Тайна распятия - Сергей Владич

А случилось вот что. Обменявшись с Трубецким телефонами и договорившись созвониться на днях, Натан направился по своим делам. Но по дороге он задержался возле витрины какого-то магазина, заставленной телевизорами. Видимо, в рекламных целях по ним всем одновременно показывали сводку «Евроньюс». Равнодушным голосом диктор сообщал о совершенно неожиданном и резком падении финансовых и фондовых рынков, которое случилось сегодня, банкротстве ряда банков, вооруженных столкновениях в некоторых странах. Между этими новостями затерялось короткое сообщение о происшедшем буквально несколько часов тому назад землетрясении в высокогорной части Альп восточнее города Леобен, которое сопровождалось массовым сходом лавин и сильнейшим снегопадом. О жертвах не сообщалось, лишь несколько горнолыжных курортов оказались временно закрыты. Услышав эту новость, Натан побледнел, дрожащими руками достал мобильный телефон и начал лихорадочно набирать какой-то номер, затем следующий, затем — еще. Однако, куда бы он ни звонил, ему каждый раз на хорошем немецком языке отвечали, что интересующий его абонент находится вне зоны досягаемости станции. И предлагали перезвонить позднее. Ответил лишь один номер, но зато с его обладателем они говорили долго. Очень долго.

* * *

Впрочем, что бы ни происходило в мире, сейчас Сергею Михайловичу и Анне было не до того.

— Я тебя больше одну никуда не отпущу, — сказал Трубецкой и двумя руками со всей возможной нежностью обнял супругу, когда они наконец добрались до дома и остались одни.

— Вообще-то, не отпускать — это женская привилегия, — ответила она. — Это мужчины вечно собираются куда-то: то за мамонтом, то на войну, то в поход. Так что ты тоже особо не надейся.

Все дела в тот вечер были отложены. Опьяненные любовью, словно хорошим вином, они просто наслаждались друг другом, впитывая с восторгом каждое мгновение близости, и, казалось, этому блаженству не будет конца… Но уже утро следующего дня застало Трубецкого за рабочим столом, а Анну — сидящую с поджатыми ногами в единственном имеющемся в доме кресле. Глядя на нее, Сергей Михайлович мысленно отметил, как удивительно уютно умеют устраиваться на мягкой мебели женщины: ножки под себя, закуталась в плед, головку склонила набок — и уже такое чувство, что это не она «вписалась» в кресло, а как раз оно окутало свою хозяйку в точном соответствии с очертаниями ее фигуры.

— Мы с тобой должны во всем разобраться. Поскольку манускрипт, Натан, фантасмагория с похищениями, Бестужев, наше чудесное избавление — все это пока с трудом объяснимо и напоминает плохой детектив, — задумчиво сказал Сергей Михайлович. При этом он с нежностью погладил рукой благополучно доставленный на его домашний адрес конверт с отправленными им самому себе из Лондона документами.

— Я могу добавить к этому еще целый ряд «легких» вопросов по содержательной части. Например, так был ли Иисус распят или спасен Пилатом, где он провел восемнадцать лет своей жизни, правду ли о нем написали евангелисты и, наконец, кто он был — тот Бог, в которого мы все теперь верим, или человек, подвергнувшийся обожествлению? — продолжила Анна. — Что будем делать? С чего начнем?

— Я бы не хотел ставить перед собой задачи, которые так и не удалось разрешить людям значительно более информированным, чем мы с тобой, — принялся рассуждать Трубецкой. — Ну вот скажи, например, а какая, собственно, разница, где провел Иисус часть своей жизни? Пусть в Египте, Индии или в столярной мастерской его земного отца — разве это принципиально? Важно, что в нужный момент он оказался готов к свершению того, что ему было предназначено. С евангелистами вопрос значительно сложнее. Написанное пером — это уже документ, с которым можно и нужно работать. Однако, например, никто толком не знает, кто такой был этот евангелист Марк, хотя утверждают, что он был ученик Петра. В то же время апокрифическое Евангелие от самого Петра каноническим не признано. Да и насчет евангелиста Луки есть вопросы. Кроме того, как ты хорошо знаешь, существует достаточно обоснованная версия, что Евангелие от Иоанна написано на самом деле Марией Магдалиной, и так далее. Изданы по меньшей мере десятки, если не сотни толстенных книг, в которых скрупулезно, построчно и побуквенно разобраны все четыре Евангелия, выявлены неточности и проблемные моменты, выдвинуты версии — как в поддержку евангелистов, так и против них. Но опять-таки, разве дело в том, насколько точно они описали часть событий из жизни Иисуса из Назарета по прозвищу Христос? Мне кажется, значительно важнее, понимает и принимает ли душой каждый конкретный человек, который считает себя христианином, основную идею христианства, его философию, есть ли в его сердце истинная вера или он способен только обряды соблюдать, да и то максимум — это не есть скоромного в пост.

— Боюсь, что здесь все сильно запущено, — заметила Анна. — Это только для очень продвинутых и хорошо знакомых с первоисточниками людей посредники между ними и Всевышним не нужны. А для большинства простых верующих крайне важно не только придерживаться официального, общепринятого толкования Святого Писания, но и соблюдать обычаи и ритуалы. Все-таки и двух тысяч лет оказалось недостаточно, чтобы окончательно уйти от языческих традиций…

— Подожди-ка, — Трубецкой вдруг стукнул себя ладонью по лбу, — до меня только сейчас дошло… Крутилось-вертелось в голове и наконец сварилось. Скажи, как звали того разбойника, которого, по Новому Завету, требовали освободить иудеи после суда над Иисусом? Варнава?..

— Да нет же, Варавва.

— Точно? Давай проверим.

Они проверили.

— Ну конечно, Варавва, — еще раз сказала Анна с оттенком обиды в голосе. — Почему ты мне не веришь?

— Не сердись, я верю, верю, не в этом дело. А в том, что Варавва — по-арамейски Бар-Раббá — буквально переводится как Сын Учителя. Однако если исходить из канонического греческого написания этого имени, то выходит Бар-Аббá — буквально Сын Отца. Но такое прозвище означает или просто насмешку, поскольку все мы сыновья каких-либо отцов, или следует сделать отсюда один логический шаг в другом направлении, до сына какого-то особенного отца, а именно — до Сына Отца Небесного… Но и это еще не все. Буквально перед тем, как получить твое письмо из монастыря, я занимался изучением вопроса о переводах Библии, и мне попался в руки тбилисский кодекс IX века, где, как я припоминаю, указывается, что Варавву звали Иисусом. И в армянском кодексе говорится то же самое. Об этом даже Ориген упоминал в своих трудах! И хотя имя разбойника Вараввы встречается только в Евангелии от Матфея, нет оснований отвергать эту версию. Но тогда Иисус Варавва превращается в Иисуса Сына Божьего, в Иисуса Христа! Как тебе такой вариант?

— Звучит заманчиво, хотя и слегка натянуто… — Анна пожала плечами. — Однако какие последствия может иметь эта игра слов?

— Как ты не понимаешь? Вспомни, после суда Понтия Пилата толпа у дворца Ирода кричала: «Отпусти нам Варавву!» Но теперь выходит, что под этим именем можно было легко понимать и Иисуса, Сына Божьего, так что окончательное решение оставалось лично за Пилатом — свободу для кого из них требуют иудеи.