Кукла-любовь - Галина Владимировна Романова

– Снял с женщины.

– С какой женщины? – Чекалин тяжело смотрел на него и, кажется, не верил.

– С мертвой.

– О господи! Ломов! – Майор с силой опустил оба кулака на стол. – Ты чего мне тут голову морочишь?! Сначала уверяешь, что хоронили одних наркоманов и алкоголиков, умерших по естественным причинам.

– Да.

– Теперь уверяешь, что перстень снял с мертвой женщины!

– Все так.

– Откуда у наркоманки такой перстень? Ты хоть знаешь, сколько он стоит? – Майор обозначил высокую цену и поднял указательный палец. – И это лишь приблизительно. Она бы давно его…

– Она не была наркоманкой, начальник, – перебил его Валера. – Красивая, молодая и почему-то голая. И она была там, хотя там ее быть не могло никак.

Чекалин закатил глаза, на скулы выползли два красных пятна. Он был в бешенстве. Бесполезное топтание на месте! Этот чертов отщепенец водит его за нос! Говорит вроде много, а ни о чем. Как он с таким результатом пойдет на доклад к руководству?

Хорошо, что он троих «потеряшек» опознал. Осталось переговорить с их родственниками, установить точные обстоятельства, при которых они пропали. Ну и, разумеется, следует немедленно выезжать на место предполагаемого преступления. В лес!

– Где она была? – спросил он тихо, еле справившись с собой.

– В могиле. В ту ночь мы с Игорем выехали на работу в последний раз. Земля была рыхлой, – вспоминал Валера, внимательно рассматривая свои ладони, словно по линиям читал свою историю. – Игорек светил, я копал и наткнулся на нее. Ее там не должно было быть! Откуда?! Там же… Там же скот человеческий был похоронен, а она такая… Такая красивая! Даже мертвая. И почему-то голая. Я вот тут подумал… Может, ее изнасиловали в общине и убили неосторожно?

– Ты ее видел в общине?

– Точно нет. Но я там многих не видел. Там была каста таких… Неприкасаемых, особенно красивых и холеных. Но эту не видел.

– У нее на пальце был перстень? И ты не удержался, снял? Зачем?

– Если бы я знал! Первое, что помню – это ужас. Мне никогда не было так страшно. А потом… Потом на автомате. Не спрашивайте меня, товарищ майор, – приложил ладонь к груди Валера. – Не отвечу, что мной двигало. Сложно соображать здраво, стоя в братской могиле посреди леса зимней ночью… Но место покажу. Все места покажу.

Гавр Хлопов решил держаться достойно. Плевать он хотел на подозрения, которые незавуалированно звучали в предварительных вопросах молоденькой девчонки-лейтенантши. Она изо всех сил старалась казаться важной, умной, но вопросы задавала смешные и неправильные. Гавру сразу стало неинтересно с ней разговаривать. Он даже присаживаться в квартире соседей не стал, хотя старший лейтенант Мария Дмитриевна указала ему на мягкий стул в их кухне.

– Я постою, – ответил он скромно и сложил руки на груди. – Спрашивайте.

Она снова мямлила, краснела, без конца покусывала губы. Так она делает, когда нервничает, сразу понял Гавр и похвалил себя за наблюдательность и сообразительность.

Мария Дмитриевна в очередной – третий – раз повторила все те же вопросы. Он точно так же – слово в слово – на них ответил, а потом с легким сердцем согласился проехать к ним в отдел и даже не оскорбился, когда ему предложили откатать пальцы.

– Порядок есть порядок, – пожал Гавр плечами. – Хотя уверяю вас, моих отпечатков в их квартире нет и быть не может.

– Почему? – вроде как удивилась старший лейтенант Проворова. – Вы их стерли?

– Боже упаси, – высокомерно ухмыльнулся Гавр. – Просто я никогда не бывал в ней до того, как обнаружил тело Любы…

Воспоминания о той минуте навсегда останутся в его памяти. Они врезались в нее вспышкой молнии, страшным потрясением. Не потому, что он обнаружил Любу мертвой – он и раньше видел мертвых людей. Похоронил родителей, ту самую бабку, что дала ему звучное имя.

Нет. Его потрясла невероятная красота Любы: удивительная, первозданная, возбуждающая. Мертвой она показалась ему гораздо красивее, чем живой. Гавр не удержался, вернулся к себе, сделал все для утоления аппетита своего тела и лишь потом позвонил в полицию. И пока они ехали, задавался вопросом: все ли с ним в порядке? Не извращенец ли он? Может, он некрофил?!

– Тьфу-тьфу-тьфу! – поплевал на свое отражение в зеркале Гавр и погрозил ему пальцем. – Ты нормальный! Просто особенный. Во всем…

Но вот майор Чекалин, с которым ближе к вечеру Гавру пришлось общаться, его мнения на предмет его нормальности и исключительности совсем не разделил. Более того, он повел себя с ним довольно-таки неприятно. Начал со странных вопросов, а закончил буквально обвинением!

– Что вы этим хотите сказать? – малосимпатичное лицо Гавра вытянулось так сильно, что заныла кожа на скулах. – Вы пытаетесь сейчас меня в чем-то обвинить?!

– Боже упаси, – выставил ладони щитом майор, высокомерно рассматривая Хлопова. – Просто пытаюсь восстановить картину происшествия. Хочу досконально установить, насколько серьезно вы увязли во всем.

– Что вы хотите этим сказать?!

Гавр не на шутку перепугался. Он много смотрел телевизор: и сериалами не брезговал, и криминальные хроники отслеживал. Вдруг вспомнилось, как часто невинные люди страдали по собственной глупости – из банального желания помочь.

– Я просто хотел посодействовать, – буркнул он в ответ.

И тут же начал соображать, на каком этапе их безобидной будто бы беседы ему следует позаботиться об адвокате. Да, майор Чекалин на несколько порядков опытнее и хитрее старшего лейтенанта Проворовой. Ее бестолковые вопросы не заводили беседу никуда, кроме тупика. Этот плел паутину умело.

– Почему вдруг, гражданин Хлопов? С чего? Вышли вы на лестницу с мусором, а соседняя дверь открыта, так?

– Да. – Гавр напрягся, почувствовав очередную западню.

– И решили зайти?

– Да.

– А вы всегда в соседские приоткрытые двери заходите? Это для вас норма?

– Нет.

– Почему же сегодня изменили своим правилам? В чем причина?

Гавр задумался. Ему следовало начать говорить правду, хотя бы ее часть. Иначе несдобровать – могут посадить в камеру на трое суток. Он подобное тоже видел по телевизору.

– Во-первых, мама Любы уехала, она осталась одна.

– Как удобно! – погано усмехнулся майор.

– Удобно? Кому? Любе? Думаю, да. Она сразу начала принимать гостей. Вчера ее дверь за вечер несколько раз хлопнула.

– А точнее – сколько? – кажется, это майора всерьез заинтересовало. – Вспоминайте.

Гавр поднял взгляд к потолку, отметил хороший ремонт и ответил, почти не подумав:

– Четыре.