Ричард Длинные Руки - граф - Гай Юлий Орловский

Я молча недоумевал, зачем кони, если к озеру, но слуги вопросов не задают без острой надобности, себе дороже, тупо смотрел, как Адальберт и Винченц бросились подсаживать хозяйку. Она взлетела в седло легко, коснувшись кончиками пальцев чьей-то головы, но засияли оба, морды счастливые, в глазах энтузиазм и ликование.

Дорожка легко сбежала с холма, пошла почти по прямой мимо домиков и оградок, где хрюкает, блеет, мычит и гогочет хозяйство. Показался мостик, я ожидал, что леди Элинор остановит коня, однако ее лошадка бодро простучала копытцами по дощатому настилу, мой Кленовый Лист послушно шел в арьергарде. Мостик тянется такой спокойный и мирный, не подумал бы, что на нем тяжелое защитное заклятие, словно мощная мина, прикрепленная снизу к настилу.

Приблизился зеленый берег, лошадка хозяйки сбежала на берег. Между озером и лесом широкий зеленый луг. Леди Элинор сразу направила коня к высоким деревьям. Там тени я рассмотрел на коряге невзрачного человека в сером неприметном плаще, он заприметил нас, поднялся и поклонился издали.

Леди Элинор остановила коня.

– Жди меня здесь, – велела она резко. – Ближе подходить не смей!

– Слушаюсь, – ответил я смиренно.

Она пустила лошадку вперед, человек сделал шаг навстречу, выходя из тени. Солнечный свет пал на лицо, сердце мое подпрыгнуло: Джулиан Дейз! Ни фига себе повороты. Мое сердце сжалось, если у Дейза такое же зрение, как у меня… впрочем, не думаю, что здесь все обвешаны с головы до ног такими же прибамбасами. Он суетливо поклонился леди Элинор, по мне даже не скользнул взглядом, да и кто смотрит на челядь, всяк шпион торопится отбомбиться и поскорее обратно.

Я сделал вид, что даже не смотрю в их сторону, но слух напряг до предела. Послышался стук копыт, фырканье лошади, затем резкий голос леди Элинор:

– Крепость уже в руках Лангедока?

Челядин поклонился снова.

– Нет, ваша милость. Его величество почему-то отбыл очень срочно прямо на рассвете! Говорят, что-то случилось в столице. Переворот или что-то еще…

Она даже отшатнулась в седле, минуту молчала, выпрямившись, как молодое деревцо, спросила неверяще:

– И что же… Отряды Лангедока в крепость не вошли?

– Нет, ваша милость, – сказал кастелян, кланяясь. – Чтобы собрать большое войско, потребуется неделя, если не две. Планировалось, что его величество прикажет открыть ворота для десятка-двух воинов, их пришлют лорд Кассель и Лангедок, а его охрана во главе с лордом Вирландом обеспечит порядок…

Она прервала:

– Проще говоря, не позволит Мартину оказать сопротивление?

– Да, ваша милость. Но его величество отбыл со всеми людьми, а когда двадцать пять рыцарей Касселя и Лангедока приблизились к воротам, те были уже закрыты. На требование отворить сверху велели сложить оружие, как делалось всегда. Когда взбешенный лорд Лангедок ответил бранью, отряд обстреляли, даже бросали камни. Трое ранены.

Я видел только надменно выпрямленную спину, но какими-то фибрами чувствовал, насколько она потрясена новостью. Затем донесся ее свистящий от ненависти голос:

– И что же… все мои усилия коту под хвост? Чего мне стоило сделать так, чтобы король отправился в поездку именно в это время! Я все рассчитала с такой точностью…

Лицо кастеляна стало совсем серым.

– Ваша милость, – прошептал он потрясение, – так вы и ливень такой… сотворили?

Она помолчала мгновение, потом вздохнула:

– Знаешь, была бы я помоложе, я бы сказала, что да. Но я теперь сильна достаточно, чтобы не врать… Я не вызывала ливень, я просто проследила движение туч, солнца и очень точно могу сказать, когда наступит засуха и пересохнут ручьи, когда будет нашествие саранчи… Это тоже могущество, Джулиан, если уметь им пользоваться.

Он торопливо поклонился.

– Да-да, моя леди. Но какие будут указания теперь? Когда все изменилось?

Она помедлила с ответом.

– Сразу и не скажешь… Постарайся дознаться, что заставило короля вернуться так срочно в столицу. Я сама это узнаю со временем, но ты можешь узнать раньше. В каком состоянии замок? Гарнизон?.. Что слышно о герцоге Валленштейне?

Красная лошадка заслоняла его, из-за чего голос Джулиана иногда падал до шепота, а то и вовсе прерывался:

– Этот внебрачный сын герцога заставил гарнизон подтянуться. Мартин счастлив, гоняет всех, заставляет упражняться… Герцог… простите, ваша милость, но король как раз в замке во время пира получил сообщение, что… простите, моя леди… но было сказано, что герцог погиб.

Она вскрикнула резко:

– Как… погиб? Ведь тот же незаконнорожденный принес сообщение, что герцог захватил власть!

Он развел руками.

– Ваша милость, известно только, что за день до выступления герцога Валленштейна власть захватил герцог Ланкастерский, свергнув короля Барбароссу и, по слухам, убив его самого во время охоты. Затем герцог Валленштейн устроил резню, уничтожив всю верхушку, в том числе и герцога Ланкастерского с его сторонниками. Власть уже была в его руках, но в самый последний момент откуда-то появился король Барбаросса… с толпой сброда вместо рыцарей!.. Увы, весь отряд герцога Готфрида был зверски уничтожен. Наблюдатель видел, как волочили труп герцога…

Мне почудилось, что со стороны леди Элинор донесся глухой стон. Лошадь беспокойно переступила с ноги на ногу. Джулиан застыл со склоненной головой. Затем леди Элинор шевельнулась, ее руки разобрали повод, лошадка бодро взмахнула хвостом и начала поворачиваться. Джулиан крикнул вслед:

– Какие указания мне?

Она оглянулась, голос ее прозвучал безжизненно:

– Наблюдай. Докладывай обо всем, что происходит.

Я поспешно опустил голову и сделал вид, что выискиваю рыбок в прозрачной воде. Застучали копыта, над моей головой громко фыркнуло. Я вскочил, поклонился.

– Ох, леди Элинор, в этой чистой воде должны жить красивые рыбки!.. И такие жирные… Правда, я ни одной не заметил. Повылавливали, что ли?

Она ответила холодно:

– Всякий, кто войдет в воду, будет сожран. Возвращаемся.

Я ахнул:

– Леди, вы же собирались ехать в лес… чародействовать!

Она покачала головой.

– Отменим. Что-то у меня голова разболелась. Молчи, не раздражай меня.

Мы вернулись в молчании, я старался понять, что на нее подействовало больше: то ли крушение амбициозных планов по захвату крепости, то ли известие о гибели герцога. Его она все еще помнит, еще как помнит, видно по бледному изменившемуся лицу.

Во дворе Ипполит и Раймон внимают Уэстефорду, старик довольно бодро размахивает руками, я издали услышал его скрипучий голос, словно рассохшееся дерево раскачивается под ударами ветра. Раймон бросился принять коней, Уэстефорд повернулся, снял шляпу и поклонился почти как лицо благородного сословия.