У судьбы на мушке - Сергей Васильевич Самаров

– Но «Грады» прошли раньше. И мы не знаем, где они встали в боевое положение.

– Отследить, товарищ подполковник…

– А как отследить? – раздался голос за спиной.

Бармалеев обернулся. За его спиной стоял майор Кологривский.

– Просто, – ответил Соловейчиков. – По транспортировочно-заряжающим машинам. Они к объектам только в полной темноте поедут. До этого где-то концентрируются. А у меня во взводе все школу «зацеперов[32]» прошли. Кто, как я, например, на электричках ездил, некоторые – на метро или на трамваях. Но большинство – на грузовых автомобилях. Отследим, не волнуйтесь.

– Бери свой взвод – и вперед! Данные пересылаешь мне на планшетник. Каждую отметку. Гони! – поторопил старшего лейтенанта Бармалеев.

Соловейчиков погнал. Но Бармалеев не приказывал же ему бежать. А он побежал к своему взводу, вместо того чтобы приказать своим бойцам бегом направиться в его сторону. Замысел Соловейчикова подполковник понял позднее, когда уже отдал приказания другим офицерам своего батальона и командирам взводов морской пехоты. Тогда же он увидел, что взвод саперов уходит куда-то в сторону. Но не в обратном направлении относительно движения двух батальонов, а в сторону фронта.

Подполковник вытащил из нагрудного кармана свой планшетник, сдвинул в сторону карту и, слегка уменьшив ее, увидел, что дальше дорога сворачивает вправо и ведет к какой-то площадке, где, очевидно, и паркуются в ожидании полной темноты транспортировочно-заряжающие машины. Должно быть, Соловейчиков рассмотрел карту раньше Бармалеева, определил единственное место, пригодное для стоянки длинных, почти как большегрузные фуры, грузовиков, и направился туда прямым путем.

Свой планшетник из рук в ожидании первых сигналов Бармалеев не выпускал и потому сразу услышал сигнал о пришедшем СМС-сообщении и открыл его. Послание было от полковника Скорокосова. Валерий Николаевич спрашивал, как прошел переход на территорию противника.

– Нормально, – последовал лаконичный ответ. – Без потерь с нашей стороны.

Бармалеев, в свою очередь, поинтересовался, следует ли передавать координаты скопления транспортировочно-заряжающих машин для «Градов».

– Да уже сколько об этом говорили. Только передашь координаты для авиации, а ее уже ждут средства ПВО… Потому лучше без этого обходиться. Без планшетника то есть.

Намек был понятен. Обходиться без планшетника – значит действовать своими силами. Только вот «бармалеи» взяли моду – резиновые макеты целей выставлять. Только вблизи и можно понять, настоящая это ракета или резиновая. А с самолета-то уж точно не разберешь. И непонятно было, принял полковник заказ на авиацию или отказался. Скорее всего, отказался, поскольку не затребовал координаты. Но важной информацией он все же поделился. И Бармалеев послал по внутрибатальонной системе связи прямой вызов Соловейчикову.

– Внимательно слушаю вас, Вилен Александрович.

– Ты далеко от площадки с машинами?

– Уже на ней…

– Мне только что сообщили, что часть ракет представляют собой резиновые макеты для авиации. Авиаудара следовательно не будет. Нерентабельно это. А майор Кологривский еще возмущался: где, дескать, «бармалеи» столько зарядов нашли… Я предположил, что из Ирака подогнали. Но ты аккуратнее будь. Не спутай… Жду твоих сообщений.

– Больше половины ракет – резиновые. Настоящие только отдельной группой стоят. Не спутаю. Все… Настоящие – выезжают… Мои парни готовы к поездке. Первые шесть машин поехали. Боец за последней. Катается…

Бармалеев отключился от разговора и стал снова следить за монитором планшетника. Скоро на нем появилась красная точка. А это значило, что в том месте стоят «Грады» и к ним прибыли транспортировочно-заряжающие машины. Пока машины зарядят «Грады», пока операторы выверят прицелы… В любом случае если не было ночного наступления, значит, его следует ждать только утром, перед рассветом. Именно в это время противник и думает нанести залповый удар. Но он нанесет его, только если сможет. Время еще есть, и подполковник направил к нужному месту разведывательную роту во главе со старшим лейтенантом Яценко. Для разведроты выполнять такое задание не впервой. А сам Яценко надеется после этой операции избавиться от обидной для него приставки «врио» перед обозначением должности. И все зависит от того, как старший лейтенант себя проявит, – и избавление от обидной приставки, и капитанское звание, что тоже немаловажно для семейного бюджета. Короче говоря, надеяться на Яценко было можно. Старлей сам понимал, что вся его дальнейшая карьера во многом решается сегодняшней ночью. Ведь подполковник Бармалеев капитана Труфанова на самостоятельную операцию не отпускал, всегда проводил ее лично, а его, старшего лейтенанта, отправил без своего присмотра. Яценко отлично понимал, почему ему оказано такое доверие. Ведь очередное звание и утверждение в должности требовалось именно ему.

На планшетнике Бармалеева загорелась следующая красная точка. Отправив первую в разведывательную роту к Яценко, Бармалеев отправил вторую на приемоиндикатор майору Кологривскому, который уже выступил вперед со своим батальоном и даже уже дорогу перешел, хотя на ней время от времени начиналось интенсивное движение. Но все же выбрать коридор в движении было можно. И Кологривский с задачей справился, как справился и с уничтожением «Градов» и транспортировочно-заряжающих машин. И даже сделал это раньше старшего лейтенанта Яценко, о чем говорили яркие в ночи взрывы на месте, обозначенном точкой на карте.

Едва стихли все взрывы, как до ушей Бармалеева донеслись звуки нескольких автоматных очередей. Пришлось даже снять свой шлем с плотно прилегающими наушниками, чтобы лучше слышать. Но это прояснения не принесло.

– Кологривский! У тебя стреляют?

– Никак нет. Это где-то в расположении разведроты. Они, я видел, в ту сторону пошли.

Автоматная стрельба внезапно прекратилась, и установилась тишина, особенно звонкая в это время года. Но послушать тишину Бармалееву не дали – на связь вышел сам старший лейтенант Яценко.

– Что там у тебя?

– Взрываем! Сейчас жахнет!

В самом деле, двенадцать взрывов яркой вспышкой осветили ночное небо. И только после этого, с небольшим отставанием, прошел звук взрывов.

– Слышали, как шандарахнуло?

– А что за стрельба была?

– Это «бармалеи»…

– Я догадываюсь, что не вы глушители сняли…

– «Бармалеи» поймали сапера, что на машине висел, – ремень автомата у него за фаркоп зацепился, мы его выручили, раненого… Спасли, по сути дела. Бандиты со всех машин в кучу собрались, и с РСЗО, и с транспортировочно-заряжающих к ним примкнули. И каждый хотел сапера ударить. А когда нож достали, я приказал стрелять. Не бросать же парня этим волкам на съедение. Тем более мы все равно стрелять собирались. Только чуть раньше получилось. Но это дело не испортило.

– Кто из саперов пострадал? – спросил подполковник.

– Этот… Молдаванин, кажется. Рядовой Кичогло.

– Он не молдаванин, а гагауз, – поправил Бармалеев старшего лейтенанта. – Но хорошо то, что хорошо кончается… Спасли рядового, вам все три гагаузских рыбацких села, вернее одно село и две деревни, спасибо скажут. И я скажу дополнительно.