Русский диверсант Илья Старинов - Анатолий Цветков

Старинов сознавал, что находился у истоков огромного дела. Сбывалась мечта — нанести удар по растянутым, плохо охраняемым коммуникациям вражеских армий, отделить войска противника от источников снабжения.

* * *

14 июля И. Г. Старинов прибыл в Рославль и представился Эйдинову — ответственному за формирование партизанских отрядов, направляющихся в тыл противника. Пункт формирования партизанских отрядов находился в пионерском лагере на окраине города.

В бывшем пионерлагере Илья Григорьевич встретил начальника пункта Ивана Петровича Кутейникова, в прошлом заведующего военным отделом Совета Народных Комиссаров БССР. Он чистосердечно признался, что не имеет ясного представления ни о партизанской войне в целом, ни о тактике партизанских действий, ни о технике и тактике диверсионной работы.

— Сами посудите — откуда мне все это знать? — развел он руками. — Никогда я в партизаны не метил. Вот если насчет обмундирования или продуктов, вообще по частям снабжения, я могу.

— С оружием беда, — дополнил картину Кутейников за завтраком. — Винтовок не хватает, пулеметов нет, даже ручных гранат не наберешь. А вы говорите — взрывчатка и прочее! Тут ни одной живой души нет, которая хоть бы малость смыслила в этом самом подрывном деле! Мы одно делать научились — учебные винтовки восстанавливать. Запаяем просверленные отверстия, и ничего — стреляем!

Илья Григорьевич пристально посмотрел на собеседника.

— Значит, минами партизан не снабжаете?

— Какие мины? Слава богу, научились дырки запаивать!

— Плохо. Мины, между прочим, могут заменить партизанам даже артиллерию. Посудите сами… — Старинов пустился в объяснения преимуществ инженерных мин, и под конец его страстной речи Кутейников даже вилку отложил.

— У вас и с собой эти мины есть? А ну, покажите! Образцы мин, зажигательных снарядов, ручных гранат — все это было для него откровением.

— Вот такая малявка может целый поезд угробить?! Сила!

Знакомство с будущими партизанами состоялось сразу после завтрака. Илья Григорьевич увидел десятки внимательных, настороженных глаз. Ему было понятно, что творится на душе у этих людей, самоотверженно вызвавшихся идти в тыл врага, обеспокоенных нехваткой оружия и средств связи.

Не тратя времени на общие разговоры, Старинов начал прямо с показа привезенной техники. И настороженные глаза заблестели, озабоченные лица засияли радостью.

После занятий люди долго не расходились, каждому хотелось увидеть мины и гранаты поближе, прикоснуться к ним. Илью Григорьевича засыпали вопросами. Партизанскую технику он показал, но как было объяснить людям, что в его распоряжении находятся лишь единичные образцы этой техники, что ни документации на изготовление инженерных мин, ни самих мин, ни прочих диверсионных средств на фронте пока нет?

Решение виделось одно — немедленно ехать в Москву, в Главное военно-инженерное управление, так как помочь могли только там. И во второй половине того же дня на автомобиле Старинов поехал в Москву.

Своего начальника, полковника Нагорного, Илья Григорьевич застал в рабочем кабинете:

— Вот хорошо, что приехал! Ваша группа задачу выполнила, войска получили пополнение, теперь будешь работать в отделе!

Заверенную копию приказа наркома обороны о назначении полковника Старинова начальником оперативно-учебного центра прочитал, хмурясь. Возвратил приказ:

— На двух стульях сидеть собрался? Не удастся. Однако, выслушав Старинова, согласился, что надо всячески помогать обучению партизан.

С помощью Нагорного и Галицкого были быстро получены наряды на принадлежности для изготовления мин, гранат и зажигательных снарядов, не удалось получить только средства радиосвязи.

Нагрузив машину добытым имуществом, поздним утром следующего дня Илья Григорьевич выехал обратно в Рославль.

По прибытии Старинова огорошил Кутейников — получено распоряжение в ночь на 16 июля направить во вражеский тыл сто человек.

— С чем отправлять, не сказали?

— Самим приказано думать!

Лихорадочно прикинув, что можно сделать, Старинов тронул заместителя за плечо:

— Аптека далеко? Работает?

— Аптека в городе. Работает. Вам нездоровится, товарищ полковник? — встревожился Кутейников.

— Не поздоровится, если подведет аптека. Поехали! Провизор, не видя в руках Ильи Григорьевича рецепта, удивленно поднял брови. Старинов предъявил удостоверение личности и объяснил, что ему требуется для изготовления взрывчатых смесей. Провизор обладал чувством юмора:

— А вы гарантируете, что пациенту придется туго? Оставив провизора и его помощников выполнять свой огромный заказ, Старинов вернулся в пионерлагерь и немедленно начал занятия с партизанами. Побывал с ними в поле, на автомобильной и на железной дорогах. Показывал, как надо ставить мины в различных условиях, знакомил слушателей с другими способами разрушения вражеских коммуникаций. Успели сделать некоторое количество самодельных гранат, терочных воспламенителей и взрывчатые смеси.

На рассвете 17 июля 1941 г. Старинов получил приказ перебазировать оперативно-учебный центр в Чонки, что под Гомелем, так как накануне враг захватил Смоленск и обстановка ухудшилась.

Постоянный состав ОУЦ и работники ЦК Компартии Белоруссии добирались до места назначения через Мглин. Забитые беженцами и мычащим скотом улицы Мглина напомнили Илье Григорьевичу Валенсию 1936 г. Из Мглина, не задерживаясь, сотрудники ОУЦ свернули в сторону Унечи, остановку сделали только в Клинцах. Эвакуация и тут шла полным ходом.

Прибыв в Гомель, преподаватели и курсанты расположились в так называемых «обкомовских дачах». Место оказалось лучше не придумать — лес и железная дорога поблизости.

Занятия начались сразу, как только разгрузили машины, разместили имущество и людей. На подготовку партизанской группы отводилось всего 60 часов, раз в пятнадцать меньше, чем в начале тридцатых годов. Но ничего нельзя было сделать — война, обстановка была крайне тяжелая.

Начали с обучения инструкторов. Готовить инструкторов-универсалов не позволяло время, стали заниматься инструкторами по диверсионной технике.

Вслед за группой инструкторов по диверсионной технике стали готовить инструкторов по партизанской тактике. Набрасывая проект приказа о создании учебного центра, Старинов предусмотрел направление в центр не менее двадцати пяти командиров-пограничников. Опыт ему подсказывал, что они станут ценнейшими сотрудниками, так как по роду службы командиры-пограничники хорошо знакомы со многими приемами и методами борьбы с врагом, используемыми партизанами. Пограничников в ОУЦ направили, и доверие они оправдали. Они оказались хорошими оперативными работниками и стали отличными преподавателями тактики.

Шло время. Фронт приближался к Гомелю. Вскоре ОУЦ развернул партизанскую школу в Мозыре, направив туда ряд инструкторов. Забирали инструкторов и в другие школы. Казалось, дела налаживаются! Но беспокоило еще многое. В частности, нехватка оружия. Полное отсутствие средств радиосвязи. Промахи в подготовке людей. Выяснилось, например, что экипировка партизан и проводников-пограничников под «местных жителей» добра не приносила.