Формула бессмертия. На пути к неизбежному - Александр Никонов

— Четвертая грань — кровообращение, приток, отток, микроциркуляция. Пятая грань — иннервация, она своя у каждого анатомического кубика. Шестая грань — энергообеспечение. И я всегда могу войти из внешнего пространства во внутреннее, из конфигурации в конформацию и обратно. Понятно?

— Нет.

— Пример. Третичная и четвертичная форма молекулы — это конфигурация. А конформация — это когда я к носу палец подношу. Палец находится рядом с носом, но фактически палец — самая дистальная точка моего внутреннего пространства, то есть самая удаленная, самая периферическая. Так вот, я могу менять внутреннюю конфигурацию человека путем изменения конформации. Ясно?

Я секунду помедлил с ответом:

— Кажется, вы говорите об изменении содержания через изменение формы. Но мне непонятно, как можно изменить суть человека, заданную генетически. Фенотип зависит от генотипа. Все мои асимметрии заданы. Они — часть моей индивидуальности.

— Реально изменить конструкцию! Иначе никакое лечение было бы вообще невозможным! Я как раз и меняю, используя метод минимальных неприводимых представлений. Разбиваю организм на кубики. Делю, делю… Сузился, сузился, сузился. Ищу худшее место. Что у него хуже — вершки или корешки? Право или лево? Апроксимально или дистально? Сужаем круг. Боткин когда-то сказал: дай бог, чтобы я половину диагнозов в жизни поставил правильно. А я в диагнозе просто не могу ошибиться — матрица не позволяет!

Конечно, я не по всем вопросам специалист. И если мне нужна консультация по морфологии, могу позвать для консультации патологоанатома, например. Ну кому еще придет в голову приглашать для консультации патанатома? А ведь через них все проходят. Ни один клиницист такого не расскажет, поскольку не знает морфологию на уровне патологоанатома… На консультацию по функции органов приглашаю биохимиков, биофизиков, нейрофизиологов. Мое дело только суммировать и делать выводы. Потом я беру все эти кубики и поворачиваю к себе одной гранью — формой. Потому что я работаю с формой, как вы видели, с анатомией, с телом вообще. Я меняю человека формально, тем самым приводя к изменениям в его существе… На каком примере разберем?

— Онкология.

— Отлично. Онкология начинается с нарушения в кровообращении. Вообще, есть три процесса в тканях. Первый — дегенеративно-дистрофические процессы. Это потеря гидрофильности, увядание, старение. Второй — недоразвитие, незавершенный онтогенез. Ткань не прошла фазы развития.

— Так это только у детей!

— И у взрослых бывает. Бройлерная курица — она же взрослая. Так и бройлерный ребенок вырастает в бройлерного взрослого. Что такое бройлер? Это цыпленок или ребенок, выращенный в условиях гиподинамии, в искусственном климате и на искусственном комбикорме, на антибиотиках. Как все наши дети. Все наши дети — бройлерные. У них низкоструктурированные ткани. Такими же бройлерными являются все породистые собаки, которые заканчивают жизнь, как правило, онкологией. Которых пичкают в течение жизни препаратами, делают прививки, кормят антибиотиками. Их все время нужно подконсервировывать заживо, чтобы они не окочурились. И дети наши бройлерные, такие же синевато-бледноватые, просиживающие детство за компьютерами, напичканные антибиотиками и рафинированной пищей, рыхлые, слабые, бесформенные, цепляют на себя всю заразу. Это все — следствие незавершенного онтогенеза, люди получаются некачественные по своей морфологии, кривоватые, сколиозные. Наши дети — как церковные свечки: горят по-разному, бледненькие, кривенькие, одни быстро сгорают, другие подольше. Недолговечные, хреновенькие, прямо скажем, дети. Его надавил пальцем — заплакал, по попке дали — пошел, в уголочек сел и постанывает. Недоделанные, недопаренные-недоваренные, недоразвитые. Гнилье одно…

— Цивилизация — это сплошное рафинирование… Ну, а третий процесс в тканях какой? А то мы отвлеклись от онкологии.

