Наследник огня и пепла. Том IV - Владислав Добрый

— Мой сеньор! — крикнули рядом. Я оглянулся и увидел Эскера. Он спрыгнул с коня и упал на колено, склонив голову. — Я услышал что город в осаде и прискакал. Прошу вас, простите мой позор и…

Эскер слегка переволновался после встречи с Пожирателем и решил, что я помер. Что хуже, он поделился своими умозаключениями со всеми, кто хотел его слушать. После моего возвращения он сидел безвылазно в замке Дар. Хотя я послал через Вокулу гонца с письмом, в котором объяснял, что не держу на него зла. Учитывая, что в той заварушке погибли его брат и отец, то это даже я ему должен. Я глянул в сторону вражеских всадников. Они все сильнее забирали в сторону, и уже начали потихоньку набирать скорость. Эх Эскер, как же ты не вовремя! И тем не менее, в этом мире жесты часто важнее слов, а слова иногда важнее дела. Я соскочил с Коровки, обнял Эксера на глазах у всех и проникновенно заглянул ему в глаза:

— Я рад видеть тебя живым, мой верный рыцарь! — сразу обозначил я свое отношение к нему и подтвердил привилегии. — А теперь в седло, и не отставай от меня!

Загнать городское ополчение за стены я уже не смогу. Это не солдаты моего мира, чтобы споро и быстро построиться в колонну и втянуться в ворота. Да даже у дошкольников больше привычки к дисциплине, чем у этих подетски непосредственно желающих драки мужиков. Печально, что вместо меня это сделают рыцари Королевства Фрей. В процессе, затоптав половину вышедших «повонзаться» горожан, надо полагать. И с этим я тоже поделать ничего не смогу. И тут мое внимание привлек стоящий совсем рядом, обнесенный стеной, фруктовый сад. Судя по тому, что над стеной то и дело мелькали головы, там тоже были горожане.

Он стоял чуть на отшибе и как будто нарочно прикрывал криво и косо выстроившемуся ополчению правый фланг. Если засевшие в этом импровизированном укреплении люди проявят активность, они вполне смогут серьезно ослабить натиск тяжелой конницы. Рыцарям королевства придется объезжать сад, терять разгон и строй. А если там есть арбалетчики, то они даже смогут нанести урон. Ранить боевых коней, может даже убить пару вооруженных слуг. Если только всадники Короля не решат для начала выбить пехоту из этого сада. Если… Слишком много если… И все же, это было единственная возможность сделать хоть что-то для жаждущих крови горожан. Чтобы они нахлебались своей.

Я направился к фруктовому саду. За мной толпой огромной поскакало все конное ополчение. Краем глаза я отметил, что мои подозрения вполне оправдались — до сада было метров сто, и полсотни всадников умудрились размазаться по этой сотне метров, как сопля по локтю.

Может дело бы поправило, если бы у меня было знамя — как у гидов, чтобы туристы не терялись. Тут тоже так принято. Но я как-то забываю о этой важной детали.

Доскакав до стены фруктового сада я, впервые за этот день, вдруг почувствовал что-то родное. Как будто нащупал в жидкой грязи твердую почву. Кто-то затейливо ругался и одновременно командовал. Меня потянуло на голос, как мотылька на свет.

Мои ожидания оправдались — я наткнулся на того, кого вполне можно бы было принять за сержанта. Если одеть его в форму. Местный вариант младшего офицера был облачен в какую-то стеганую безрукавку под страшненькой кольчужкой, и с потрепанным кавалерийским северным шлемом, сдвинутым на затылок, на голове. Рожа не такая тощая, как у остальных, глазки маленькие и злые. Наличие щек — верный признак мелкого ремесленника. Эти жрали чаще остальных. Кольчуга у него, конечно убогая. Я бы побрезговал такую одевать. Понятно, что трофей, но он как будто не с трупа врага её снял, а из задницы вытащил. Мало того что железо говно, еще и ухаживать не умеет.

Меня он не замечал — орал. Я даже заслушался. Прямо вот командирский голос. Снова родным чем-то повеяло. Поняв, что он требует воды, я протянул ему кожаную флягу с вином, которую слуги всегда вешали мне у седла. Внезапно, флягу перехватил еще один «пухляш», стоявший на стене сада рядом с глянувшемся мне «сержантом». Пухляш — это я образно, конечно. Вряд ли у него было больше пары килограмм лишнего веса. Но на фоне обтянутых кожей костистых лиц остальных простолюдинов, это было сильно заметно.

— Имя! — рявкнул Сперат суровым басом. Это чтобы привлечь внимание. Привлек. Мужичок в кольчужке посмотрел на меня и обомлел. Стена, на которой они стояли, доходила Коровиэлю примерно до холки, так что я мог легко рассмотреть, что было внутри сада. И мне понравилось увиденное. У входа были наскоро сделанная баррикада из рогаток. На которые пустили растущие тут же деревья. За стеной были сооружены подмостки для стрелков. Сами стрелки расставлены у стены, а у входа люди со щитами и копьями. Прямо таки образцовая организация.

— Повтори, — я понял, что «сержант» назвал своё имя. Но я его пропустил.

— Сердце льва! — снова повторил он северное имя, с ужасным акцентом.

— Мне нравится, как ты тут командуешь! Сперат, награди его, — рявкнул я, чтобы немного растопить лед в нашем общении.

Мой оруженосец без слов сорвал с пояса кошель и бросил его Сердцу, если этого горластого и вправду так зовут. Тут иногда к именам относились легче, особенно простолюдины — вполне могли назвать себя не тем, под которым его знали, а тем, которое больше нравится.

У Сперата на такой случай было заготовлено несколько кошельков — еще отцовская хитрость. Важно быть щедрым, очень важно. Но ведь никто не мешает быть щедрым с умом. В увесистом кошельке было около двадцати сольдо серебром и крупной медной монетой. Почти дукат. Солидно, но не обременительно.

— Так я э то… Спасибо сеньор! Я ведь не один! Я же с Мальтом! — и человек, которого я уже мысленно определил в сержанты своей будущей регулярной пехоты, показал пальцем пальцем на хмыря, который перехватил мое вино. Названный Мальтом кивнул. Потом судорожно глотнул вина. Громогласно отрыгнул. Если бы не несчастное, испуганное лицо, я бы подумал что он хамит. Он открыл рот, но до меня не донеслось ни звука.

— Он же тут вообще… Это ж… Мальт-то! Ох уж он у нас ого-го… Давайте, говорит… Ну мы как давай! — мой сержант вконец сбился на простонародный говор. Поэтому в