Мойры сплели свои нити - Татьяна Юрьевна Степанова

амуры у него здесь тогда имели место быть. Такой жук… Я когда с ним беседовал, он меня все умолял: «Командир, только между нами, спрашивай меня о чем хочешь, но чтобы в Кашин в УВД не слилось, чтобы до супружницы не дошло». Любовница-то его молодая тоже ведь с Полиной дружила.

– Медсестра в вашем фельдшерском пункте, – уточнил быстро Гектор.

– Ага. И про нее прознали. Ну конечно, раз Мосин теперь покойник и дело уголовное в Кашине. Все наружу выплывет, все грехи стародавние. Фельдшерица его двоюродная племянница, он у ее матери – своей кузины комнату снимал, когда в командировку от МЧС к нам сам напрашивался – ну, так для жены легенда: мол, посылает меня в Чурилов начальство, а живу я у родственницы. Меж тем с племянницей он тайно сожительствовал, блудодей.

– А как ее звали? – Гектор-лицедей состроил ошарашенно-наивную мину, словно дивился распутству бывшего пожарного.

– Лариса. А фамилия их Шатровы… нет, Федоровы… да забыл уж! – Купцов с досадой поморщился. – Не помню я! Пятнадцать лет – такой срок! И нет их здесь давно, мать умерла, фельдшерица отчалила. А теперь и Мосин в ящик сыграл. Кто ж их с женой убил-то?

– Вопрос вопросов, отец. – Гектор моментально прикинулся многозначительным и серьезным. – Мосин ведь был тогда у вас в деле главный свидетель. Первым оказался на месте убийства и поджога. Мог что-то видеть, знать, а вам не сказать. Умолчать.

– И пятнадцать лет скрывал? И через столько лет его грохнули вместе с бабой в связи с нашим убийством полураскрытым? – Старый опер покачал головой. – Это как дед в театре, во МХАТе, кричал: «Не верю!»

– Есть одно обстоятельство. – Гектор понизил голос. – Тоже из области очевидного-невероятного. Секретное. Не уполномочен я пока о нем тебе, отец, докладывать. Однако оно, возможно, как-то на всю ситуацию кардинально повлияло и что-то изменило в давнем хрупком равновесии. Фамилия Зарецкий тебе, отец, знакома?

«Наконец-то он задал тот самый вопрос, на который мне не успела ответить Гарифа из-за ненормального брата», – подумала Катя.

– Нет, а кто это? – поинтересовался старый опер вяло и равнодушно.

– Мальчик из детдома в Люберцах – Женя Зарецкий, ему в то время было всего тринадцать.

– Из детдома?

– Он инвалид. У него протез ноги.

– Мальчишка с протезом? – Купцов снова заморгал. – Которому чеченской миной на войне ногу оторвало по коленку?

– Да! Вы его знаете? – Катя снова вмешалась в разговор, чувствуя, что они выходят на нечто очень-очень важное…

– Так какой же он Зарецкий? – спросил удивленно старый опер. – Он Пяткин. Женя Пяткин.

– Пяткин? – Катя резко поднялась со скамейки. – Родственник любовника Полины Крайновой? Пожалуйста, расскажите нам о нем все, что вспомните!

– А что рассказывать? Трагедия! Дальний родственник он был нашего Родиона Юрьевича по линии матери, седьмая вода на киселе. Та, бедная, сгинула в Чечне, как у нас тут говорили, а мальца в горах в плену держали, потом отбили его у бородачей. Пяткин сам везде об этом рассказывал в городе. Он взял мальчика из детдома не насовсем, а на лето – ну, чтобы тот пожил у него, освоился, и они к нему в семье привыкли. Вроде как усыновить он его планировал в будущем, потому что… Не из жалости, нет – он тогда все в депутаты мечтал пролезть. И родственник сирота-калека понадобился ему как предвыборный ход. Фамилия у пацана, как и у него была – Пяткин. Привез он его в Чурилов в июне, как в школе в детдоме занятия закончились. Своих детей они с женой сразу сплавили – куда-то на курорты заграничные. А пацана познакомил Пяткин с Аглаей Крайновой. Он же с ее матерью деловые отношения поддерживал. Ну и познакомил мальчишку с ее младшей дочкой, чтобы она паренька как-то опекала, что ли. Она его старше была. Женя тогда ведь из-за сестер чуть не погиб!

– Как чуть не погиб? Что случилось? – Катя уже не отступала, оттеснив Гектора на второй план.

– В колодец он провалился в Пузановке. Колодец там есть старый, сруб гнилой. Никто им давно уже не пользовался, даже подходить к тому месту боялись. А он в горячке, впопыхах, от страха, что дом сгорит, кинулся тогда к колодцу за водой. Сам мне потом рассказывал в областной больнице – хотел воды набрать в ведро, дом залить горящий. Мальчишка дурной! Разве тот пожар можно было водой из колодца залить? Земля осыпалась, гнилой сруб обрушился, и он упал в колодец. Как не утонул! К счастью, воды там оказалось не много.

Катя вспомнила загородку сеткой-рабицей в Пузановке и гнилые бревна в крапиве. Старый обвалившийся деревенский колодец…

– Женя хотел потушить пожар на террасе старого дома Крайновых? – уточнил Гектор. – Значит, он, как и Мосин, оказался в Пузановке в тот самый летний вечер?

– Стечение обстоятельств. – Старый опер вздохнул. – Вы дальше слушайте – что приключилось-то с ним! Он ведь свалился в колодец, бревна на него сверху посыпались, оглушило его. Он сознание потерял. На помощь звать ни пожарных, ни наших из опергруппы не мог, потому что отключился. Протез у него отстегнулся. Позже он очнулся, но выбраться не мог с одной ногой. Да там бы и здоровый не выбрался из того погибельного места! Всю ночь он в колодце провел. Ослабел, замерз, от страха чуть не спятил. Захлебнулся бы парень! Но звезда, видно, у него счастливая, живучий он. И от мины не погиб, и в плену у сволочей держался, и в колодце выжил. Утром наши снова на пожарище явились – доделывать осмотр. Он заорал – мы его из колодца того и вытащили. Весь он был в ссадинах, с содранной кожей, аж заикался от потрясения.

Счастливая звезда… Катя вспомнила тромбониста Зарецкого-Пяткина на ночной дороге. Трижды, выходит, судьба спасала его от смерти – при взрыве мины, в обрушившемся колодце и во время попадания молнии в его раскрытый зонт… Есть еще истинные чудеса на белом свете.

– Он вам что-нибудь говорил об убийстве сестер? – Гектор слушал сосредоточенно, не выказывая удивления.

– Про убийство нет. Сообщил лишь мне позднее, как оклемался, что пламя увидел в их старом доме и бросился к колодцу за водой. Потому что в Пузановке некого на помощь звать – и тогда вся округа пустовала, а строителей-шабашников, что у Крайновых работали, не оказалось в тот вечер. Сначала-то он вообще ничего не говорил, ни врачам, ни следователю. Из-за пережитого шока. Оно и понятно. Такие испытания выпали мальцу. Не всякий взрослый выдержит.

– А почему он оказался в Пузановке в тот вечер? И как добирался? –