Драгоценности Жозефины - Алина Егорова

– Никакая фрау Хана мне не указ! – воскликнула Жужу, привязывая конец веревки к кровати. – Пойдешь со мной?

– Нет, – помотала головой Лиза. – Здесь хоть крыша над головой есть и еда, а на улице я жить не смогу.

– Как знаешь, – сказала на прощанье Жозефина. Она задрала подол и забралась на подоконник. Жужу в детстве была сорванцом, она ловко лазала по деревьям, так что ей ничего не стоило спуститься по веревке на мягкую почву.

– Еще увидимся, Лиза! – пообещала Жужу.

– Храни тебя господь, – перекрестила ее девушка. Она быстро, чтобы никто не увидел, смотала веревку, но спрятать ее не успела – в дверях появился Степан.

Жозефина с энтузиазмом отмахала два квартала, но потом ее боевой задор угас. Ну и куда теперь идти? – думала Жужу. Это она перед Лизой хорохорилась, сказав про дворец, но вот как туда попасть, она не представляла. Положа руку на сердце Жозефина согласилась бы и на куда более скромное жилище.

«Он разорился и утопился в Неве», – колокольчиком звенел у нее в голове голос Лизы. Утопился в Неве, утопился в Неве… Вот он, выход, уныло пришла к выводу девушка.

– Простите, месье, – обратилась она к прохожему, – не будете ли вы любезны подсказать мне дорогу к Неве.

– Да она совсем рядом! Через два переулка будет Невский, а он как раз к Неве и выходит.

Поблагодарив мужчину, Жозефина обреченно пошла в указанном направлении. Прощаться с жизнью в столь молодом возрасте не хотелось, но, очевидно, Лиза права – на все воля божья.

На Невском кипела жизнь. По проспекту фланировали нарядные люди. Они никуда не торопились, совершая променад в бархатных лучах вечернего солнца. Жужу плыла, словно в полусне. Она даже не заметила, как столкнулась с какой-то разодетой барыней. Барыня отчего-то возмущаться не стала, а, напротив, поймав ее в свои широкие объятия, радостно воскликнула:

– Прелесть моя! Жужу! Давеча тебя вспоминала, и на тебе – пресвятая дева тебя мне послала!

Ничего не понимая, Жозефина удивленно захлопала глазами. Она с изумлением узнала в барыне мадам Террей, у которой когда-то в Париже работала в лавке. Мадам Террей уехала из Франции, где почти разорилась, а здесь, в Петербурге, ее дела пошли на лад, и она стала владелицей крупного магазина.

Мадам, помня, как хорошо у нее работала проворная Жужу, тут же предложила девушке поступить к ней приказчицей. Жозефина просияла – судьба снова подарила ей шанс и сделала это неожиданно, предварительно доведя до отчаяния.

Работая у мадам Террей, Жозефина Фридрихс снова повеселела. Она и думать забыла о своих неудачах и о муже, к которому приехала из далекого Лондона. Магазин мадам Террей посещали господа из высшего света, с одним из которых Жужу планировала связать свою жизнь. Вот только нужно было получить развод. К тому же появившийся на горизонте Александр Фридрихс стал ей докучать. Одна из ее новых знакомых, которую Жозефина очаровала, обслуживая в магазине, пообещала провести ее на маскарад в Стрельну с тем, чтобы Жужу смогла попросить защиты от мужа у великого князя.

* * *

Следственная группа под руководством следователя Леонида Варежкина вот уже который час работала в квартире жилого дома на улице Жертв Революции – малогабаритной хрущевке. Выволоченные из шкафов и комодов вещи лежали на полу небольшими горками. Представившаяся сыщикам картина была типична для квартирных краж, разве что ее дополнял распластавшийся в прихожей труп молодой женщины, Елены Петровны Куропаткиной, проживавшей здесь.

Искал ли преступник что-то определенное или действовал наудачу, сказать было трудно. Приехавшие с дачи родители погибшей были пока не в состоянии отвечать на вопросы и помочь выяснить, пропало ли что-нибудь из квартиры. Мать Елены увезли с инсультом на «скорой», отец последовал за ней в больницу и там дежурил.

– Удивительно, как преступник не переломал здесь себе ноги, – проворчал эксперт. Грузный Данилкин едва поворачивался на лоджии, и ему эта теснота очень не нравилась.

Махонькая лоджия представляла собой нечто вроде сарайчика с хранящимся в нем хламом: рядом с поржавевшим, одноколесным (второе колесо куда-то делось) велосипедом «Аист» висели детские санки, вдоль стены пирамидой в ожидании урожая огурцов и помидоров примостились пустые стеклянные банки; пудовая гиря, прожженная гладильная доска, подпираемая рулоном ковровой дорожки, пальма с пожухлыми листьями, кактус, поперек валялась лыжа и чем-то набитый старый дерматиновый портфель.

– А может, как раз и переломал, – отозвался Костров. – Нам искать будет легче.

– Ага, как же. Это мы себе мозг сломаем, пока его найдем, а он даже вывих не получил, когда сюда лазил, – буркнул оперативник Юрасов. – Потолки в доме – два сорок, второй этаж, почти вплотную водосточная труба, внизу сочный газон для подстраховки – мечта домушника, а не квартира, лишь ленивый сюда не залезет. И о чем только хозяева думают! Не удивлюсь, если этот адрес уже попадал в сводку краж.

– Не теряем зря времени, наводим справки. Барышня в авиакомпании «Нева-айр» работала, судя по бейджу. Разузнайте, что там и как, – распорядился Варежкин, копаясь в сумочке убитой.

Леонид в силу молодости и небольшого опыта суетился и очень боялся потерять лицо перед коллегами. Поэтому ему непременно нужно было продемонстрировать им свою компетентность. Но чем больше он старался, тем хуже получалось.

– Еперное шапито! Какого рожна сумку лапаешь?! – зашипел эксперт.

Леонид остолбенел.

– Я только хотел посмотреть… – залепетал он.

– Иди вон лучше процессом руководи, смотрящий.

Чтобы реабилитироваться, следователь принялся активно руководить, как ему порекомендовал старый эксперт.

– Ну что там, в авиакомпании, слышно? Дозвонились? – пристал он к Юрасову.

– Куропаткина сегодня ушла с работы раньше, ее отпустили из-за неважного самочувствия. И еще. Она сегодня с утра отпрашивалась, сказала, что у нее прорвало трубу и пришлось ждать сантехника.

– Так-так-так. Сантехник, значит. Когда, вы говорите, Виктор Павлович, наступила смерть – в промежутке между шестнадцатью и семнадцатью часами? Любопытно. А сантехник наведался с утра. Михаил, – обратился он к Кострову, – нужно узнать в ТСЖ, что за сантехник сюда приходил и приходил ли он вообще.

– Не было никакого сантехника, – отозвался Миша.

– Уже узнал? Молодца!

– Нет, вспомнил. Куропаткина никакого сантехника не вызывала и трубы в квартире не протекали: вон они, стоят нетронутые – никаких следов ремонта. На работе она соврала про коммунальные неполадки, а на самом деле ходила в прокуратуру давать показания. Ее Тихомиров вызывал.

– Илья Сергеич, что ли? – оживился Леонид. – И по какому делу?

– Убийство Дворянкина Романа Аркадьевича. Я сегодня в прокуратуру заходил и в коридоре Куропаткину мельком видел. Вспомнил не сразу, а когда вспомнил, позвонил Тихомирову, чтобы уточнить. Вот он «обрадовался», услышав, что его свидетельница – наш труп.