Целитель. Двойная игра - Валерий Большаков

«Хитёр Михал Андреич! – Я покачал головой. – Ишь как завернул! Да ещё и Владимира Ильича приплёл. Умно. Кто ж выступит против Ленина? А под шумок «Интернационала» вызволят заводы и фабрики… Молодцы!»

Я с хрустом разложил газету, сгибая её «против шерсти». Что там дальше?

«…мы не поддадимся на провокации американской военщины и не позволим втягивать нашу страну в разорительную гонку вооружений…»

Замысловато. Надо полагать, товарищ Суслов признал верным мой вывод о пользе разрядки.

«…братские партии должны правильно понять наш решительный отказ в поддержке лжесоциалистических организаций и движений, имитирующих марксизм-ленинизм…»

Отличный ход, Михаил Андреевич! Знать бы ещё, включат ли в список «имитаторов» Гэса Холла, Жоржа Марше, Гордона Макленнана?[38] Я хмыкнул и продолжил чтение.

«…в связи с вышесказанным считаю важной и своевременной инициативу группы товарищей – обсудить реформу КПСС. Партия должна очиститься от таких пороков, как местничество, бюрократизм, комчванство…»

А вот это уже серьёзно. Это как объявление войны! Многие воспримут партийную реформу в штыки, да как бы не в буквальном смысле.

Терпенья усидеть не хватило, я вскочил и стал ходить – до окна с занавеской, плещущей на сквозняке, разворот, к двери, разворот… Мимоходом помешав духовистое рагу, я выглянул в заоконье, где буйно цвела весна, призывая плодиться и размножаться.

«Слишком всё ладно выходит, – задумался я, держа ложку на отлёте. – Прознали вожди судьбу СССР, почесали в затылках – и дружно кинулись спасать первое в мире государство рабочих и крестьян! Хм… Как-то подозрительно всё выглядит…»

Меня даже не то смущало, что члены «малого Политбюро» сразу взяли и поверили «сверханализу» – у них было и время, и возможности убедиться в правоте «Михи». Но как-то слишком уж резко они изменились! Да, Михаил Андреевич уверяет, что это он так поработал над собой. Ну пусть и дальше верит в свободу воли… А как оно в реале? Не я ли его «перелечил»? По «методу Ершова»? Откуда мне знать, каков предел у моих способностей? Суслов выпил добрых пол-литра воды, заряженной мною. Брежневу достался стакан или чуть больше. И как она подействовала, эта «живая вода»? Укрепила сердце, почистила сосуды… А может, и по извилинам прошлась, выводя шлаки догматизма, начётничества, перестраховки, нетерпимости?

«Ну и чего ты так всполошился? – подумал я насмешливо, хотя и с холодком. – Тебе что, больше нравились брежневские «сиськи-масиськи» и «сосиски-сраны»?[39] Или извращённо приглаженный стиль речей Суслова? Михаил Андреевич сам правил черновики, старательно вычёркивая смысл, стирая малейший проблеск мысли, словно готовя одноклеточный серый фон для цитат Маркса-Ленина. Ну так сравни, что было и как стало! Чего ты так распереживался? Надо будет, всё Политбюро зомбируешь, лишь бы… Как там «неуловимые» пели? «Жила бы страна родная, и нету других забот!»

На сквозняке зашелестела «Комсомольская правда», а мне почудилось, что свежим ветерком потянуло с газетных страниц…

Пятница, 9 мая 1975 года, день

Первомайский район, Каменный Мост

Ещё и года не прошло, как меня окунуло в прошлое, словно котёнка в прорубь, но День Победы я отмечал точно так же, как и в «старой» жизни – на даче. Отстаивал шесть соток с тяпкой наперевес, постигая вечность, ибо выполоть траву за один раз нереально. Скосишь её, проклятущую, выдерешь каждый сорнячок, а заедешь через пару деньков – как будто и не полол вовсе! Всхожесть у молочая и осота просто изумительная…

Ровно в полдень я победил флору – и прогулялся на старый заброшенный карьер. Каменную чашу давно затопил протекавший мимо ручей, а крутой бережок зарос ивняком и тамариском. Премиленькое озерцо получилось, антропогенное. Купаться в нём я не решался пока, холодновата водичка, зато караси клевали наперегонки. Пять штук вытянул.

Рыбины золотились на зелёной травке, вяло дрыгая хвостами, а я разлёгся рядом с моим будущим обедом, как будто вбирая силу Матери Сырой Земли. Рядом, порой дотягиваясь до щеки, кланялся остистый злак, качаясь под кузнечиками, – прыгунки выводили хвалебную песнь, хором славя теплынь. Изящная стрекоза, фасеточно блестя, висела на тенях крылышек. Хорошо!

Жмурясь, я смотрел в синее небо, лениво водя зрачками по лёгкому облачку, зависшему в вышине, словно космическая туманность.

За этим и езжу на дачу. За приятной истомой в конце первобытных забот, когда вчерашний испуг и завтрашнее беспокойство уносятся порывом ветра, вколачиваются в землю, расходятся кругами по воде, а нервы теряют натяг, как струны, размотанные колками.

«Ну всё, хватит валяться!» – подумал я, но ленивый организм продолжал мять траву.

«Подъём, сказал!»

Кряхтя, присел на корточки и собрал улов. Отдохнуть не даю…

⁂

Уху я затеял по-походному, на костре. Пара здоровенных луковиц да большая, хоть и вялая морковь составили компанию карасям. А я, поглядывая на котелок, занялся механизацией сельского хозяйства.

Картошка шла в рост – пора окучивать.

Прицепив к мотоблоку двойной лемех, отполированный грунтом до блеска, я завёл чудо техники. Мотор взревел, пугая соседскую кошку, и стальные колёса заскребли по жирному чернозёму. Окучник погрузился в почву, разрывая глубокую борозду в междурядье. Запахло парной почвой.

Мотоблок рвался из рук, обдавая меня дымом и стрёкотом, зато все рядки я уделал буквально бегом. Правда, и вымотался порядком. Движок заглушил дрожащей рукой, хапая воздух открытым ртом, а после минут пять прохаживался по узкой тропинке между летним домиком и дощатой сортирной будкой, отдуваясь и разминаясь. Ну в моём «новом» возрасте усталость проходит быстро, со скоростью утоления голода. О, кстати!

Я трепетно поднял крышку котелка, выпуская будоражащие ароматы. В тёмно-зелёном взваре колыхались разлезшиеся луковицы, вились оранжевые стружки морковки да половинки молодого картофеля. Сладковатые тушки карасиков шевелились в самом низу, пихаемые бульками со дна.

В животе у меня заурчало – голодная утроба оценила восхитительную картинку. Сняв пенку, чтобы не горчило, я разворошил костерок, убавляя огонь. Пускай потомится.

Надёргал зелёных луковых перьев да стрелок чеснока, подбросил в варево, чтобы и вовсе слюной изойти…

– Бог в помощь!

Сиплый голос вызвал в моём сознании яркую картинку из будущего шедевра анимации, но обернувшись, я увидал вовсе не мультяшного волка, а вполне себе живого Ромуальдыча. «Зиц-директор» Центра НТТМ стоял за дощатым забором, сложив руки на калитке, и улыбался, блестя золотыми коронками.

– Вот это ничего себе! – Я и удивился, и обрадовался. – Заходите! А как вы…