает на семью Гаральда, и я также их представитель. Мы привезли вещи убитого, которые нам отдали в полиции. Может, зайдете? Согреетесь, а заодно мы могли бы немного побеседовать.

Гуннар с трудом скрыл свою радость. Предварительно посмотрев на часы и сделав вид, что ограничен во времени, он с признательностью принял ее предложение и даже придержал дверь, пропустив Тору и входя вслед за ней. Несмотря на элегантный внешний вид, настоящим джентльменом он все же не был: не предложил свою помощь и не взял тяжелый монитор, так что ей пришлось самой нести его вверх по лестнице.