Фактор холода - Рэйчел Кейн

Я сделала только то, о чем успела подумать. А именно сотворила подушку из твердого воздуха над собой, сцепила молекулы между собой и, запечатав себя в этом пузыре, начала молиться.

Черный вал ревел, несясь над асфальтом шоссе. Он вырвал дерево из земли, расщепив его на кусочки, словно зубочистку, и бросил в непроницаемую тьму. Сверкали голубоватые молнии, статическое электричество поражало все, что могло притянуть его разряд, всякий раз, зловеще вспыхивающий на кромке этой ужасной черной волны. Горящие синеватые линии пронизывали воздух над телефонными линиями. Неистово хлопающий крыльями ястреб исчез в комке перьев, проглоченный черной стеной. Солнце скрылось за черным штормовым фронтом, и я закрыла глаза.

Наконец пришел отдаленный грохот этого беснующегося кошмара. Внутри моего твердого пузыря звучал один сплошной нечеловеческий вопль, похожий на звук корежившегося металла. Я боялась открыть глаза, но догадывалась, что песок вокруг исчез, прибитый к плотно утрамбованной поверхности земли.

Пожалуйста, боже мой…

Я ощутила на лице острые иголки горячего песка. Статическое электричество пропитало воздух. Я слышала треск разрядов повсюду. Я делала усилия, цепляясь за сферу, защищавшую меня, но завывающий монстр снаружи был силен, невероятно силен… Я не могла его сдержать. Не могла… давление черного вала продавливало мой воздушный пузырь – единственную преграду между мной и смертью.

Я вся сжалась и прерывисто дышала, стараясь не поддаться желанию завыть вместе с этим безумным шквалом снаружи. Рискнув на секунду взглянуть вверх, я с ужасом заметила черную змею острого как бритва электрического провода, проносящегося в сантиметрах от моего лица.

Еще один порыв раскаленного песка прорвался через мою защиту, огнем плеснув на мои колени. Я попыталась запечатать сферу заново, но воздух стал свободно выходить наружу. Молекулы неподконтрольно кувыркались вокруг. Повсюду то и дело вспыхивали искры.

А потом мой щит ослаб, и я оказалась в огне.

Это продолжалось несколько секунд, но боль оказалась настолько сильной, что дезориентировала меня в пространстве. Дышать было невозможно – внутренний инстинкт не позволял мне открывать глаза и рот. Песок быстро похоронил меня, что в некотором роде было блаженством для ободранной кожи.

Давление ветра снизилось сначала до резких толчков, потом до умеренных порывов, потом до легкого бриза.

А потом наступила тишина.

Черный вал пошел дальше, миновав меня.

Мои легкие горели. Я сгребла песок в сторону и выползла, села. Осторожно вдохнула и закашлялась, почувствовав вкус озона во рту.

Было неестественно тихо. Кругом ничего, кроме носящейся в воздухе мелкой, словно тальк, пыли. Вокруг первобытный ландшафт. Никаких следов асфальтового полотна дороги, местами протертого до гравия.

Я перекатилась на спину и выдернула кусок металла из бедра. Мир закружился перед глазами и потемнел. Почувствовав фонтаном хлынувшую кровь, я стянула блузку, приложив ее к своей ране. Я ухитрилась встать на ноги и заковыляла, выискивая «кадиллак».

Сначала я его не узнала. Он выглядел так, будто пролежал здесь сотни лет. Кузов был изодран, стерт до основания. Шины разодраны до мельчайшего волокна, капот отсутствовал вместе с дверьми и крышкой багажника. Кожаная отделка салона была изодрана в мелкие клочья и засыпана песком.

Чеза видно не было. Я обогнула остатки автомобиля и наткнулась на кучу тряпья. Видимо, он выполз наружу и пытался сделать подобие убежища за правым задним колесом. Единственно возможный вариант, но и это не помогло. Он не создал себе защитную оболочку так, как это сделала я, или создал, но она не продержалась достаточно долго.

Его тело полностью лишилось кожи.

Он превратился в черно-красное месиво с проглядывающей белизной костей.

Я опустилась на колени и хотела заплакать, но в глазах совершенно не осталось влаги.

– Глупый дурак, – прошептала я. – Боже, мне так жаль.

Я решила проверить, жив ли он, прикасаясь пальцами к его сырой плоти, непроизвольно съеживаясь. Он не дышал, пульс также не прощупывался. После долгой, утомительной паузы я поднялась и похромала обратно к шоссе, находясь в полубессознательном состоянии, раненая и обожженная песком.

Все еще живая, несмотря ни на что.

Застрявшая посреди пустыни под палящими лучами солнца.

Я не стала рассказывать им остальное. Эта история не закончилась смертью Чеза, но я посчитала, что с них хватит и этого. Когда я окончила рассказ, в комнате воцарилась гнетущая и холодная тишина. Почти все игроки смотрели кто вверх, кто вниз, но не на меня.

Все, кроме Куина, чей взгляд был сконцентрирован на мне и на Чарльзе Эшворте, который теперь выглядел иссушенным, усталым и постаревшим.

– Благодарю вас, – наконец промолвил он, повернувшись к столу. Его голос звучал хрипло. – Мне она больше не нужна. Делайте с ней все, что пожелаете.

В его словах прозвучали весьма неприятные нотки. Я слегка заерзала в кресле. Никто больше не удерживал меня, и я почти оправилась после электрошока. Несмотря на присутствие Куина и двух дуболомов снаружи, я имела очень неплохие шансы выбраться отсюда живой, даже если придется вступить в схватку.

– Не волнуйтесь, – проговорил Майрон своим теплым нежным голосом. – Мы не хотим причинять вам вреда.

Я пробормотала что-то вроде «не надо меня дурачить», но Куин услышал мои слова. Я заметила ответную вспышку гнева в его глазах.

– Да, кстати. По поводу того, что конкретно вы имеете в виду, Майрон? – спросила я. Это прозвучало отнюдь не подобострастно. – Что, черт возьми, вы хотите сделать со мной?

Он улыбнулся. Мне стало не по себе, поскольку улыбка казалась доброй, по-отечески мягкой, с одной стороны, а с другой – было в ней что-то, от чего у меня мурашки поползли по коже.

– Мы хотим, чтобы вы присоединились к нам, – ответил он. – Отправьте свой отчет Хранителям. Вы напишете, что все хорошо и проблема решена.

– Решена?

– Напишите, что Джонатан сбежал, а Кевин убит. Мы не хотим, чтобы встреча с нами упоминалась вообще, тем более чтобы в отчете говорилось о существовании нашей организации. Время от времени мы будем давать вам некоторые поручения. Вы станете действовать от нашего имени. Это будет цена за вашу свободу.

Я сглотнула, желая просто попить простой холодной воды, потом ответила:

– Есть две проблемы. Первая, я не получаю приказов от вас. Вторая, не важно, что я скажу, когда вернусь, они просто не поверят такому сверхъестественному разрешению ситуации с Джонатаном и Кевином.

Все сидящие за столом переглянулись, улыбаясь друг другу. Черт, они все выглядели такими самодовольными, аж противно. Должно быть, в их организации так принято.