ЧОП "ЗАРЯ". Книга вторая - Евгений Александрович Гарцевич

поляна поднималась, образуя небольшой холм, примерно с трехэтажный дом, а за ним еще один и еще. С другой стороны опять начинался лес. Кажется, здесь можно годами бродить и ничего не найти, ни следов, ни разрывов, ни фобосов.

— На холм заберемся, осмотримся и, если пусто, то в острог вернемся, — я посмотрел на небо, прикидывая во сколько здесь темнеет.

Дважды поскользнулся, чуть не скатившись вниз, но добрался-таки до вершины. Вытянулся на плоском камне, чувствуя, что могу быть отличной мишенью и ежась от пронизывающего ветра. Представил, что ветер выдувает все посторонние мысли, а мозг переходит в состояние медитирующего сканера. Аура, астрал, тайные тропы, медиумный ГЛОНАСС — все, что мог, подключил. Но первым почувствовал запах.

Старая плесень — запах заброшенных бомбоубежищ и подтопленных старых подвалов. Последнее, что я ждал на вершине продуваемого холма в экологически чистой зоне.

Махнул Банши, чтобы поднималась, и повернул нос против ветра — на чахлый кустарник на склоне соседнего пригорка. Перехватил двустволку и начал целиться.

Прямо над мушкой, направленной в кусты, неожиданно появилась белая раскидистая ветка. Не понял, даже стволы опустил и стал щуриться, борясь со слезинками, выступившими от ветра.

Ветка не исчезла, стала выше и толще, приближаясь из-за склона и разделяясь на две. А потом появилась голова, уши и плечи. Это был лось. Рогатый лось с кожей мраморного цвета — белый с серыми прожилками, которые не стояли на месте, а перетекали из одного состояния в другое. Напомнило маску Роршаха, только черноты было меньше — тонкие нити-змейки закручивались и лавировали по телу, обтекая друг друга.

Глаза у лося светились желтым огнем. На меня он не смотрел, увлеченно тянулся к замерзшим ягодам на кустах. Пытался их грызть, но призрачная морда лишь проходила насквозь. Зверь тряс рогами и пытался откусить еще раз. На миг черные пятна замерли, а у белого появился синюшный оттенок, по телу животного прошла судорога, он цапнул куст и отломал сразу несколько веток.

— А ты фартовый, — бесшумно подкралась Банши и шепнула мне на ухо. — Это вайонг, очень редкий деймос, пока полностью синим не стал, безобиден, как живой олененок.

— Что делать будем?

— Как что? Завалим, — Банши подпихнула меня в бок. — Такие рога по цене двух моторок влет уходят, а в столице так вообще со свистом. Не спугни его.

Напарница махнула рукой, мол расходимся и обходим, и стала спускаться. Я пошел с другой стороны. Никогда раньше не охотился на лосей или оленей, только по фильмам помнил, что они очень пугливые. Сломал ветку, пошуршал, покряхтел — и все, попробуй догнать.

Ветер пока нас не выдаст, Банши бесшумна, как ниндзя, но ей и дистанция нужна поближе, чтобы свои шайтан-бомбы кидать. Я не так хорош, уже несколько камушков вниз отправил, но уже не в поле зрения животного.

Это все, конечно, применимо только к живым лосям, насчет мертвых фобосов с рогами, я был не уверен. Как бы он сам на нас охоту не открыл. Лось еще трижды приобретал синюшный оттенок, пока я его видел. И за это время ободрал почти весь куст. Судороги стали длиннее, как время пребывания в синем состоянии.

Вайонг что-то почувствовал, когда я уже подбирался к верхушке второго холма. Послышался треск кустов и раскатистый крик, напоминающий вой охрипшего и простуженного волка. Разбрасывая камни, на меня понеслась мраморная лавина.

Я отпрыгнул, успел выстрелить по силуэту, и кувырком попытался уйти в сторону. Но что-то пошло не так — точнее, пришло не так и не туда. Асфальтоукладчик какой-то, а не лосиная задница. Вайонг, дернувшись от выстрела, зацепил меня и галопом помчал в сторону.

Я остановился метрах в пяти ниже. Синяки и ушибы, на ноге явно ободрал поджившую кожу, фуфайка вся изорвана, особенно на плече, куда пришелся удар. Будто теркой по ней прошлись или сотней миниатюрных лезвий.

— Ну, капец тебе, сохатый, — я поднялся, сплюнул, чувствуя, как во мне разгорается азарт, и побежал догонять Банши, уже несшуюся по следу.

И понеслось.

Я гнался, Банши окружала, а потом наоборот. На каких стимуляторах это делала блондинка, я не знаю. Сам же уже давно призвал Муху.

Деймос не понимал, что вообще происходит, растеряв все прижизненные инстинкты. Не пытался скрыться — лишь отбегал на безопасное расстояние, а потом как рыбка, которая ничего не помнит, продолжал кусать кусты и хрустеть молодыми деревцами. Но все изменилось после особо долгой судороги и появления постоянного бледно-голубого свечения на мраморной коже.

И у нас поменялись роли. Лось погнался за двумя зайцами, а поймал только дробью промеж рогов и сдвоенную мину ловушку под копытами. Дальше дело техники — изгнать, восстановить силы и забрать трофеи. При ближайшем рассмотрении мраморная кожа оказалась костяной броней. Слепленные воедино косточки, ребрышки, позвонки, черепки и зубы маленьких обитателей леса. Мертвые мыши, белки, зайцы — собирались по всему лесу и «бетонировались», формируя тело.

— Молодой совсем, не больше месяца. Значит, с нашего разрыва пришел, и он где-то рядом. — Банши отковыряла маленькую черепушку, которая вполне могла при жизни быть горностаем и протянула мне. — Возьми на удачу, можно амулет сделать полезный, усилить твою Белку.

— Кажется, мы немного увлеклись. Давай скорее.

Немного — это я смягчил сильно. Гидеон небось уже рвет и мечет, но, по словам Банши — добыча компенсировала любые неудобства, к тому же я его переоцениваю, и он уже пьяный храпит в обе дырочки. Как бы там ни было, но уже стемнело. Пришлось расчехлить заначку с ночным зрением, но совсем слепыми быть не хотелось.

Я посмотрел на звездное небо, оглянулся по сторонам. Пока гнались, опять оказались в лесу, практически в чаще с буреломом. С одной стороны, плохо — видимость нулевая, но с другой — мы такие здесь просеки наломали, что даже снегопад с метелью наши следы не скроет.

Банши закончила кромсать мертвого лося, часть трофеев запихнула в сумку, а рога достались мне. Ледяные на ощупь, тяжелые и неудобные, сразу вспомнилось, как во время переезда холодильник выносили, который в лифт не пролез. Приноровился, чтобы быстро скинуть в случае опасности, и побрел за Банши.

— Смотри, — резко остановилась Банши, — мы же там не пробегали?

Я повернул голову и сначала не понял, о чем она говорит. Высокий толстый дуб, на нем парочка поваленных помельче, под ними кустарник без листьев. Подтолкнул