Отец моего парня - Сандра Бушар

Нахмурившись, я не поняла, что изменилось. Подошла к выключателю, нажала и, о чудо, комната озарилась не меньше красной площади!

— Это экономит электричество, — кратко поставил меня в известность тот, пока я осматривалась. — А еще в целях безопасности.

Это были самые настоящие хоромы в стиле хайтек. Чем-то напоминали Голливудские коттеджи по стилю оформления. Пока я с жадностью осматривалась вокруг, то взгляд зацепился за распахнутую дверь, за которой виднелся рукомойник и часть душевой кабинки.

Коварно усмехнувшись, я повернулась в Дмитрию Петровичу. Шаги были мелкими и направлены в нужную сторону.

— Что же, теперь придется платить, да? — наивно заморгав, я проследила, как тот прищурился и оценил меня цепко и жадно. — Что-то настроения нет. Голова болит, ага... А еще Меркурий в соседнем доме, или как там?

Тогда был мой ход. Я быстро стянула верхний топ, натянутый по верх основной юбки платья. Под низом оставалась еще майка и лиф.

— Машунь… — угрожающе прохрипел он, делая шаг вперед.— Не знаю, почему твой Меркурий в соседнем доме. Мой сегодня будет в твоем.

Я вытянула палец вперед и, о чудо, он послушался. Тогда медленно наклонилась и сорвала юбку, отшвырнув ее в сторону. Дмитрий Петрович сжал кулаки до хруста суставов и тогда я, окончательно войдя в игру, стянула высокие белые носочки один за другим, предварительно откидывая туфли на каблуках в разные стороны.

— Золотце, — прорычал он, совсем как медведь. Даже оскалился! — ты играешь с огнем.

В тот момент я действительно ощущала себя прыгающей через адское пламя, которое становится выше с каждое секундой, но все равно выдала:

— Максимум – фитиль. Не преувеличивай, медвежонок!

— Гхм! — вырвался с уст мужчины резкий звук и тогда я поняла, что он больше не остановится, если я попрошу. Из ушей разве что пар не шел!

Быстро скинула майку с лифом, и он удивленно замер. Больше от шока, откровенно пялясь на мою грудь. Это дало пару минут форы, и я за пару шагов юркнула в ванную комнату, запирая ее изнутри на сенсорный замок. Тут-то моих мозгов хватило!

— Самое время для душа! — прокричала ему через дверь. А за ней, что странно – тишина и покой. На Дмитрия Петровича вообще не похоже.

Подождав еще минутку, я даже немного разочарованно потопала в кабинку. По размерам она была больше чем вся ванная комната в общаге. Полностью обшита мрамором, а створки стеклянные и прозрачные. Включив поток воды с потолка (больше случайно, чем специально), я думала о своем, как вдруг замерла.

Теплые руки обвили мою талию, губы коснулись шеи, медленно скользя вниз по позвоночнику.

— Как?.. — выдохнула я, упираясь ладонями в стену и откидывая голову назад. Прикосновения мужчины отзывались по телу пьянящей негой и пронизывающим насквозь возбуждением.

— Ты ее не закрыла, гений мой, — шепнул он и от его дыхания кожа покрылась мурашками.

— Но, — когда его руки совсем не двояко опустились на мою попку, во рту мгновенно пересохло. И даже вода, льющаяся на лицо нескончаемым потоком, не увлажняла губы. — Я там что-то нажала…

— Ты попросила свежие полотенца, — удивил меня тот, внезапно пройдясь ладонями между складкой. Сжав пальцы ног, я неосознанно поднялась на носочки, вжимаясь пятой точкой в его абсолютно голый пах. — Просьба выполнена, госпожа.

— Ты принес полотенца? — мысли путались, речь была бессвязная. Его пальцы все агрессивнее скользили по клитору, а я все чаще елозила по его члену, упирающемуся мне в стратегическое место. Он был полностью готов, но мужчина медлил. Как обычно, пытаясь довести меня до предела.

— Я принес себя, пчелка, — рыкнул он, внезапно подняв меня за бедра и насадил на себя. Я глухо застонала от чувства, как мужчина расстягивает меня изнутри, наполняет собой, — Вытрешься мой.

Его член входил в меня резко, грубо, жестко. Даже сквозь шуршание воды слышались звонкие хлопки и мои оглушающие стоны.

— Тебе нравится? — сжав мою шею, он прижал мое тело к своему, а свободной рукой поднял ногу, входя под каким-то новым углом, словно пронизывая насквозь. Ощущения были на грани возможности, порой перед глазами темнело, я забывала дышать. Все, что я чувствовала, как его поршень доводит меня до умопомрачения. — Тебе нравится, как я тебя трахаю? Да, Машунь? Хочешь еще??

Его голос был властным, жестким, словно у дикого животного на охоте.

— Да… — мои слова были рваными и не разборчивыми. — Господи, да!

Мужчина отпустил мою шею, и накрыл ладонью грудь, которая безумно подпрыгивала от его вколачивающих толков. Он скрутил соски, оттягивая их в сторону. Это был мой собственный сладкий ад!

— Только я могу делать это с тобой, — не спрашивал, предупреждал он. Где-то на затворках я даже уловила угрозу. Но тогда было плевать. Напряжение стало все более невыносимым, комок стягивался все сильнее, тело напряглось почти до боли, член внутри меня стал больше, тяжелее… — Кому ты принадлежишь, пчелка?

— Черт! — оглушающая волна оргазма накрыла меня так резко, что я перестала ощущать свои ноги, буквально повиснув в крепких обитых мужчины. Каждый его последующуй толчок заставлял дрожать, как в припадке эпилепсии, меня буквально выкручивало наизнанку. — Тебе… Только тебе!

Мужчина напрягся, сжимая меня до боли и сделал пару глубоких толчков, излился в меня спермой. Прошла целая вечность, прежде чем я поняла, что именно наговорила. И, что более страшно, что Он сделал!

— Какого?... — язык по-прежнему вяз, сил повернуться не было. Но и мужчина не давал, не позволяя разорвать объятия. Он все еще было во мне, и я убежала себя, что это какое-то недоразумение. Мне просто показалось. — Что ты только сделал?

— Я только что, — его губы коснулись мочки уха, очертив контур нежной кожи. Я затряслась от этого касания и член внутри меня снова налился силой. — трахнул тебя, Машунь. И собираюсь сделать это еще хренову тучу раз. Привыкни и перестань так искренне удивляться.

— Я… Я не об этом! — соображать в его объятиях было чем-то из разряда мистики. Одни его ладони, по-хозяйски массирующие грудь, могли лишить способности говорить. — Ты знаешь!

— Хорошо, — выдохнул он, без капли стыда или напряжения. Будто все так, как и должно было быть. — Я кончил в тебя. Моя сперма сейчас стекает по твои стройным ножкам.

Это звучало так пошло и, в тоже самое время, так интимно! Будто вокруг нас был купол, где происходило что-то совершенно секретно и… семейное? Какую-то часть моего мозга, это безумно заводило, прямо до умопомрачения. Видимо ту, что отвечала за психические отклонения.

— Эмм… Что? — все же, адекватность победила, и я резко оттолкнула от себя Дмитрия Петровича. Он поддался сразу же, будто только этого и ждал. Когда я повернулась, мне нужно было закинуть голову назад, чтобы смотреть ему в глаза. — То есть ты, отдаешь отчета в том, что сделала это?