Россия ростовщическая. Банковские преступления от Российской Империи до Российской Федерации - Валентин Катасонов

В среднем на одно оборонное предприятие получается по 1,7 млрд. руб. Но это «средняя температура по больнице». В списках имеются особо отягощенные долгами предприятия, у которых обязательства перед банками измеряются десятками и даже сотнями миллиардов рублей. Среди крупнейших оборонных должников — Объединенная судостроительная корпорация, «Алмаз-Антей», Уралвагонзавод и Объединенная авиастроительная корпорация (последние два предприятия входят в «Ростех»). Например, о масштабах финансовой задолженности Объединенной авиастроительной корпорации (ОАК) можно судить по следующему факту: на прошлой неделе (22 июля) глава «Ростеха» Сергей Чемезов на встрече с президентом Владимиром Путиным попросил государственной бюджетной поддержки для «финансового оздоровления» ОАК на сумму 300 млрд. руб.

Какие же пути выхода из нынешней опасной для военной безопасности ситуации видят чиновники российского правительства? — Уже упоминавшийся вице-премьер Юрий Борисов во время обнародования общей суммы долга «оборонки» попросил, чтобы государство списало с нее долгов на 600–700 млрд. руб. Но что значит «списать»? На кого повесить это «списание»? — На бюджет, т. е. на нас с вами как налогоплательщиков? Или же на банки-кредиторы? Министр финансов А. Силуанов отреагировал на просьбу Ю. Борисова следующим образом: запрашиваемую сумму «списания» перевести на баланс Промсвязьбанка (ПСБ), который недавно был определен в качестве уполномоченного государственного банка по оборонным заказам. Развивая ход мысли А. Силуанова, подскажу министру: можно еще перевести сумму «списания» на баланс банка «Траст», который определен как уполномоченный Банка России по «плохим долгам».

С моей точки зрения, предложение Ю. Борисова о частичном списании долгов с оборонки проблем не решает. Через некоторое время долги опять нарастут и вновь поставят предприятия ОПК на грань банкротства. А предложения А. Силуанова можно назвать «страусиной» политикой. Он предлагает не ликвидировать долги ОПК, а просто перенести их на балансы других организаций. Это просто отсрочка решения проблем, отсрочка банкротств. Только если в результате предлагаемых министром манипуляций на грани банкротства окажется главный банк по оборонному госзаказу — Промсвязьбанк (ПСБ), то под ударом окажутся уже не отдельные оборонные предприятия, а весь ОПК России.

В этом месяце появилась еще одна безумная идея спасения предприятий ОПК. Идея конверсии военного производства, совмещения оборонного заказа с производством продукции гражданского назначения. Мол, коммерциализация оборонных предприятий поможет им найти деньги, с помощью которых они смогут покрыть старые долги перед ростовщиками и брать у них новые кредиты. Напомню, что эта идея была озвучена еще в 80-е годы Михаилом Горбачевым, и началось практическое внедрение ее в жизнь. Этот курс на конверсию был продолжен уже в Российской Федерации Борисом Ельциным. Конверсия как спецоперация по скрещиванию «ужа и ежа» привела к разрушению мощного ОПК, создававшегося в Советском Союзе на протяжении многих десятилетий и основывавшемся на госзаказе без всяких примесей коммерции. Кто-то в Кремле (из тех, кого мы называем «пятой колонной») решил, что граждане России уже хорошо подзабыли, что такое конверсия оборонной промышленности и решили вновь обществу подбросить эту «дохлую кошку».

Чиновничья суета вокруг неожиданно обнажившейся проблемы кредитного долга ОПК отвлекает нас от понимания того, что с самого начала финансовый механизм оборонного сектора российской экономики оказался под пятой российских ростовщиков.

Многие годы назад, вероятно, еще в начале 1990-х годов в российской «оборонке» произошло то, что следует назвать «ЧП»: государственные предприятия, получавшие госзаказ, при этом обращались в банки и получали от них кредиты. Первый же такой случай должен был стать предметом строжайшего разбирательства со стороны Следственного комитета, Прокуратуры и других компетентных органов государства. Принцип предельно простой: либо госзаказ, покрывающий все издержки производителя и тогда никаких банковских кредитов; либо банковские кредиты и тогда никакого госзаказа. Смешение (совмещение) двух моделей экономической деятельности предприятия означает ничто иное, как беспардонное казнокрадство. Предприятие получает казенные деньги на выполнение госзаказа и направляет их на обслуживание и погашение долга перед ростовщиками (банками). Ростовщики присосались к государственной казне со стороны предприятий ОПК. Мало того, что они высасывают из казны наши с вами деньги, они при этом уничтожают оборонно-промышленный комплекс. А, стало быть, ставят под угрозу существование нашей страны. Меня удивляет, почему эти очевидные вещи приходится озвучивать мне. А, не скажем, Счетной палате, контролирующей целевое использование бюджетных денег.

Ставшей для всех неожиданной проблема гигантского долга ОПК не является экономической. Это проблема юридическая, и ею должны заниматься правоохранительные органы. Эта также проблема национальной безопасности, и в этой части ею должны заниматься Совет по безопасности при президенте и Федеральная служба безопасности. Необходимо провести кардинальную очистку «авгиевой конюшни», в которую чиновники-казнокрады, руководители ряда оборонных предприятий и банкиры-ростовщики превратили оборонно-промышленный комплекс России. Оборонные предприятия страны должны работать исключительно на основе госзаказа, без всякой примеси коммерции и ростовщических кредитов.

В этом месяце Банк России опубликовал статистические данные по банковскому сектору страны по итогам первой половины 2019 года. И вот что примечательно: если экономика в целом демонстрирует топтание на месте (экономическая стагнация), а реальные доходы населения (действительно реальные, а не «рисованные» Росстатом) продолжают падать, то банковский сектор демонстрирует новые рекорды роста.

Прежде всего, банкиров интересует показатель «финансовый результат». Если он с плюсом, то его называют «прибылью»; если с минусом — «убытком». Из 464 кредитных организаций 365 на 1 июля 2019 года продемонстрировали положительный финансовый результат, их прибыль составила 1.118 млрд. руб. Остальные 99 кредитных организаций (21 % общего их числа) закончили полугодие с убытками, составившими 113 млрд. руб.

Кстати, доля убыточных кредитных организаций снизилась по сравнению с аналогичным периодом 2018 г., когда она составляла 28 %. Отчасти это объясняется интенсивной «прополкой грядок» в банковском секторе (отзыв Центробанком лицензий у кредитных организаций); только за первое полугодие 2019 года лицензий лишились еще 20 банков. Отчасти число убыточных банков уменьшилось в связи с тем, что Центробанк расширил масштабы санирования ряда кредитных организаций, вливая в них гигантские средства через специально созданную организацию Фонд консолидации банковского сектора (ФКБС). Еще одной важной причиной сокращения убыточных кредитных организаций является создание в России «плохого» банка. Он называется Траст банк. На него происходит перегрузка «токсичных» активов других кредитных организаций. В прошлом году убыток Траста составил 155 млрд. руб.

Полугодовая разница между суммарной прибылью и суммарными убытками, называемая чистой прибылью банковского сектора Российской Федерации, впервые за всю историю существования банковского сектора страны превысила 1 триллион рублей. Если быть точным, она составила 1.005 млрд. руб. По итогам первой половины прошлого года чистая прибыль банковского сектора была равна 634 млрд. руб. Получается, что чистая прибыль за год выросла почти в 1,6 раза. Это, между прочим, один из самых высоких показателей прироста чистой прибыли за многие годы существования банковской системы страны.