— Третий — как раз онкология, перерождение тканей. Представим себе некую ткань организма — печеночную или сердечную — любую. Ей, условно говоря, нужно сто единиц энергии, из них 50 она тратит на свое собственное обеспечение и 50 — на внешнюю функцию, на работу для организма в целом. Теперь в результате гиподинамии и ухудшения кровоснабжения количество доносимой до ткани энергии упало до 70. Что произойдет? 50 единиц ткань возьмет на свое функционирование, а 30 пойдет в работу, но функциональность ткани упадет. А если энергообеспечение упало до 50? Внешняя функция отпала. Рука, например, повисла, как плеть… Когда мне говорят, что у пациента отмерла часть клеток мозга, я спрашиваю: «Неужели? Умерли? И завоняли?» — «Нет, не завоняли». — «А кто же тогда вам сказал, что умерли?» Не умерли! Морфологически они живы, просто функцию потеряли из-за недостаточного энергообмена… Ну а теперь представьте, что у нашей ткани энергопотенциал упал до 20 условных единиц. Что будет?

— Дистрофия.

— Ох, какие вы все быстрые в ответах! — возмутился Блюм и даже отбросил карандаш, которым малевал какие-то закорючки на бумаге. — Это если ткань прошла полный пусть созревания, будет дистрофия. А если неполный, если ткань незрелая — перерождение. Недозрелая ткань — путь в онкологию, а не в дистрофию. Оттого и участился детский рак. Дистрофия — это равномерный обвал. Ткань не может, но если очень надо, она сделает. Так фермер перемахивает двухметровый забор, убегая от быка, а во время бомбежки старая бабка вытаскивает огромную бочку с салом, которую потом даже сдвинуть не может. Потом ей будет хреново, но она это сделала. Дистрофия возникает от невостребованности функций. Вы мышцу не качаете — начинается дистрофия.

А здесь у нас речь идет о том, что кровоснабжение нарушено, питание клеточное нарушено. Есть два пути метастазирования — гематогенный и лимфогенный. То есть происходящий от дефицитности кровоснабжения и дефицитности омывания лимфой. И первой всегда выпадает периферия, где самые тонкие сосуды — там и возникает онкология. Капилляропатия — первый шаг к онкологии. Да и к любой другой болезни.

А за первым следует второй шаг. К чему приводит всякая болезнь и всякая травма? К гиподинамии и асимметрии. Вот что нас губит. Кроме гиподинамии и асимметрии там ничего больше нет! Старость — один из естественных видов гиподинамии. Естественный отбор вышибает гиподинамичных. И ассиметричных, то есть уродливых. Я работаю по обоим этим направлениям — даю нагрузку и выправляю асимметрию.

— То есть, закачивая в подсевшего человека новый ресурс здоровья, вы практически омолаживаете человека? — я почувствовал легкий запах бессмертия.

— Всего лишь усиливаю регенеративно-восстановительный процесс обновления клеток. Выравниваю систему под сильное звено, а не под слабое. Делаю старика гибким. А чем он менее окостенелый, тем меньше энергии тратит на борьбу со свой окостенелостью. И эта высвободившаяся энергия вдруг уходит на сексуальность. У пожилого мужчины восстанавливается потенция. У женщины отступает начавшийся климакс и возобновляются месячные. Можно это назвать омоложением?

Человек ведь стареет неравномерно. Человеку по паспорту 45 лет, при этом сердце у него как у 40-летнего, печень как у 60-летнего, а суставы лет на 30 потянут. Организм можно поделить на функциональные макроблоки — типа цехов на большом заводе. У нас есть отдел сбыта, отдел энергообеспечения, производственно-технический отдел, транспортный цех, начальника которого хотелось бы услышать… Есть метаболический макроблок — жизнеобеспечивающая система. Есть опорно-двигательный аппарат, который выполняет локомоторную функцию. Есть информационно-интегративный макроблок, который работает в режиме «он-лайн» — это нервная система. Есть психика, которая работает в режиме «офф-лайн» — отстает или забегает вперед, в будущее. И в этом производственном цикле есть узкое звено, по которому выстраивается весь цикл. Караван идет со скоростью самого медленного верблюда.